Адвокат Казановы - Наталья Борохова

– Наш Константин считает, что выбрать в качестве шифра дату своего рождения очень замысловатая вещь. Разумеется, ни одному вору не удастся разгадать такую головоломку.

– Может, оно и примитивно, Инга Петровна, зато надежно, – с достоинством отвечал Константин. – Не нужно записывать на листочке и невозможно забыть. А что касается воров… Далеко не все грабители изучают биографию хозяев особняков. К счастью, в этой сфере деятельности, как и везде, тоже не хватает профессионалов.

Инга махнула рукой, позволяя ввести в систему данные своего нового мужа. Больше шифр не меняли, оставив все, как есть.

Но вот теперь продолжающая мигать лампочка и противный прерывистый звук все же свидетельствовали о том, что произошли изменения. Дмитрий ввел личные данные Инги. Тщетно! Система не приняла их. Пройдет еще тридцать секунд, и громкая протяжная сирена оповестит соседей о том, что в дом Серебровых забрались воры. Дмитрий судорожно вспоминал день рождения чертового управляющего. Маловероятно, что чопорный, верный своим привычкам Константин, применил другую схему. Итак, день, месяц, год… На последней цифре сигнализация словно захлебнулась своим собственным писком и наконец замолчала. Какое счастье, что Константин был ровесником матери Дмитрия! Поэтому он и запомнил дату. Должно быть, управляющий чувствовал себя теперь полным хозяином в доме, раз ввел свои данные в систему. Ну да, не хватало еще ему учить день рождения достопочтенного господина Вощинского!

Дмитрий открыл вторую дверь и оказался в доме, который покинул много месяцев тому назад в стальных браслетах милицейских наручников…

Он побоялся включать свет, опасаясь, что кто-нибудь из любопытных соседей, тот же старик Кромм, большой любитель подглядывать из-за занавесок, заметит освещенные окна и заподозрит неладное.

Держа в руках фонарик, он быстрым шагом прошел в кабинет, где за большой картиной в массивной раме скрывался сейф его супруги. Инга хранила там золотые украшения, немного наличности и коллекцию золотых и серебряных монет. Дмитрий надеялся, что этого ему хватит на первое время до того, как он решит, что делать дальше. Беглая жизнь требовала больших затрат.

Луч света выхватил из темноты строгое женское лицо. Дмитрий даже вздрогнул, настолько картинное изображение Инги было близко к оригиналу. «Ты убил меня!» – произнесет сейчас она в своей неповторимой манере, от которой его обычно бросало в жар… Он почувствовал трепет, словно ожидая, что портрет и правда оживет. Но абсолютная тишина царила вокруг, и Дмитрий, устыдившись своего суеверного страха, приступил к делу.

Он отодвинул в сторону картину, игнорируя направленный на него грозный взгляд, и справился с сейфом без труда – Константин не стал менять комбинацию цифр. Устройство щелкнуло, дверца поддалась. Свет фонарика устремился в металлическое нутро сейфа. Дмитрий замер. Там было пусто!

Словно не веря своим глазам, он запустил руку внутрь и обшарил углы. Пусто. Совершенно пусто! Он чуть не застонал от отчаяния. Кто-то прибрал семейные ценности, а значит, он остался без средств и, соответственно, без надежды. С деньгами можно было хоть что-нибудь предпринять, а теперь Дмитрий чувствовал себя таким же выпотрошенным, как и бесполезный металлический ящик.

Конечно, в доме было полно предметов, которые можно без труда превратить в деньги: дорогая аппаратура, коллекция картин, превосходная мебель. Но вещи были такими громоздкими, что переместить их без посторонней помощи и транспорта нереально. Разумеется, можно вырезать полотна, как обычно делали воры в его любимых кинофильмах. Но все-таки на стенах гостиной у Инги висел не Пикассо, а тащить за собой пейзажи, авторов которых Дмитрий даже не знал, было бы верхом глупости. Когда-то Инга рассказывала ему про художественные выставки, аукционы и свои ценные приобретения, но, увидев, что супруга тема совершенно не интересует, оставила бесплодные попытки приобщить его к миру искусства. Ах, если бы тогда он слушал ее, а не зевал от скуки!

Он вспомнил вдруг о своем тайнике. В нем не было ничего особенного, только золотое кольцо с бриллиантом, подаренное Ингой на свадьбу, серебряные часы, зажим для галстука и скромная купюра в сто американских долларов, завалявшаяся в кармане еще с какой-то давней поездки. Он хранил эти немудреные ценности в своей гардеробной, в обувной коробке среди брошенных в беспорядке носков. Кто бы мог подумать, что скромная заначка пригодится ему в будущем…

Дмитрий поднялся в спальню, внутренне готовый к тому, что плательные шкафы окажутся пустыми. Но к его радости, гардеробную господин Вощинский оставил нетронутой, и молодой человек быстро нашел то, что нужно, водрузив коробку на прежнее место (не стоило привлекать внимание горничной к тому, что дом ночью посетил нежданный гость). Кто знает, возможно, ему придется вернуться сюда еще раз.

Дмитрий с ностальгией провел рукой по стройным рядам своих костюмов, сорочек и брюк. Они были модными и дорогими, совершенно непохожими на то тряпье, которое болталось сейчас на нем. Он выбрал сорочку, свитер, снял с плечиков дубленку, а с обувной полки зимние ботинки на меху. Несколько комплектов одежды он бросил в пакет. Затем рассредоточил вешалки так, чтобы пропажа не бросалась в глаза.

На противоположной стороне гардеробной размещались шкафы и полки его супруги, до отказа набитые одеждой. Повинуясь внезапному порыву, Дмитрий подошел туда. Тихо струясь, ниспадая к полу, висели вечерние наряды Инги, таинственно мерцали меха. Он поднес к лицу подол фисташкового платья, и его сердце болезненно сжалось. Платье по-прежнему хранило запах хозяйки, аромат ее духов. Она была бесподобна тогда, в этом платье, устраивая в своем офисе парадный прием по поводу юбилея компании. Когда это было? В прошлой жизни?

Он провел рукой по меховым накидкам, курточкам и длинным пальто. Как странно, но нет ее любимого полушубка из меха шиншиллы… куда-то исчезло также длинное манто из лисы… Должно быть, безутешный родственник Вощинский потихоньку растаскивает семейное имущество…

Дмитрий кинул в мешок женскую дубленку, а следом за ней красивый свитер и шапку. Пусть меньше достанется милому Павлу Алексеевичу! Потом он прошел к столу и в одном из ящиков обнаружил свои водительские права, служебный пропуск в спортивный клуб. Находки он аккуратно положил в карман. Конечно, не паспорт, но все-таки документы…

Больше ему было нечего делать в доме. Напоследок он тенью проскользнул на кухню. Холодильник, конечно, не ломился от продуктов, как в старые добрые времена, ведь в доме теперь никто не жил постоянно. Но на полках стояли кое-какие припасы, а среди упаковок с кетчупом и майонезом красовалась бутылка неплохого красного вина. Он прихватил ее с собой, надеясь, что пропажу спишут на кого-нибудь из слуг.

Прошло еще несколько минут, и красная лампа на торце дома снова загорелась ровным светом, оповещая всех, что за ночь в доме не произошло никаких происшествий…

Тамара едва узнала в модно одетом молодом человеке своего постояльца.

– Это ты? – спросила она, не веря своим глазам.

– Да, я. Неужели так сильно изменился?

– Тебя не узнать! – проговорила девушка, пропуская его в комнату и оглядывая с головы до ног. Однако радостная улыбка постепенно сползла с ее лица. Теперь она смотрела на него почти враждебно.

– Что случилось? Ты не рада меня видеть? – удивился он. – Постой-ка, я еще не показал то, что принес для тебя.

Он раскрыл пакет и вынул женскую дубленку, шапку и свитер. Вывалил подарки на диван и обернулся к девушке, ожидая радостных восклицаний и благодарности.

Но Тамара, к его удивлению, на подарки не бросилась. Она подошла неспешно и, взяв дубленку в руки, принялась изучать ее, словно собиралась купить.

– Эй! В чем дело? Тебе не нравятся вещи? – забеспокоился он.

– Нравятся, – ответила она. Помолчала и, глядя ему прямо в глаза, продолжила: – Скажи честно, ты кого-то убил или ограбил?

Он едва не поперхнулся:

– Да ты что, с ума сошла?

– Тогда откуда, мать твою, взялись такие дорогие вещи? – Ее голос почти перешел на крик.

– Это все мое! – заорал он в ответ. Черт возьми, он не приготовил оправданий! Откуда он мог знать, что происхождение вещей будет интересно уличной проститутке?

– Не смеши меня! Пару дней назад ты едва не умирал с голоду и тебе нечем было прикрыть задницу. Теперь ты заявляешься ко мне, одетый, как столичный фраер, и заявляешь, что, оказывается, богат. Как объяснить такую перемену, а? – Тамара уставилась на Дмитрия, сверля его свирепым взглядом. – Может, ты – переодетый принц и сидел на привокзальной площади, чтобы найти себе в жены чистую и порядочную девушку? Может, ты теперь женишься на мне и отвезешь во дворец? Может, я и есть та самая Золушка? Отвечай!

– Да что ты ко мне пристала? – испугался ее напора Дмитрий. – Никакой я не принц, а то, что ты видишь, вовсе не богатство. Просто шмотки, тряпки, одежда.