Зеркало миров - Ярослав Васильев

— Зачем? — Лейтис едва дождалась, пока коляска отъедет на достаточное расстояние. — Зачем нам попусту тратить время, когда мы так сюда торопились?

— Ну не так уж и попусту, — наставник взял её под руку и чинно двинулся вдоль берега, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться очередной ажурной решёткой, скульптурой или кинуть в воду кусочек хлеба уткам: северная часть бухта мелела, потому кораблей и причалов тут не было. Зато уже плавали десятки прогулочных лодок и яликов, рядом с которыми крутились и попрошайничали тучи птиц. — Я уверен, что ясного ответа в архивах мы не найдём, только зацепку. Значит, придётся расспрашивать людей, а для этого желательно понять, как они живут, почувствовать дух города, узнать, что твоих собеседников волнует, что нравится. И, заодно, хорошенько изучить местность, вдруг придётся действовать, открыто нарушая закон. И ещё, — Ислуин вдруг остановился и показал сначала на ученицу, потом на себя. — Что ты видишь?

Девочка внимательно посмотрела на наставника. За ночь Ислуин чуть поправил щёки, легка наметил второй подбородок, что-то подложил под одежду, а утром подстригся, завил локоны по местной моде и заставил кожу на подбородке напоминать о не очень удачном бритье. Настоящий зажиточный горожанин лет сорока, уже начавший полнеть, сейчас лениво скучающий: ему плевать на памятники и городские красоты, но ради любимой дочурки готов потерпеть. Рядом стоит она, та самая дочь: кукла в розовом платье, чуть избалованная любящим папочкой, но знающая меру и границу, за которую переступать не стоит… рядом раздался негромкий лязг вынимаемого из ножен клинка, и рука машинально дёрнулась к спрятанному оружию. Сработала привычка корддами, да и после Шахрисабзса они жили не в самых спокойных местах. Повернувшись, Лейтис увидела группку молодых парней и девушек: одному недотёпе приятели незаметно расстегнули ножны, и когда тот нагнулся поднять обронённый девушкой платок, шпага чуть не выпала на мостовую.

— Вот-вот. Рефлексы это, конечно, хорошо. Но разум должен управлять привычкой, а не наоборот. Когда выбираешь себе новый облик и имя, соответствуй им не только внешне, но и поведением. Так что погуляем несколько дней, пока ты не сживёшься с новой ролью и не перестанешь по малейшему подозрению хвататься за нож.

Привычки "уходили" долго, пришлось бродить по улицам больше недели, прежде чем девочка научилась сначала думать перед движением… И не думать, а действовать, когда необходимо — пару вечеров Ислуин специально посвятил нищим кварталам рядом с "Весёлым районом". За эти дни магистр вместе с ученицей обошёл, наверное, весь город — кроме улицы, на которой Лейтис жила до отъезда: девочка в первый же день резко заявила "пусть прошлое останется в прошлом". Зато когда они наконец-то отправились в ратушу, Лейтис была образцом "благопристойной девушки из хорошей семьи".

К нужным документам их пустили легко, причём не только к общедоступным книгам. За небольшую мзду архивариус разрешил копаться в торговых документах купли-продажи за последние лет десять. И хотя это было запрещено, совесть старичка-хранителя молчала — город переживал финансовый кризис, и жалованье ему изрядно сократили. Да и просил блондин-южанин доступа только к бумагам по торговле людьми, а на эту статью городских доходов у архивариуса имелся изрядный зуб: за последние десятилетия Ригулди стал почти монополистом Империи по части продажи невольников, изрядно в неё вложился — а когда торговля вдруг иссякла, в городской казне образовалась дыра.

Формально рабство ещё существовало, хотя императоры всегда относились к торговле людьми без одобрения. Разрешив её лишь в тех провинциях, где она существовала на момент присоединения к Империи — и настрого запретив в остальных местах. Меньше чем через сто лет труд невольников исчез во всех областях хозяйства, проиграв по цене производимых товаров, и владение рабами стало признаком богатства, роскошью избранных. Да ещё полулегальным предметом экспорта - ведь подданными императора торговать было запрещено. Как рассказал архивариус, всё оставалось неизменным очень долго — пока в столице кто-то из советников Дайва Первого четыре года назад не придумал способ пополнить казну и добавить популярности правителю. На владение рабами ввели ошеломительный налог, на торговлю людьми и того больше. А пограничная стража стала внимательно досматривать корабли, чтобы владельцы не пытались возить живой товар в обход казначейства. "И вот он результат, — горько посетовал старик, открывая пыльные шкафы. — За последний год ни одной новой сделки. Ладно, душегубцев то на каторгу отправили, за торговлю то детьми самое им там и место. Но сколько хороших людей разорилось…" Впрочем, понимающих слушателей в Лейтис и магистре служитель не нашёл. А получив резкий ответ: "Правильно их всех. Ещё легко отделались", — разочарованный архивариус буркнул под нос про "ничего непонимающих чужаков" и ушёл к себе. Довольно скоро хранилище документов покинула и девочка. Она рвалась помочь, но очень плохо представляла, что именно ищет наставник. Потому уже через пару часов Ислуин, не поднимая головы от очередного документа, посоветовал ей подождать на улице. Только не уходить слишком далеко от ратуши, вдруг ему срочно понадобиться проводник по городу.

День уже перевалил за полдень, но было жарко: хотя на календаре ещё красовался май, последние несколько дней погода стояла самая что ни на есть июльская. Потому Лейтис думала над тем, где ждать наставника, недолго: до Ригулди добралась столичное поветрие, когда трактирщики на лето ставят на улице рядом с заведением столики под полотняными навесами. Приманка для бездельников с деньгами, которые пришли не есть, а убивать время за мороженым или фруктовыми соками. Или шумно отметить какой-нибудь праздник — если веселье кончится потасовкой, не придётся платить за погром в заведении, а тряпкам пол семина цена.

На площади перед ратушей такими навесами могли похвастаться аж сразу три заведения, но Лейтис выбрала самое ближнее. Как только мастер Ислуин закончит, начнёт её искать именно отсюда. К тому же они здесь обедали, хозяин запомнил южанина с дочкой и потому не станет надоедать с предложениями попробовать "редкое, необычайно вкусное" и, естественно, дорогое блюдо — вряд ли отец оставил много денег. Заказав себе мороженное, Лейтис достала купленный днём раньше дурацкий любовный роман и села "читать": ещё в первые месяцы обучения наставник показал ей, как сохранять в памяти на неделю-две точный слепок увиденного даже мельком. И теперь девочка вызвала перед глазами учебник, стараясь разобраться в хитросплетениях очередных формул и диаграмм. Со стороны вид у неё конечно странноватый, взгляд отсутствующий — так для этого она модную литературную ахинею с собой и взяла. Да и не одна Лейтис такая, если посмотреть. Можно заметить на площади ещё с пяток что-то увлечённо листающих девиц.