Кентавр на распутье - Сергей Иванов

– Ты ведь знаешь: у меня полно знакомых, – наконец разродилась она.

– Еще бы!

– Ну вот. И ко мне… в общем-то случайно… попали сведения… касающиеся одного из…

– Кого? – подхлестнул я. – Конкретно.

– Лущенко, – выдавила Карина, «уступая насилию».

– Ни фига себе!

Действительно, так высоко она еще не замахивалась. Этот самый Лущенко, щуплый и низкорослый, возглавлял Дворовых «бесов» и держал в страхе всех чинуш, не говоря о «народе». И если Карина напоролась на что-то горячее, жарко может сделаться не одному Мишелю. А затем и очень-очень холодно – когда закопают.

– И ты решила слегка потрясти Двор? – полюбопытствовал я. – Задачка как раз по твоим силам.

– Чтоб ты знал, это затронет многих!.. Даже Алмазина.

Час от часу не легче – еще и этот.

– И правда, чего связываться с одним Лущом? Нам весь гадюшник подавай!

– И не только в самом Дворе, – прибавила Карина, набрав инерцию.

– Так… Где еще?

– В Кампании.

– И это все? А ФСБ ты, случаем, не зацепила? Или НАТО?

– Ты можешь говорить серьезно?

Могу, почему нет.

– Если сведения вправду важные, – сказал я, – от них лучше держаться подальше. На этом подорвалось уже столько акул – зубастых, с броневой шкурой. А такую плотву, как ты, проглотят и не заметят.

– Это мое дело, – нахмурясь, заявила Карина. – Уже испугался, да?

В ее глазах зажглись фанатичные огоньки, точно у золотоискателя, напавшего на главную жилу. Похоже, она очередной раз решила сорвать куш, обеспечивший бы ее до конца дней… скажем, до завтра.

– Ага, нам опять под хвост попала вожжа! – констатировал я. – Ну, тут ничем не могу помочь.

На один-то штурмец ее хватит, а что затем? Опять прибежит ко мне за спасением? Если успеет.

– По-твоему, они не захотят это купить?

– Зачем? Дешевле уплатить киллеру. И если даже купят, долго не проживешь. Никакие уловки не спасут – под пытками вызнают, выпотрошат до кишок. А для гарантии порешат и все окружение.

Возможно, я преувеличивал, но тут нелишне. Беда в том, что с этого пути Карину не свернуть уговорами – нужны средства серьезней.

– Я лишь хочу получить свое! – брякнула она, сдвинув брови.

Действительно, в юные годы, еще до того, как заделаться певичкой, Карина подвизалась при местных бонзах. По баням с ними поездила, приветила не одного. А теперь они завладели громадным кусом, а про нее забыли. Так что логика в этом присутствует… если забыть о том, что делиться эти гаврики любят не больше пресловутого капитана Флинта.

– Тебя погубит аппетит, – посулил я. – Ты всегда любила переедать.

– Значит, отказываешься меня защищать? – спросила она упавшим голосом.

– Защищать готов от кого угодно, но не собираюсь за тебя мстить. Так что не ищи приключений на свою роскошную задницу – в конце концов, подумай о коте!.. Уж его я не собираюсь опекать, если останется сиротой.

– И что же мне делать, по-твоему?

– Сбрось эту бяку в Океан. Или отдай мне.

– А-а, – протянула Карина, – хитренький!

– Я не навариваюсь на шантаже – не мой профиль. Но покупателя на эту компру найду. Конечно, получишь меньше, зато без риска.

– На сколько меньше?

– Намного. Но много ты не переваришь: к деньгам тоже нужна привычка.

– Мне надоело быть нищей, – заговорила Карина едва не со страстью. – Надоело считать копейки, отказывать себе во всем!..

– Бедненькая, ты не голодаешь еще? – Я оглядел сперва ее, вовсе не выглядящую нищенкой, затем обстановку, тоже не самую убогую.

– Хочу жить в собственной вилле, на Крутом Берегу!.. Чем я хуже тех?

В недоумении я уставился на нее, затем вспомнил:

– А, ну да, там же кладбище рядом! Действительно, как удобно: сразу и закопают… Ну, радость моя, не жадничай, поделись тайной!

Но у Карины уже пропало желание откровенничать. По быстрому ее взгляду, брошенному исподлобья, я понял, что ничего больше, кроме вранья, не услышу тут, и отступил:

– Ладно, но после вини себя, если из-за своих секретов останешься без головы. Этот предмет сейчас отрывают запросто.

– Еще неизвестно, как поведут себя твои покупатели, – пробормотала она.

– Можешь сказать без обиняков? – спросил я. – «Да» или «нет»?

– Нет! – сказала Карина без обиняков.

– Твое право. Только не рассчитывай, что приду на твои похороны.

– А я вообще больше не жду от тебя многого.

– И правильно. Кто-то еще знает, где ты прячешься?

– Только Ляля.

Я чуть не выругался, но лишь спросил:

– А не проще было дать объявление в газету? Твоя Ляля сдаст тебя любому за десяток мэнчиков.

– Может, я поживу у тебя с недельку? – неуверенно предположила Карина. – Пока все утрясется.

– Если переберешься ко мне, удавлю в первые же сутки, – пообещал я. – Зачем нам такие радости?

Знаю, как это бывает: пустишь на недельку, а выселяться потом придется самому. К тому ж Карина не Инесса, даже ради спасения жизни не сможет помалкивать да соблюдать дистанцию, – с ней будет тесно и во дворце.

– Что же мне делать?

– До вечера посиди тут, – решил я. – На звонки не отвечай, перед окнами не мелькай, музыку не врубай – слушай, не ковыряют ли в замках. Что тебя отыщут уже сегодня, шансов мало. А если найдут, враз не доберутся. Тем временем я успею подъехать. Позже перебазирую тебя в другое место.

– А куда я кота дену? – плачущим голосом спросила она. – Если со мной что стрясется, ему не жить.

– Не бойся, от горя не зачахнет, – утешил я. – В крайнем случае поручу его Хану.

– Да твоему тигродаву Мишель на один кус!

Положим, тут она не права. Хан слишком себя ценит, чтобы размениваться на котов.

– Ладно, будем решать проблемы по мере поступления.

Стряхнув сонливость, я поднялся и пошел к выходу, по пути перешагнув через Мишеля, якобы дремлющего. Карина поспешила следом, чтобы сразу же закрыть за мной на все замки: все-таки я нагнал на нее страху.

– Будь мужественной, – сказал я в дверях. – Что тебе еще остается?

И чмокнул в подставленные губы.

На лестнице по-прежнему было пусто, словно бы и это здание покинули. А когда, выскочив из подъезда, я нырнул в подкативший «болид», никто, по-моему, меня не увидел.

Теперь предстояло свидание со второй моей прежней подружкой, Клер, хотя с этой мы дружили еще до Ланы. Наша связь длилась недолго – так, курортный роман, – однако протекала бурно. В том смысле, что все ночи напролет мы предавались похоти, а днем отсыпались на пляже. Остались друг другом вполне довольны, потом разлетелись по прежним орбитам. Но совсем отношений не порвали.

Это был тип «бизнес-вумен» – до встречи с Клер я полагал, что его выдумали киношники да писалки-эмансипэ, чтобы «умыть» мужичков. Все другие мои знакомые дамы думали сердцем, в лучшем случае, а вот Клер не давала воли ни страсти, ни гневу – все отмерено, просчитано. Была она долговязой, изысканно тощей и уже в возрасте. Но выглядела моложаво, поскольку чуралась излишеств и держала себя в форме. Почти всегда носила брючные костюмы, но они лишь подчеркивали ее сексапильные пропорции, а искусный макияж довершал эффект, делая Клер неотразимой. Своей внешностью она умело пользовалась, не брезгуя подкреплять дела близостью, – конечно, если партнер не слишком претил ей. А одного из городских заправил даже возвела в ранг основного любовника, и тот, хотя был человеком властным и трезвым, охотно позволял манипулировать собой, покровительствуя расчетливой красотке в чем только мог.