Поединок с собой - Ариадна Громова

– Мне ведь приходится давать ему стимуляторы в лечебных целях. Правда, я даю гораздо меньшие дозы, чем для опытов, но, вероятно, это и есть причина.

Шамфор продолжал осматривать Поля.

– Он изменился. Я бы сказал, что он возмужал, хотя я его видел всего неделю назад. Но очень слабенький. На воздух его нельзя выводить, хотя бы в садик?

– Луизе будет тяжело…

– Ну, Луизу можно попросить не глядеть в окно на этот час-полтора…

– Надо подумать… – вяло проговорил профессор Лоран. – В самом деле…

– Полю воздух не поможет, – заявил Мишель, снова отходя к своему столу.

– Он неудачен, его надо переделать.

Поль на секунду поднял глаза. Зрачки его так расширились, что глаза показались черными. Быстрая судорога скользнула по его истощенному лицу.

– Поль, ты не слушай. – Шамфор положил руку ему на плечо и почувствовал, что Поль инстинктивно дернулся. – Мишель шутит. Никто тебя не будет переделывать. Ведь правда, Лоран?

– Правда, – рассеянно пробормотал профессор Лоран.

– Вот видишь! Иди полежи, тебе надо отдыхать, – Шамфор ласково погладил руку Поля. – Ты устал, потому что быстро растешь.

Поль снова поднял глаза. На этот раз он смотрел прямо на Шамфора.

– Ты плачешь? – поразился Шамфор.

Поль вдруг сел на пол у ног Шамфора, прижался щекой к его руке.

– Не уходите, – зашептал он, давясь слезами. – Вы хороший, я вас буду всегда любить. Меня никто больше не любит, кроме Пьера, и я никого не люблю. А Мишель хочет меня убить, и профессор тоже, вы им не верьте.

– Лоран, вы что, не слышите? – прошипел Шамфор.

Профессор Лоран устало покачал головой:

– У Поля все еще не прошла болезнь. У него бредовые идеи.

– С вами тут кто хочешь начнет бредить! – взорвался Шамфор. – Зачем вы позволяете своему любимцу запугивать этого бедного мальчика? Что это, в конце концов, за нелепая болтовня о переделке!

– Мальчика? – переспросил Лоран. – Вы сказали: мальчика?

– А что он, по-вашему, – девочка, что ли? Конечно, это мальчик, слабенький, больной, а вы с ним обращаетесь, как с подопытным кроликом!

– Вы с ума сошли, Шамфор. По-вашему, я жесток с Полем?

– Почти так. Вы слишком равнодушны к нему. И Мишель…

– Мишеля я убью, – вдруг заявил Поль. – Он злой. У него нет сердца.

Шамфор опять положил ему руку на плечо.

– Нельзя так говорить, мальчик. Мишель заботится о тебе, лечит тебя…

– Если б не я, ты бы умер, когда наглотался таблеток. Ты это знаешь? – спросил Мишель, подходя к Полю и глядя на него сверху вниз.

– Знаю. Ты лечишь меня потому, что боишься профессора. – Поль теснее прижался к Шамфору; он дрожал. – Ты хочешь меня убить.

– Это нелепо. Переделать не значит убить. Я хочу, чтоб тебе было легче. У тебя ведь все время болит спина. А тогда ты будешь вполне здоров, как я.

– А я не хочу быть таким, как ты! У тебя нет сердца.

– Я тебе объяснял, что глупо так говорить. У меня есть сердце, и оно лучше, чем твое. Гораздо прочнее и надежнее.

– Ну и пускай, – упрямо сказал Поль, по-детски оттопыривая губы. – А я не хочу такое, как у тебя. Пусть будет мое.

– Мишель не может тебя переделывать, ты это знаешь, – сказал профессор Лоран. – Могу только я. А я не собираюсь делать тебе операцию. Разве ты мне не веришь?

Поль не ответил. Шамфор погладил его по мягким взъерошенным волосам.

– Иди полежи, мой мальчик. Пойдем, я тебя провожу. – Шамфор встал. – Никто не хочет тебе вреда. Никакой операции тебе не будут делать, ты же слышал. Мишель тоже хочет тебе пользы, и ты на него не сердись.

Они ушли за ширму. Мишель неодобрительно смотрел им вслед.

– Дюкло, что вы стоите у двери? – спросил профессор Лоран.

Альбер отошел от двери и поставил поднос с чаем и печеньем на стол. «Значит, Роже прав, – думал он. – Как всегда, прав. Ну, и нюх у него!»

Шамфор вышел из-за ширмы.

– Вы слышали? – обратился он к Альберу. – Ну, Лоран болен, а вы-то все куда смотрели?

– Я не замечал ничего, – сознался Альбер, краснея. – Поль и до болезни был неразговорчив, а теперь и вовсе замолчал. Я просто ушам не поверил сначала, когда услышал, как он разговаривает.

– Это потому, что вы не подобрали к нему ключа. Да вы и не пробовали, я уверен. Ведь никаких тут сложностей нет. Вообразите себе, что это подросток, измученный болезнями и неправильным воспитанием. Вы что, не видели таких?

– Хорошо, я это учту, – сказал Альбер, разливая чай. – Мы будем с ним разговаривать почаще, постараемся его успокоить.

– Шамфор, пейте чай. – Профессор Лоран уселся за стол, отломил кусок печенья. – Это что, Леруа сам делает такие вкусные штуки?

– Вы считаете, что тут не о чем разговаривать? – спросил Шамфор.

– Ничего подобного. Просто мне очень хочется чаю… – Он сделал большой глоток. – Чудесный напиток!

Шамфор уткнулся в свою чашку.

– Послушайте, Шамфор, – сказал после паузы профессор Лоран. – Вы должны меня понять. Я действительно очень болен, а вернее, смертельно устал. У меня уже не хватает сил. Я сейчас могу рассчитывать на одно: удачно провести операцию Франсуа. Ну, и устроить демонстрацию опытов перед аудиторией. А потом отдыхать и лечиться. Поэтому я и недосмотрел насчет Поля. Хотя вы, по-моему, преувеличиваете. Он болен психически, и его отношение к Мишелю имеет характер мании.

– Чепуха! – буркнул Шамфор, с шумом отхлебывая чай.

– Ну, пусть чепуха. Все равно, вы же видите, что я не могу оставить лабораторию, когда тут такое творится.

– Вы могли бы взять Поля с собой, – неожиданно сказал Шамфор.

– Поля? – усмехнулся профессор Лоран. – Что за идея! Хорош был бы отдых… Нет уж, если ехать вдвоем, то с Луизой.

– Хорошо, что вы хоть по такому поводу вспомнили о Луизе.

– Не говорите чепухи, Шамфор. Я вовсе не только по этому поводу помню о Луизе.

– Хорошо. Поля я могу взять к себе. У меня он быстрее выздоровеет.

Профессор Лоран с недоумением посмотрел на него:

– Ничего не понимаю! Что это вы так взялись за Поля?

– Что ж тут непонятного? Мне его жаль. Ласковое беззащитное существо.

– Ну, знаете! Когда это ласковое беззащитное существо схватит вас за горло, вы перемените мнение! Он опасный сумасшедший.

– Тише! – попросил Шамфор, оглядываясь на ширму. – Можно подумать, что вы никогда не бывали в психиатрических лечебницах, Лоран. Для самых опасных безумцев ласковое отношение кое-что значит. А Поля я берусь за месяц-другой совершенно вылечить. Да и физически он будет крепче… Вы просто его запустили. Мишель вбил себе в голову, что Поля надо переделывать, а вы, должно быть, внутренне с ним давно согласились…

– Ну, уж не знаю… – с сомнением сказал профессор Лоран. – Если вы в самом деле соглашаетесь взять Поля к себе…