Дьявол и Ангел - Сюзанна Энок

Музыка закончилась, и Саймон проводил её к столу с закусками у одной из стен зала. Энджел не могла не заметить, что на столе опять находилась большая чаша с клубникой. Когда она поднимала ягоду ко рту, то ощутила, как кто-то — Джеймс — остановился рядом с ней.

— Где вы их находите? — спросила она, указывая на ягоды.

Он приподнял бровь, глядя на нее.

— Я контрабандой привожу их из дальних краев, с большой опасностью и расходами.

— Вранье, — ответила она, улыбаясь.

Он тихо рассмеялся.

— Ну что же, вы видите меня насквозь. Они растут еще долго после окончания сезона на южных холмах вокруг Эббонли. — Джеймс сам взял одну ягоду. — Хотя я бы привозил их для вас контрабандой, если бы было нужно.

Снова заиграла музыка и настала очередь Энджел приподнять бровь.

— Два вальса подряд?

Маркиз лениво улыбнулся.

— Они будут играть вальсы весь вечер, если вы этого пожелаете. Здесь нет никаких патронесс из Олмака. — Он посмотрел на неё. — Вы станцуете этот вальс со мной?

Не в силах сопротивляться или даже произнести слово, девушка кивнула и взяла его протянутую руку. И пока они, кружась, скользили по паркету, для неё не существовало ничего, кроме музыки и Джеймса, с улыбкой склонившегося к ней.

До середины танца она не замечала, что её родители стоят на краю бального зала, не сводя с нее глаз. Энджел покраснела и подняла взгляд на Джеймса.

— Они смотрят, — прошептала она.

Тот улыбнулся.

— В этом и заключалась идея, не так ли?

— Я… ну, я полагаю… я не знаю.

— Хорошо, — прошептал он. Когда вальс закончился, слишком быстро, маркиз отвел её к родителям, а затем довольно покорно отправился за напитком для неё.

— Энджел, тебя предупреждали насчет этого человека, — прошипела Камелия с мрачным лицом.

— Он был очень мил, — упрямо ответила девушка, — и он не сделал ничего плохого, так что можешь не рассказывать мне, насколько он ужасный, как утверждают все эти глупые сплетни.

— Это вне…

— Кэмми, шшш… — пробормотал её муж, положил ладонь на руку жены.

Джеймс вернулся и вручил Энджел стакан пунша, оставив один себе. Несмотря на его предположение насчет вальсов весь вечер, оркестр заиграл кадриль, и Саймон с Лили пытались показывать смеющимся детям шаги.

Её отец откашлялся.

— Джеймс, Кэмми и я обсуждали наше возвращение домой. У меня есть собственное имение, за которым нужно присматривать и только Бог знает, что случится с ним в руках моего управляющего.

Сердце Анжелики упало. Она знала, что это были всего лишь каникулы, но сумела убедить себя, что они продляться столько, сколько она пожелает. Гораздо дольше, чем этот срок.

Маркиз на мгновение застыл, а затем кивнул и откашлялся. Потом посмотрел на Анжелику.

— Когда вы уезжаете?

— После бала. Это даст детям пять дней, чтобы привыкнуть к идее отъезда. — Томас поморщился. — Сомневаюсь, что они когда-либо простят меня.

Джеймс улыбнулся.

— Я наслаждался вашим пребыванием здесь.

— И мы, хм, — граф откашлялся, — мы наслаждались тем временем, что провели здесь.

Джеймс выглядел таким же ошеломленным, как и Энджел, но прежде, чем он смог сказать что-то ещё, близнецы утащили его на ещё одну кадриль. Энджел танцевала с лордом Стенфредом, но, не переставая, думала о том, что ей осталось всего пять дней провести в Эббонли. Артур Элкотт был её следующим партнером, но её сердце уже не участвовало в танцах. Заявив о том, что у неё устали ноги, девушка уселась и попыталась не хандрить.

— Что случилось? — Джеймс сел рядом с ней.

Она покачала головой.

— Ничего, — тихо ответила Энджел, глядя на танцевальную площадку.

— Тогда как насчет прогулки в саду?

После этих слов она подняла на него взгляд.

— Ночью?

Маркиз поднял руку.

— Я буду хорошо себя вести. Клянусь, — серьезно заявил он, хотя выражение его лица было весёлым.

— А что насчет Саймона?

— Он не приглашен.

Энджел знала, что ей не следует идти, но так или иначе она кивнула, и Джеймс помог ей подняться, взяв под руку. Девушка не могла не заметить, как искусно он устроил их исчезновение, подождав, пока её родители повернулись к ним спиной, прежде чем вывести её в сад через одно из открытых окон.

По всему саду были расставлены факелы, но в нём всё равно было темно и прохладно. Это весьма подходило под ее настроение, и некоторое время Энджел молча шла рядом с ним.

— Вы не знали о том, что ваши родители решили уехать, не так ли? — спросил Джеймс, останавливаясь и поворачиваясь к ней лицом.

Она покачала головой.

— Нет.

— И вы не хотите уезжать?

— Нет, — пробормотала она, отказываясь смотреть на него.

Джеймс с минуту помолчал.

— Из-за Саймона или из-за меня?

Энджел развернулась, готовая броситься обратно внутрь дома.

— Я не собираюсь отвечать на этот вопрос. — Она бросила на него взгляд через плечо. — А вы не должны были задавать его.

— Я знаю.

Она с раздражением вздохнула.

— Я знаю, что в любом случае для вас всё это — глупая игра.

— А если это не так? — прошептал маркиз, подходя ближе к ней.

На какое-то время Энджел не смогла дышать.

— Это все равно не имеет значения. Я обручена с Саймоном.

— Но хотите ли вы быть обрученной с ним? — прошептал он.

Энджел обернулась и ударила его в плечо.

— Прекратите это! Вы говорили, что собираетесь хорошо себя вести.

Джеймс схватил её кулачок.

— Я сожалею, если я обидел вас, Анжелика. Ваши проклятые родители не должны были увозить вас так скоро. Я ещё не готов к этому. Знаете, я всё держал под контролем. Я воображал, что я очень умен.

— Что вы держали под контролем? — спросила девушка, пытаясь освободить руку.

— Нас с вами.

Она резким движением освободилась.

— Нет никаких нас с вами! Как вы не можете этого понять? Я обручена!

— Ничего ещё не объявлено, — настойчиво прошептал Джеймс, следуя за ней, когда Энджел направилась обратно в бальный зал. — Никто не знает. Разорвите помолвку.

Анжелика застыла.

— Ради чего? Ради вас? Вы даже не верите в любовь.

— Я люблю вас.

Что бы Энджел ни собиралась выкрикнуть ему, эти слова застряли у неё в горле.

— Вы не можете, — прошептала она, глядя ему в лицо. — Я люблю Саймона. Он…

— Нет, это не так, — бесцеремонно вмешался маркиз. — Вы не любите Саймона. Я сомневаюсь, что вы когда-либо любили его.

— Это ложь. — Её сердце стучало так быстро, что Энджел подумала, что оно может вырваться из груди. Это было искушение, и это было именно то, чего она хотела. Она хотела услышать эти слова от Джеймса.