Клыки на погонах - Владимир Михальчук

Хотя, чего уже бояться? Нечего.

— Грязные свиньи! Закованные в железо ёжики! Собаки бесхвостые! — в голове пульсировали злобные цитаты, активированные алкоголем.

За дверью хохотали. Вояки были поражены искусными выражениями звездочета.

— Ишь, тихоня высказался…

— А еще вы древесные вши и одноногие лягушки! И одноглазые болотные черепахи!

— Кончай, — сквозь слезы выдохнул кто-то из стражников. — А то мы здесь околеем от твоего юмора. Это же надо так ругаться!

— Ахахаха!

— А еще вы мерзкие беззубые барсуки! — астрологу понравилось проводить параллели с животными.

— Что? — в дверь грохнули с такой силой, что стол пошатнулся, а несколько книг осыпались. — Ты мне за сук ответишь!

Слимаус взобрался на скамью, сокрушенно вздохнул и набросил петлю. Веревка потерлась о кадык и ее шершавость почему-то добавила уверенности.

— Открывай, еретик! Сейчас мы тебе рога пообломаем!

"Скоро все закончится, — пронеслось в голове. — И воспарю я среди любимых звезд, пока Каменные Боги решат, в какой из Четырех Камней мне перевоплощаться".

Доски двери содрогались от ударов. Бумаги и фолианты на столе жалобно шелестели.

На улице зашумел ветер. Приоткрытые ставни на окнах распахнулись пошире. Вдохнув холодный воздух, юноша немного опомнился. Узы алкоголя понемногу отступили.

"А если выпрыгнуть в окно? Так можно умереть быстрее".

Еще один порыв ветра окончательно привел его в себя.

— Но стоит ли умирать вообще? За окнами есть множество выступов. Выберусь, спущусь вниз. Потом перемахну через стену и спрячусь в каком-нибудь селе. Буду составлять гороскопы для старост и войтов. А может даже за границу уеду. Ведь там точно необходимы предсказания будущего.

Размышление было далеким от реальности, но все же лучшим, чем наложить на себя руки.

— Убегаю, — решил астролог и взялся за веревку, чтобы освободиться от петли.

В этот же момент произошло событие, предвиденное гороскопом. Второе — в котором из окна показывалось что-то страшное. Какой-то зверь.

Створка скрипнула и на фоне ночного неба показалось чудище. Кошмарное создание, наполовину человек, наполовину пантера. Нижняя половина туловища выглядела человеческой: прямые ноги, одетые в пятнистые штаны мужского покроя и высокие сапоги. Но вот верхняя…

От пояса существо превращалось в зверя. Черная лоснящаяся шерсть, с едва заметными седыми разводами на боках. Мощные лапы, снабженные длинными когтями. Левой лапой страшило держалось за оконный проем. И смотрело ядовито-зелеными глазами с вертикальными зрачками на Слимауса. Морда как у гигантской кошки, покрытая короткой звериной растительностью. Остроконечные уши с бледно-розовыми пятнышками внутри. Черный нос и слегка раздвинутая в звериной ухмылке пасть.

— Каменные Боги, — выдохнул астролог. — Неужели смерть пришла? Я ведь передумал.

— Точно передумал? — низким рычащим голосом поинтересовалось чудовище.

Оно влезло внутрь и ступило на подоконник.

Слимаус, насколько позволила веревка, кивнул.

— Ладно тогда, — благоизволило страшилище, — вылезай из петли.

Оно поставило ногу на скамью.

— Нэ… — успел только и сказать бедный звездочет.

Приподнятый конец скамьи упал на пол. Ноги астролога резко оказались в воздухе и он почувствовал, как в шее что-то хрустнуло.

"Конец? — подумал он".

— Занимаешься вешанием невинных цивильных, хват-майор? — спросили веселым голосом. — Или он повесился при виде твоей черной рожи, глубокоуважаемый?

Сквозь черную пелену в глазах Слимаус увидел приземистого щуплого мужичка. Он соскочил с подоконника и втащил в комнату…

"Мой король, — пронеслось в опьяненных мозгах".

Но говорить звездочет был не в силах.

Удар. У стола подломились ножки. Книги разноцветным каскадом обложек брызнули в стороны. Рукописи зашелестели на полу. Дверь треснула и слетела с петель. В комнату ворвались стражники…

А тем временем вокруг принцессы бурлило кровопролитие.

(продолжение оперативной)

Я не успеваю схватить парня за ноги. Он повисает на своей самодельной виселице и его глаза закатываются.

Король ругается почем зря и также спешит освободить астролога. Нам мешают стражники. Они весьма качественно снесли дверь вместе с петлями и внушительной баррикадой. От усердия двое из них не удержались и растянулись на полу. Остальные толпятся у входа — входить им теперь не слишком хочется.

Стражникам есть на что посмотреть и чего испугаться.

Карабкаясь, я трансформировал верхнюю часть тела. Да, понимаю, что взбираться лучше с помощью человеческих рук и пальцев. А еще удобнее — обезьяньими конечностями. Но уж очень я привык управляться когтями и лапами. Немедленно трансформируюсь обратно — чтобы не наводить еще больший ужас. Пусть думают, что им померещилось. Незачем этому миру лишние легенды о чудовищах-полулюдях.

Рыцари сейчас смотрят на меня и в их глазах читается единственная мысль. "Если это демон, насланный еретиком, то надо делать ноги. Если видение, то все равно можно убираться. Астролог-то, вона, в петле болтается".

— Призрак!!! — дружно выпаливают бойцы.

— Ваше величество? — удивляется один из стражников. Самый смелый, наверное. — Это вы?

Эквитей кивает и надевает на голову свою подпорченную корону.

Как я и ожидал, бравые воины сразу же ощетиниваются оружием. Видимо, рыцарь Герт посулил немало деньжат своим людям. Больше, чем стоит верность старому королю.

— Я не хочу кровопролития, — говорит монарх. — Позовите сюда епископа Шрухана. Он признает меня живым.

— Зачем меня звать? — интересуются мягким вкрадчивым тенорком. — Я и так здесь.

В коридоре за дверным проемом появляется низенький толстячок в голубом халате. Подпоясан серебряного цвета широким поясом со связкой ключей. Ненавижу серебро, фамильный демон толстяку под рясу! На голове у него голубой же колпак, оканчивающийся тупой четырехконечной вилкой. Четыре Камня, как понимаю.

— Хвала Богам, Шрухан, — Эквитей приветственно раскрывает объятия. — Я вернулся!

Он пока забывает о бедном астрологе, пускающем сопли в петле.

— Нет, — печально говорит епископ. — Ты не вернулся. Славные рыцари видели, как тебя раздирают медвежьи клыки. Ты — видение, воспарившее сюда, на вершину башни, с помощью колдовства этого еретика.

Поблескивают многочисленные кольца с драгоценными камнями. Шрухан указывает коротким пальцем-колбаской на покачивающегося под потолочной балкой звездочета.

— Убейте их, — приказывает сволочь-епископ. — А потом тихонько сожгите на заднем дворе. Не хочу, чтобы о призраках узнал народ. Еще придется лишний раз проповеди читать и грехи всей столице отпускать. Убейте уже, наконец… Грехи вам отпущу…

Я держу висящего юношу на левую ногу, Ходжа — за правую.

Король сыплет ругательствами и размахивает мечом. Но Шрухан уже исчезает в коридоре.

Рыцари бросаются на нас.

(объяснительная)

"Месть настолько сладка, что ее необходимо съесть"

Любой каннибал

— Наконец-то!

Чертыхаясь и поскальзываясь на камнях, королева выбралась на поверхность.

— Кто ж знал, — шипела она рассерженной змеей, — что подвинув коридоры, я себе такую свинью подсуну…

Колдовское могущество сыграло с леди Хатли злую шутку. Магия передвинула стену, освободив принцессе прямую дорогу к ловушке. Как и ожидала Хатланиэлла. А вот самой королеве не повезло.

— Ведь сколько лет подряд с каждым днем убеждаюсь, что колдовство — как маятник! И все о тот же дуб головой! Неряха ведьминская!

Хатланиэлла повторяла слова своей матери и наставницы. С малых лет она выучила, что магия срабатывает на две стороны. А именно — как маятник часов.

Каждой сотворенной магической силе всегда противостоит аналогичное магическое сопротивление. Необязательно таким же образом, но результат применения Силы потом вернется подобным же результатом колдующему. Например, сожженный колдовством сарай, тотчас или через какое-то время, может аукнуться затоплением резиденции волшебника (был один такой случай). Магия омоложения, снимающая десять лет возраста с женского лица через год после сотворения старит женщину на двадцать лет. Оторвав кому-нибудь руку с помощью Силы, чародей имеет все шансы потерять потом собственную ногу. Если не предохранится более сильным заклинанием. И еще много подобных примеров. Странный юмор Творцов, древних богов, сотворивших миры. Именно из-за него большинство волшебников либо мучаются паранойей, либо не колдуют вообще.

— Вот бы попасть в такой мир, где бы это правило не действовало, — размечталась леди Хатли, продираясь сквозь заросли шиповника.