Звездный Лес - Кевин Андерсон

– Что касается меня, то корабль в полной готовности, – вздохнула Рлинда. – Но мне нужно забежать к кое-кому попрощаться.

31. АНТОН КОЛИКОС

Сказочный город Миджистра представлял собой все, о чем тон мог только мечтать – и в тысячу раз превосходил любую мечту. Кристаллический город сиял под лучами семи солнц. Казалось, что глаза не могут узреть более великое чудо, чем это.

Шагая прочь от илдиранского транспортного судна, Антон шарил по карманам в поисках пленочных светофильтров. Хотя капитан предупредил его, что из-за яркого света у людей часто возникают проблемы, Антон был так захвачен увиденным, что забыл об элементарной осторожности. Когда он отыскал и надел фильтры, перед ним открылось все многообразие восхитительных деталей. Остроконечные шпили, цветное стекло, фонтаны, сады…

Город вызывал в памяти чудесные сравнения: Ксанада и удивительный купол Кубла Хана, мифическая Атлантида, золотой город Эльдорадо, даже Изумрудный Город в стране Оз. Нужны века, чтобы сродниться с этим местом, пропустить через себя, прожить и передать будущим поколениям его радужный образ.

Антон хотел бы разделить эту радость с родителями. Им бы понравилось здесь! Еще перед отлетом с Земли он получил формальное извещение от некоего чиновника Ганзы, что его просьба будет «принята к рассмотрению», как только это окажется доступным и «соответствующим ситуации». Антона не слишком обрадовал такой ответ. Но это было уже что-то. Возможно, у его новых илдиранских друзей будет что добавить к этому?

Подавляя в душе неотступное беспокойство за родителей, Антон напомнил себе, что Маргарет и Луис Коликосы всегда были самодостаточны и хорошо подготовлены к неприятным неожиданностям. Всю его жизнь мать и отец показывали, как они любят свою работу. И, невзирая на риск, сопряженный с ней, не стали бы заниматься ничем иным.

Антону было просто хорошо здесь, в Миджистре. Наконец-то!

Илдиране выходили из битком набитых пассажирских лайнеров, где путешественников собирали вместе в один общий салон. Если Антон наслаждался одиночеством, только в нем обретая спокойствие, необходимое для учебы и медитации, эта раса процветала в многолюдной компании. Он никогда не интересовался, делают илдиране хоть что-нибудь в одиночку или нет.

Антон двинулся вниз по сходням с группами илдиран, разных по виду и телосложению. Наблюдая за толпой выходящих пассажиров, он искал среди них историка Вао’ша, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение. Антон изучал илдиранскую культуру и очень хорошо знал, как определить илдиранина из рода хранителей памяти. Как единственного из всей группы землянина, Антона, конечно, было легко узнать.

Вскоре он увидел махавшего ему невысокого илдиранина в полосатых одеждах, каждая полоса – в цвет одного из семи солнц. Его приветливое лицо отличалось от лиц солдат и придворных, которых Антон видел во время полета. Он торопливо сошел по трапу, усталость мигом слетела с Антона.

– Вао’ш, хранитель памяти Илдиранской Империи? – убежденно произнес он.

Историк еще раз назвал свое имя, тщательно проговаривая звуки, молодой человек несколько раз повторил его, пока не добился правильного произношения. Вао’ш вытянул вперед руки, как бы говоря «ну, вот видите, это просто!».

– А вы Антон Коликос, знаток человеческих легенд и хранитель истории? – спросил он.

– Ваши слова для меня значат гораздо больше, чем звание «доктора исторических наук» или «профессора», – Антон энергично потряс правую руку хранителя памяти, удивив илдиранина, который немедленно ответил на рукопожатие. – То, что я делаю, обычно не пользуется почтением у обычных людей, разве что небольшим уважением.

– Как можно не уважать того, кто знает историю вашего рода?

– Люди слишком… практичны, чтобы уважать сказочников.

Илдиранский историк повел его по изогнутому коридору между звенящими фонтанами и сверкающей, будто грани алмазов, скульптурой в квартал с причудливыми башнями. Зеркала и солнечные часы создавали на улицах хитросплетения теней.

Хотя Антон обычно бывал довольно сдержан, энтузиазм сделал его болтливым. Он не чувствовал себя комфортно, выступая на конференциях или поддерживая разговор на банкетах, но сейчас всю застенчивость как ветром сдуло.

– Я мечтал увидеть это всю жизнь! – воскликнул он. – Вы знаете, до этого я просился на Илдиру трижды. Уже начал опасаться, что ваш Мудрец-Император проводит политику строжайшей секретности.

Те части лица Вао’ша, что отвечали за демонстрацию эмоций, окрасились в разные цвета. Палитра, достойная хамелеона, отразила все присущие хранителям памяти выражения, которыми они пользуются для усиления интереса слушателей. Антон еще не знал, как интерпретировать все оттенки.

– Нехорошо скрывать что-либо от других народов, – произнес Вао’ш. – Каждый из нас – отдельная глава в великой истории космоса, и «Сага Семи Солнц» сама является одной из изящнейших проекций божественного эпоса. Еще мало кто из нас задается вопросами, – Вао’ш провел его мимо водяного потока, тонкого, словно полотно, что струился по внешней стене городской башни.

– Тогда я задам вопрос, – Антон крутил головой, упиваясь совершенством скульптуры и призматических объемов зданий вокруг него, таких великолепных – глаза просто разбегались. – Почему мою просьбу, наконец, удовлетворили? Я знаю, предыдущие письма были возвращены обратно.

Вао'ш улыбнулся.

– Меня впечатлил ваш способ представления себя, Антон Коликос. Ваше страстное прошение убедило меня, что мы с вами – братья по духу.

– Я… простите, даже не помню, что говорил.

Лицо историка окрасилось в теплые тона, мягкие как солнечный свет, разлитый в облачном небе.

– Вы назвали себя «хранителем памяти» человеческой истории, одним из немногих на Земле, кто знает древние поэмы и циклы легенд вашей расы. Я читал несколько легенд, когда-то привезенных вашими учеными, но чувствовал в них только сухой академический анализ. Нет глубины чувств, не создается представление о богатстве вашей собственной истории.

Но ваше послание выдавало в вас знатока с открытым сердцем, понимающего, что древние истории оставили след в глубине человеческой души и он до сих пор проявляет себя.

Казалось, у вас есть духовная связь с истинным ходом истории. Я думаю, что именно вы поняли бы нашу «Сагу».

С холма они полюбовались Дворцом Призмы, таким воздушным, по сравнению с ним Дворец Шепота на Земле казался просто сараем. В небо врастали сферы и купола, шпили и арки, прорезанные радиальными потоками семи рек.