Миклуха-Маклай - Николай Водовозов

Никто, разумеется, не остался на палубе. Капитан кутера, замечательный стрелок, решил отстреливаться один, предоставив остальным заряжать ружья.

Первое копье брошено было человеком с запиской от ОХара, который, казалось, распоряжался атакой; за ним последовал град копий, направленных в полуоткрытые двери и маленькие окна кутера. Вооруженный отборным скорострельным оружием, капитан принялся за свое смертоносное дело. Хорошо целясь, он стрелял почти без промаха. Первым со стороны туземцев был убит человек с запиской. Несмотря на меткость выстрелов, туземцы с замечательнейшей храбростью яростно продолжали нападение. Они буквально осыпали копьями маленький кутер. Капитан, выставивший неосторожно руку, был тотчас ранен, что, однако, не помешало ему, перевязав наскоро рану платком, продолжать стрельбу по туземцам.

Пейзаж на островах Туамоту.

При каждом выстреле один из папуасов валился мертвым или раненым. Туземцы, кажется, не отдавали себе полного отчета в действии ружей. Один туземец, например, бросив копье, поднял лежавшую у его ног цыновку, как бы желая укрыться от пули, которая не долго заставила себя ждать, свалив несчастного мертвым за борт. Капитан кутера полагал, что число убитых или раненых им в тот день было не менее пятидесяти человек.

Через полчаса боя туземцы прекратили метание копий и двинулись по направлению к берегу. Как раз в это время шлюпка с водой находилась на пути к кутеру; нужно было прикрыть ее возвращение. Две пироги отделились было от флотилии, пытаясь отрезать шлюпку, но несколько метких выстрелов заставили оставить ее в покое.

После стычки с туземцами о торговле, разумеется, нельзя было и думать. Поэтому капитан кутера решил отправиться дальше.

Теперь, сидя на срубленном пне и вспоминая эту историю, Миклуха-Маклай не удивлялся ненависти, которую питали туземцы к белым трэдорам. Сколько жестокости, жадности и бесчеловечности было проявлено по отношению к так называемым «дикарям»! Что, кроме ненависти, могли вызвать к себе эти «цивилизаторы»? А ведь можно было действовать совсем другими методами. Сам он на берегу Маклая сумел не только установить отношения прочной дружбы с туземцами, но и научил их многому, что обогатило и украсило их жизнь. Он привез с собой на берег Маклая семена растений и плодов, множество полезных предметов — все это стало теперь достоянием папуасов. Русские слова «арбуз», «тыква», «топор», «железо» распространились по северо-восточному берегу Новой Гвинеи, имея то же значение, что и на далекой их родине где-нибудь под Москвой.

С острова Андра шхуна «Saddie F. Caller» отправилась далее к берегам Новой Ирландии, где капитан Веббер продолжал выгодную торговлю с туземцами. Здесь шхуна попала в сильный шторм, который растрепал ее паруса и расшатал ванты так, что она потеряла способность противостоять ветрам и течению. Вследствие этого ее отнесло к Соломонову архипелагу, где ей пришлось простоять около месяца, исправляя повреждения, причиненные штормом.

Деревня Телят.

Десять месяцев продолжались странствования Миклухи-Маклая на шхуне «Saddie F. Caller» по островам Меланезии. Теперь капитан Веббер, по условию договора, должен был доставить русского путешественника в бухту Астролябия на берег Маклая. Но Миклуха-Маклай неожиданно отменил свое решение. В одном частном письме он так объяснял это: «Мое мнение о личностях, находившихся на шхуне, было таково, что я не захотел подвергать моих черных друзей риску этого знакомства».

Миклуха-Маклай предпочел высадиться на острове Варэ. Он знал, что там ожидается миссионерский пароход «Эленгован», который должен отправиться вдоль юго-восточного побережья Новой Гвинеи. Миклуха-Маклай очень хотел побывать в этих незнакомых ему местах.

Оставляя шхуну «Saddie F. Caller», Миклуха-Маклай не взял собранные им многочисленные коллекции.

— Считая вас честным человеком, — сказал он капитану Вебберу, — я надеюсь, что вы сдадите все мои вещи исправно в русское консульство в Сиднее, почему мне не надо никакой расписки.

К сожалению, на обратном пути капитан Веббер умер, и шхуна отправилась в Сан-Франциско, не заходя в Сидней. Ценнейшие коллекции русского ученого бесследно пропали для науки.

21 января 1880 года на остров Варэ пришел пароход «Эленгован», конечным пунктом рейса которого был порт Моресби на юго-восточном берегу Новой Гвинеи. Порт Моресби, названный так по имени капитана английского военного судна «Basilisk», привлекал Миклуху-Маклая тем, что, по слухам, в окрестностях его жило какое-то «желтое» или «малайское» племя. Проверить эти слухи он считал необходимым.

Хотя от острова Варэ до порта Моресби считалось всего триста морских миль, «Эленгован» дошел туда только через двадцать три дня. В его задачу входило посещение всех населенных пунктов, где вели свою деятельность миссионеры. Это обстоятельство дало возможность русскому ученому хорошо ознакомиться со всем юго-восточным побережьем Новой Гвинеи.

По прибытии в порт Моресби Миклуха-Маклай немедленно начал поиски «желтых» людей. Но никакого «желтого» племени он не нашел, хотя и установил, что жители многих деревень имели здесь примесь малайской крови.

В порту Моресби «Эленгован» простоял до апреля 1880 года. Так как Миклуха-Маклай опять заболел тропической лихорадкой, ему пришлось спешно оставить порт Моресби с его нездоровым климатом и через Торресов пролив перебраться в Австралию. Там ему оказали гостеприимство в доме местного администратора Честера, жена которого самоотверженно ухаживала за русским путешественником и помогла ему победить болезнь.

На обратном пути в Сидней Миклуха-Маклай заехал на несколько дней в Брисбейн. Там его приняли так радушно, что «несколько дней» растянулись на несколько месяцев. Правительство Квинсленда, столицей которого был Брисбейн, отвело прославленному путешественнику для его научных занятий здание городского музея и предоставило право бесплатного проезда по всем железным дорогам Австралии.

Последним обстоятельством Миклуха-Маклай воспользовался, чтобы проехать шестьсот миль в глубь австралийского материка и посмотреть безволосых людей, о которых ему очень много говорили. Безволосых людей он нашел, но особенность эта, передававшаяся, как он установил, по наследству, принадлежала не целому племени, а всего только одной семье.

ТРИБУН ЧЕРНОГО ПЛЕМЕНИ

Только в январе 1881 года, после почти двухлетнего отсутствия, вернулся Миклуха-Маклай в Сидней. Здесь он энергично принялся за продолжение строительства морской зоологической станции, которое без него было заброшено. Для этой цели правительство Австралии предоставило в его распоряжение 400 фунтов стерлингов, что дало возможность завершить дело.