Удивительные истории о существах самых разных - Петр Образцов

Комиссия ООН по окружающей среде приняла программу по спасению вымирающих крупных приматов. По мнению экспертов, уже через десять лет все крупные приматы на Земле могут исчезнуть. Несчастье обезьян в том, что они живут в нищих государствах. Продажа приматов в зоопарки — один из немногих способов, которым местное население может заработать на пропитание. Детеныш шимпанзе стоит 4 тысячи долларов. Детеныши гориллы и орангутана — до 10 тысяч, причем чтобы поймать малыша, надо убить его мать. Поскольку приматы живут большими и крепкими семьями, вместе с матерью убивают и заступившихся за нее родственников. Рождаемость у крупных приматов очень низкая — всего один детеныш за три-пять лет.

Случаются и человеческие трагедии — в 1985 году туземцы зарубили биолога Дайан Фосси в лесном массиве на стыке тех же Руанды, Бурунди и очень-очень Демократической Республики Конго. Видите ли, эта зловредная женщина пыталась воспрепятствовать уничтожению крупных приматов.

Ученые считают, что навыки культуры у крупных приматов возникли еще до того, как они окончательно разошлись с хомо сапиенс, поскольку маловероятно, что эти навыки появились по отдельности у трех различных видов человекообразных обезьян. Орангутаны менее других крупных обезьян близки к человеку, поэтому возникла идея: если происхождение человеческой культуры отнести еще дальше во времени, то придется заняться другими приматами, например мелкими мартышками. Но так можно спуститься по эволюционной лестнице еще ниже, до китов и дельфинов, как полагает профессор Эндрю Уайтен из Сент-Эндрюсского университета (Шотландия), руководитель программы по исследованию поведения шимпанзе. Уже высказывались соображения, что представители другого отряда, киты и дельфины, — это общественные животные, которые обладают развитым мозгом и навыками культурного поведения. А что дальше — пчелы, муравьи и тараканы?

По мнению ведущего российского приматолога, доктора биологических наук Маргариты Дерягиной, человекообразная обезьяна — лучшая модель для изучения человека как в биологическом, так и в социальном плане. ДНК приматов на 98–99 % соответствует генетическому коду человека. Мозг у крупных приматов такой же, как у австралопитека, хотя и меньше, чем у современного человека. Но это в среднем — попадаются хомо сапиенс, у которых серого вещества столько же, сколько у человекообразных соседей по эволюционной лестнице. Приматы осваивают очень сложный язык жестов, в котором находится место даже прилагательным. Они умеют составлять длинные фразы из жестов, их словарь равен языковому запасу трех-четырехлетнего ребенка. Обезьянам свойственно чувство юмора, даже самоиронии. Они блюдут особую культуру отношений в семье и никогда не бросают стариков. Приматы очень любят рисовать, у них есть чувство композиции, избирательность цвета. Обезьяны — единственные животные, которые во взрослом возрасте любят играть, то есть занимаются деятельностью, напрямую не связанной с выживанием вида.

«Мы имеем дело с культурой, а не с артефактом экологии», — процитировал ван Шейка научный обозреватель Сергей Лесков. В переводе на русский это означает, что обезьяны кое-что делают не для пропитания и размножения, а и для развлечения. А сам ученый уверен: поняв, насколько похожи проявления культуры шимпанзе и орангутанов, наука сможет взглянуть на то, чем они отличаются от культуры человека.

Впрочем, уже выяснилось, что некоторые аспекты культурного поведения орангутаны усвоили даже лучше, чем многие люди. В частности, этологи научили орангутанов пользоваться денежными знаками, а обезьяны постепенно сообразили, что альтруизм выгоднее индивидуализма. Дело было так.

Ученые — это была международная группа этологов под руководством доктора Валери Дюфур из Сент-Эндрюсского университета (Шотландия) — выдали самцу и самке орангутанов по нескольку жетонов разных цветов, символизирующих денежные знаки. Для простоты назовем их рубль и доллар. За рубль каждая обезьяна могла купить себе банан, а за доллар купить банан для своего партнера. Этологи научили обезьян правилам торговли, что само по себе очень интересно, хотя, в принципе, использование схемы «деньги — товар» у животных не такая уж и сенсация: еще собака Павлова быстро усваивала, что при нажатии именно на эту кнопку ей принесут что-нибудь вкусненькое.

Но вот обучить орангутанов схеме «деньги — товар партнеру» — уже совершенно другое дело: это многое говорит об искусстве этологов и развитости обезьян, так что успех группы доктора Дюфур просто поразителен.

Однако и это еще не все. Самое интересное произошло позже, с уже обученными орангутанами — юной 15-летней Док и зрелым 26-летним Бимом, обитающими в Лейпцигском зоопарке.

Не израсходовав до конца все свои рубли, Док принялась покупать за доллары бананы для Бима, а тот стал благосклонно их принимать, не совершая, однако, таких же покупок для Док. Через какое-то время Док поняла, что ее любезность не вызывает никакого положительного отклика, и прекратила одаривать Бима. И вот победа добра над злом — вскоре Бим, как раз растративший все свои рубли, начал совершать покупки за доллары для Док! Конечно, можно было сказать, что ему ничего другого и не оставалось, но все не так просто. Когда кончились и рубли, и доллары, обезьяны получили следующую зарплату с аналогичным соотношением валют. И на этот раз, без всякого принуждения, Бим стал покупать бананы для Док. А та простила Бима и тоже стала совершать покупки в его пользу.

Антропологи давно доказали, что альтруизм и даже простая честность в торгово-обменных отношениях были эволюционно выгодны для ранних человеческих сообществ. В Книге Екклесиаста сказано: «Отпускай хлеб твой по водам, потому что по прошествии многих дней опять найдешь его» (Еккл. 11:1). Теперь оказывается, что это понимают и животные, во всяком случае, приматы. Странно, что такой модели поведения не хотят придерживаться некоторые наши соседи и предпочитают российский газ не покупать, а воровать.

Довольно умны не только обезьяны и дельфины, но и некоторые птицы. Всем известно, что вороны весьма сообразительны, но умнее ли они, чем другие птицы? А если умнее, то насколько? Канадские ученые изобрели метод, позволяющий измерить птичий коэффициент интеллекта. Сотрудники Университета Макгилла в Монреале утверждают, что вороны и сойки — настоящие компьютеры мира пернатых. Они гораздо скорее добудут себе пропитание, чем попугаи или певчие птицы.

Шкала коэффициентов интеллекта была построена с учетом того, насколько разнообразны действия птиц в их стремлении добыть пищу. Руководитель исследования Луис Лефебр был весьма удивлен, когда попугаи, несмотря на свой относительно большой мозг, заняли не самые высокие места в этой иерархии. Впрочем, орнитологов России этот факт не удивил бы: в нашей стране прекрасно знают, что «попка — дурак».

Канадские исследователи проанализировали две тысячи сообщений о нестандартных способах, посредством которых птицы добывали пищу в условиях дикой природы; в основном это были публикации в журналах по орнитологии за последние 75 лет. В итоге список самых изобретательных возглавили вороны, сойки и другие представители семейства врановых. За ними идут соколиные, ястребы, цапли и дятлы, а попугаи почти замыкают список.

Лефебр приводит несколько примеров. Во время партизанской войны в ранее процветавшей Родезии (теперь абсолютно независимое и очень не процветающее государство Зимбабве) один орнитолог наблюдал за грифами, которые сидели на ограждении из колючей проволоки и ждали появления на минном поле газелей и других травоядных животных, — в результате падальщики получали хорошо измельченную пищу. Другой специалист видел поморников в Антарктике, которые, присоединившись к молодым тюленям, кормились молоком их матери.

Многие птицы с высоким коэффициентом интеллектуальности не пользуются популярностью среди людей. Мы симпатизируем в основном певчим птицам, которые не отличаются новаторскими идеями в вопросах добывания пищи. Но доктор Лефебр говорит, что в своей работе он оценивал не сообразительность пернатых, а только изобретательность. Сообразительность же оценить очень сложно, так как не всегда понятно: научилась птица чему-то, наблюдая за другими, или постигла сама.

Рут Бенка, профессор психиатрии Медицинского колледжа университета Висконсина, вместе со своими сотрудниками исследовала поведение отловленных воробьиных в то время года, когда обычно они мигрируют. Птиц лишали сна, однако они оставались очень активными. Зато в то время года, когда птицы не мигрируют, лишение сна приводило к резкому уменьшению их активности — как и у лишенных сна людей.