Убей меня, если симожешь... - Виктория Лошкарёва

Любопытно…на воре и шапка горит, говорят…

— Да хоть стеклянный стакан, прижатый к стене. Не важно. Но ты слышал.

— Интересно.

— А то.

— Откуда такие мысли?

— Я давно тебя знаю.

— На этот раз ты ошибаешься. Я ничего не предпринимал.

Я посмотрела на Кирилла, который вёл машину крайне сосредоточенно, словно боясь отвести взгляд от дороги.

— Да ладно, — хлопнула я его по плечу. — Я бы поступила точно так же.

— Я не ставил жучков, — по слогам произнёс Курьянов.

— Значит, это были твои милиционеры.

— Что? — удивлённо спросил Курьянов. Значительно хуже, чем это сделала бы Раиса Лядова. Друг у меня вовсе не актёр….

Повернувшись, Кирилл поймал мой взгляд и всё понял.

— Знаешь, раньше ты бы не стала меня проверять, — с укоризной заметил Курьянов.

— Всем мы взрослеем, — развела я руками. — Ты проверял меня, я проверила тебя.

— Не думал, что тебе удастся обнаружить прослушку.

— Ну….-я неопределенно махнула рукой. — Работа в суде благотворно влияет на мою квалификацию.

— А что ты решила проверить? — спросил Кирилл, когда уже мы подъезжали к дому.

— Секретарша Кольцова сообщила интересные детали. Тебе ничего не резануло слух в её рассказе?

Курьянов пожал плечами.

— Её уверенность в том, что Шимов попал в переделку?

— Как я могла забыть: ты считаешь, что именно Шимов всё это затеял, а остальные мнения для тебя не просто ошибочные, а подозрительные.

— Быть в теме и не подозревать Шума — да ты смеешься что ли?

— Вообще — то нет.

— Ты и впрямь веришь, что копают под Влада, а не Влад копает под кого — то?

— Без комментариев.

— Зря.

— Ты опять сбился на любимую тему.

— На больную тему.

— Да какая разница, — отмахнулась я.

— А что в речи Лядовой не понравилось тебе?

— Она сказала, что попала на работу к Сергунину случайно.

— Что-что?

— Как же ты это пропустил? По — моему, самая любопытная часть разговора.

— Бред.

— Ещё какой.

Кирилл пожал плечами.

— Она кого — то покрывает…или здорово лукавит.

Я ухмыльнулась.

— Ты забыл про Шимова.

— Что? — нахмурился Кирилл. — Как же это я в самом деле… Шимов вполне мог вынудить девочку сказать то, что ему нужно.

— Вполне возможно, девочка согласилась сама за денежное вознаграждение.

Приятель удивлённо заглянул мне в лицо.

— Ты катишь баллоны на Шума?

— А что, сильно непривычно?

— Ты всегда его защищаешь.

— Не совсем так. Ты первым делом придумываешь версию с причастностью Шимова. Я только увеличиваю количество версий.

— Предпочитая не обращать внимания на виновность Шимова.

— На подозрения, Кирилл, только на подозрения. И, кстати, я рассматриваю все версии.

— То — то и оно, — кивнул Курьянов. — Опыта у тебя маловато.

— У меня его, считай, совсем нет, — легко согласилась я с приятелем.

— Хорошо, не будем про меня. Давай о тебе. Сколько прошло времени с момента убийства Савельева? Что сделано по следствию.

— А это тайна, — широко улыбнулся Курьянов. Я улыбнулась в ответ.

— Так я и знала. Что, Кирюха, следователь по делу Савельева не желает делиться информацией с другом подозреваемой?

— Да брось ты, — махнул рукой Курьянов. — Насмешила. Никакого следствия можно сказать нет: одна видимость под внимательным надзором и. о. Борисова.

— Как же может быть? Савельев был не последним человеком в городе.

Курьянов передёрнул плечами.

— Ты — то что переживаешь? Если бы следствие работало по полной программе, тебя бы не один Кольцов не отмазал бы.

— Э, нет, — поспешила я встрять. — Во — первых, кроме Кольцова моё алиби могут подтвердить как работники ресторана, так и тамошние посетители. Ну…по крайней мере, завсегдатые. Кроме того, Кольцов и впрямь отличный адвокат.

— Какой замечательный парень этот Кольцов, — притворно вздохнул Курьянов. — И зачем он только связался с этой мафией?

— С волками жить…

— Ну конечно, — фыркнул Кирюха, как всегда недовольный, когда дело заходило о Шимове и его организации.

В понедельник, вместо того, чтобы ударно трудится на благо судебной власти, я сидела на своём рабочем месте и битых два с половиной часа разглядывала один единственный листок с отвратительной схемой.

Это вполне можно было назвать предварительным наброском, но дальше дело всё — равно не двигалось, поэтому набросок сам — собой превратился в схему, которая совершенно ясно говорила об одном: оперативной работы у меня кот наплакал.

И всё же…

Совершенно ясно, что история со взяткой и последующая отставка Игнатьченко связаны с убийством Савельева…. Кому — то понадобилось прокурорское место. Но кому? Возможно, борьба за власть между мафиозными группами: некто убрал людей Шимова из прокуратуры, но не смог поставить своего, так как прокуратуру быстренько возглавил Борисов, опять же, человек Шимова. Может, интересно, такое быть? Может. Только если в прокуратуре была какая-то возня перед назначением Борисова. Если всё было «без сучка и задоринки», смена состава — инициатива Шимова.

Ещё это покушение на Влада, подозрительная секретарша и очень грамотное вовлечение меня в дело Савельева. Если бы не наши посиделки в ресторане с Кольцовым, доказать своё алиби я бы вряд ли смогла.

Шимов, конечно, не белый и пушистый, но так меня подставлять он бы не стал. Да и к чему? Почему именно сейчас, спустя пять лет?

Нет, меня втянул в это дело кто — то ещё.

Неосознанно я несколько раз обвела имя Раисы Лядовой.

Убийца Савельева — женщина, старательно изображавшая меня. Лядова же прекрасно перевоплощается в других людей. Вспомнить хоть её в качестве официантки пиццерии. Настоящая Мата Хари.

Но даже если исполнитель она, то кто отдавал распоряжения? Не могла же Раиса действовать по своей инициативе. По своей инициативе подставляют только собственных врагов, а мы с ней не были даже знакомы.

Да кого я обманываю. Как однажды правильно заметил Кольцов, я не следователь и не опер.

Что-то большое бухнулось на стул рядом. Подняв взгляд, я обнаружила Димку Матвеева, улыбающегося и как всегда всем довольного.

— Ты откуда?

— Из Германии. Час назад прилетел.

— И сразу в суд?

Димка хмыкнул.

— Ценю твой юмор.

— Кажется, ценишь его только ты один.

— Да? А как же Курьянов?

— Ну….- я замялась, не зная, что сказать.

Димка хохотнул.

— Верный товарищ друзей не сдаёт, да?

— Перестраховываюсь: Курьянов в гневе страшен.