Ведьма с крылом дракона (СИ) - Этель Легран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дилан не спорил, словно знал: «каждое слово — это непреложная истина».
— Я буду осторожен, — вымолвил он с трудом.
Губы дракона изогнулись в одобрении. Тяжелое дыхание медленно становилось более глубоким. Вскоре оно оборвалось. Тело Физхрила затвердело подобно мраморной глыбе, а затем иссохло, оголив сначала череп, после чего остальной скелет. Зала храма наполнялась магической энергией, камни резонировали, свет осветил одинокую человеческую фигуру.
Всё исчезло. Дилан остался один. Зная, что между ними не существовало никаких близких отношений, юноша всё равно чувствовал себя разбитым. Так, словно часть сердца вырвали из груди и раскромсали на части.
«Никогда… Никогда не обращайся в дракона». — Вспыхнуло в голове охотника напоследок.
Дилан сжал зубы, медленно качнул головой. В то же мгновение пара капель упала на пол.
Глава 14
Когда долгие дожди прекратились, а безумие бури стихло, нечестивые снова продолжили путь. Несмотря на то, что они по-прежнему держались единой группой, между ними пролегла пропасть недоверия. Предводитель скрыл от них истину, его оправдания поступков чувства соратников не облегчили. Каждый осознавал, по какой причине Курц решился на подобное и умолчал большую часть правды, но именно это злило сильнее. Их будто сбрасывали со счетов, к тому же демон периодически подливал масло в огонь, напоминая нечестивым, что они пережили из-за объявленной Рейнером охоты. В итоге все смотрели на Иларию как на результат предательства — с презрением. Только волчата переминались с ног на ногу и поглядывали с благодарностью, пережив тяжелейшую ночь практически без страданий. Им девушка улыбалась в ответ.
Даже спустя две недели пребывания в дороге, обстановка едва ли походила на благоприятную. Скорее — терпимую. Сквозь зубы Теа отвечала на вопросы, тем или иным образом касавшиеся новенькой в команде, отбросив прежнее молчание. Джина оттаяла так же быстро, как и малыши-оборотни, время от времени ведя с Иларией короткие беседы о прошлом: жизни, которой она лишилась. Ведьма поведала, что ее деревня разрушилась, и последние обыватели разбрелись по миру, неся знания о колдовстве. Илария слушала собеседницу, но почти не поддерживала разговор. Ей попросту нечего было ответить, а рассказывать о себе она не хотела, неся груз тоски на сердце. Левент каждый раз демонстративно фыркал, скалился, сыпал колкостями, пытаясь задеть, а обращенная игнорировала его нападки. Порой стычки продолжались так долго, что от раздражения демон требовал, чтобы девчонка не вела себя высокомерно и начала, наконец, отвечать. Илария же мерила его ехидным взглядом, из-за чего Левент окончательно взрывался, и успокаивать его приходилось вампиру. Тем временем Курц занял выжидательную позицию — он наблюдал, как бреши в команде мало-помалу залатывались: новоявленная вливалась в коллектив, нечестивые свыкались с присутствием обращенной.
Всё шло своим чередом однообразия. Девушка даже свыклась с монотонными днями, где команда брела по лесам, проходила небольшие деревни, чтобы закупиться чем-либо полезным, но не останавливалась на ночлег. А стоило задремать днем, прячась от солнца в пещерах, обрывах или под навесами разрушенных сооружений, Илария погружалась в пучину сновидений.
С недавних пор сны, вызванные обращением, прекратились. Вместо них девушка видела Рейнер, будто погруженная в ностальгию. Ей снилось прошлое: детство, где они с Диланом и Хильдой играли вместе, прячась от взрослых, а отец девушек якобы не мог отыскать детей, иногда — ночь в Мелеу, когда возлюбленный целовал и со страстью просил остаться рядом. Но последние сны не выходили из головы, мучая обладательницу.
Илария закусила губу, наблюдая, как нечестивые вновь о чем-то спорили между собой, что случалось достаточно часто. Курц распорядился о привале, чтобы все немного перевели дух, и теперь девушка сидела на вздымающихся над землей корнях тополя, погруженная в свои мысли. Слишком реалистичные сны для новоявленной с детства не были странностью, однако неприятный осадок на душе остался, когда подсознание подкинуло ей образы сестры и возлюбленного, обнимающихся в полумраке комнаты. Они о чем-то перешептывались, но слова ускользали от понимания. Дилан наклонил голову вперед, в его глазах появилось знакомое желание. Сестра смотрела на юношу с приоткрытыми губами и зарумянившимися щеками, разделяя то же вожделение.
«Он хотел поцеловать её, — думала Илария, будучи сторонним незаметным наблюдателем. — И она надеялась, что он решится».
С этими мыслями девушка оставалась даже после пробуждения, ведь дальше Дилан подхватил Хильду на руки, уложил в постель, а затем спешно направился зашторивать окна, чтобы в спальне стало еще темнее.
От взора Иларии не ускользнуло, что на младшей сестре была надета белоснежная сорочка, отделанная кружевами на подоле юбки, на рукавах и вдоль выреза на груди, а на безымянном пальце её правой руки сидело кольцо со сверкающим камнем.
— Почему мне приснилась их брачная ночь? — пробормотала Илария еле слышно.
Пусть это было всего лишь игрой подсознания, но сердце не признавало увиденное ложью. Оно до боли колотилось о ребра. Новоявленная сжалась, пытаясь нормализовать сбившееся дыхание и избавиться от тяжести на груди. На глаза предательски навернулись слезы.
— Сестренка, тебе плохо?
Взволнованный детский голосок вынудил девушку разомкнуть тяжелые веки. Перед ней на коленях сидел Зес и встревоженно поглаживал её по руке, будто это могло облегчить страдания. Глеос подскочил следом, виляя хвостом и негласно просясь побыть рядом. Волчата ютились на местах, и Илария позволила им подойти ещё ближе, увлекая в объятия. Мальчишки со смехом кинулись вперед, чем привлекли внимание нечестивых.
Девушка невольно задумалась, что малыши, повзрослев, могут стать кровожадными убийцами, не ценящими человеческую жизнь. Однако сейчас перед ней находились дети, жаждущие материнского тепла и внимания взрослых. Это противоречие сводило с ума, но новоявленная отбросила беспокойные мысли, посчитав, что тревожиться о будущем — слишком рано. Проблем хватало в настоящем.
— Просто закололо ненадолго. Это от усталости, — улыбнулась Илария. — Вам не о чем переживать.
— Ребята, вы так снесете мою подопечную с ног. Две тяжелые тушки на неё одну, — строго, но с теплотой пожурил Курц.
Девушка подняла голову и встретилась с зелеными глазами вампира. Часто он казался холодным, отчужденным и высокомерным, но сейчас на его лице отражалась забота. Илария не сразу заметила, как задержала дыхание. Мышцы сковало, воздух не поступал. Лишь сделав глубокий вдох, обращенная заставила тело принять живительный кислород.
Кровь в висках застучала, и девушка перевела взгляд, чувствуя странную неловкость.
— А я тогда превращусь и оближу там, где больно. Волчья слюна ведь исцеляет! — похвастался Зес, обычно не отличающийся болтливостью. Он зарылся лицом в плечо новоявленной и постарался
