Девять с половиной дней чужой жизни - Ольга Черных

Сильвия распахнула окно и вдохнула полной грудью. Несколько раз тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения. Поцелуи огнем горели на губах. Она хорошо понимала, что эти ласки предназначались не ей, и от этого на душе было нехорошо. Не отпускал грустный взгляд и лицо, словно высеченное из камня с крутым волевым подбородком. Только сегодня она поняла, что этот большой и, на первый взгляд, грубый человек, легкораним и страдает уже много лет от безысходности в отношениях с женой. А отец? Он страдает больше всех, чувствуя свою вину за то, что сначала не смог достойно воспитать дочь, а потом не сумел устроить ее жизнь так, чтобы его единственный ребенок был счастливым. Похоже, в этой семье все по-своему несчастны и безмерно страдают от этого, еще больше мучая друг друга.

Вспомнила маму и всхлипнула. Этот круговорот лжи засасывает все больше. Слабым утешением служило лишь избавление от опасного соседства с Натали. От той можно было ожидать любого подвоха. Все оказалось намного легче, чем можно было предположить. В какой-то момент она испугалась, что Александр не отдаст экономку, будет за нее бороться и уже приготовилась к этому. Но его только позабавил этот эпизод.

В прохладной постели она долго ворочалась и не могла уснуть. Поцелуи чужого мужа будоражили сознание. Стоило лишь закрыть глаза, как она с новой силой чувствовала его горячее дыхание и такое волнующее прикосновение губ. Шура целовал ее совсем не так.

Проснулась Сильвия перед обедом. Посмотрела на часы и, присвистнув, быстро вскочила с кровати. День был теплый и солнечный. Как легко привыкаешь к праздности, когда ничего не надо делать, никуда не надо спешить и совершенно нечем заняться.

Она опустилась на мягкий ковер и, приняв позу кошки, несколько раз сильно прогнулась. Потом перевернулась на спину, сделала пару упражнений для брюшного пресса, чтобы не потерять талию и решила позвонить отцу.

Наверное, раньше Женни не очень баловала его своим вниманием. Голос Льва Давыдовича показался взволнованным. Немного поболтав, они договорились провести вечер вместе, заказав столик в каком-нибудь тихом ресторанчике восточной кухни.

Отец немного задержался и заехал за ней уже в сумерках. Сильвия тщательно готовилась к встрече. В меру накрасилась, но так, чтобы макияж соответствовал настроению вечера. Выбрала в гардеробе Женни длинное облегающее платье, и старательно подобрала к нему аксессуары.

Красивое платье – само по себе праздник, но на красивой женщине это уже не платье, а целая поэма. Поймала себя на мысли, что привыкает быть красивой и это ей нравится. Волосы, ярко подкрашенные пару часов назад, поразительно гармонировали с цветом платья и были взбиты в высокую прическу.

Отец откровенно любовался ею, расплывшись в широкой улыбке.

– В моем возрасте опасно появляться с такой красавицей в обществе. Того и гляди, решат, что я уже ни к чему не годен и попытаются тебя увести, – пошутил он.

– Что ты папа? Ты у меня еще хоть куда. Любая красавица рядом с тобой будет чувствовать себя уверенно и комфортно, – она обняла его за шею и поцеловала в щеку.

За этой сценой их застал Александр, застыв на пороге от неожиданности. Она ему мило улыбнулась, и снова прижалась к отцу.

– На сегодня я похищаю твою лучшую половину, – Лев Давыдович не скрывал хорошего настроения. – Если не возражаешь, я привезу ее завтра. Пускай погостит немного в родительском доме и мне, старику, не будет так одиноко.

Александр пожал плечами. От него ничего не зависело.

– Думаю, мое согласие не требуется, вы уже все решили сами, – он не сводил глаз с Сильвии.

– Сегодня мы с папой ужинаем в восточном ресторане, – похвасталась она. – Мне так давно этого хотелось.

Он проводил их взглядом с террасы. Когда внушительный джип выезжал за ворота, она на прощанье помахала ему рукой и послала воздушный поцелуй.

Два дня в загородном доме отца в подмосковной деревеньке Барвиха прошли незаметно. Под крылышком заботливого папы Сильвия успокоилась и хорошо отдохнула. Да и дом ей очень понравился. Он не был таким большим и комфортным, как на Рублевке, но все необходимое, включая бассейн и настоящую русскую баню там было. Она, как ни странно, и в самом деле ощущала тепло родительского дома, решив себя ни в чем не разубеждать, а просто наслаждаться отдыхом и общением. К слову, никто не донимал чрезмерным вниманием. Вечерами они с отцом играли в карты, и пили пиво. Он был счастлив, как никогда.

Кухня у папы была не столь разнообразна, но Вера Федоровна – его экономка, горничная и кухарка в одном лице готовила просто и вкусно. Уезжать не хотелось, но и оставаться дольше, она не могла. Необходимо было увидеться с Шурой. Десять, обещанных им дней, должны скоро закончиться, а вместе с ними и ее пребывание под чужим именем. Это и радовало и… огорчало.

Сильвия настолько вошла в роль, что уже и сама стала верить в то, что она дома среди родных и близких. Ей нисколько не нужно было притворяться, потому что она не только успела привыкнуть к новой обстановке, но и испытывала непонятные нежные чувства к отцу Женни. Все чаще мысли ее возвращались к Александру. Она вспоминала страстные поцелуи и уже откровенно скучала по нему.

В общем, все налаживалось и складывалось наилучшим образом. И лишь встреча в ресторане, где они ужинали накануне, немного омрачала настроение.

Теперь Сильвия уже точно знала, что это не было случайностью. Скорее всего, так думал и отец. Вне сомнения, за их домом следили. Вернее, следили за Женни.

Поначалу все проходило чудесно. Они уже долго сидели в уютном зале. Приглушенно звучала восточная музыка. Посетителей было немного. Девушки в ярких открытых костюмах исполняли беллиданс – шоу-постановку танца живота. Их четкие движения и послушные гибкие фигуры притягивали не только взгляды мужчин. Женщины тоже с удовольствием взирали на пластику и красоту молодых тел.

Папа был заботлив и предусмотрителен и вел себя так, как будто она все еще была ребенком. Наверное, ему и самому это нравилось. Казалось, он в любую минуту готов вытереть ей рот салфеткой. Это забавляло и умиляло одновременно. И чем больше ей нравился этот суровый с виду седой человек, тем хуже она себя чувствовала.

Лев Давыдович наивно верил в то, что несчастный случай вернул ему прежнюю девочку, не способную огорчать и совершать неблаговидные поступки. Он и предположить не мог, что это жестокая игра и с ним сейчас сидит совершенно чужая женщина, поразительно похожая на его дочь. Настолько похожа, что даже собственный отец не заметил подвоха.

Сильвия ни на минуту не забывала об этом и вела себя естественно и непринужденно. Главным условием в игре было всего одно правило: прошлого нет, потому что она родилась лишь неделю назад. Это правило было безоговорочно принято обоими. Теперь они заново знакомились, получая огромное удовольствие от общения. У отца была нежная и заботливая дочь, а она, в свою очередь, уже почти поверила в то, что этот человек – настоящий папа.