Печать Магуса - Алексей Олейников

Погруженный в невеселые раздумья, сторож не заметил, откуда появился мальчишка. Только что вокруг была суровая норвежская зима, и вдруг этот мальчик уже стоит у трактора и поглаживает еще не остывший металл радиатора.

– Эй, парень… – Мальчишка обернулся, и Харальд ахнул.

Лицо его покрывала сеть частых неглубоких порезов, один сильный порез рассекал лоб – кожа там лопнула и разошлась, но крови не было. Левое предплечье было сломано, кость торчала под таким углом, каких Харальд даже в методичке по военно-полевой хирургии не видел. Его легкая куртка была разодрана в клочья, джинсы продраны, на них запеклись бурые пятна крови. Темно-русые волосы взлохмачены, на виске они слиплись и свисали грязными сосульками. Глаза у парня были сплошь белыми, узкие зрачки плавали в молоке белков.

– Парень, что случилось? Ты как здесь оказался? – Харальд бросил инструменты. Подскочил, накинул ему на плечи свою горную куртку.

– Быстрее, идем. Как же тебя угораздило… – Харальд повел мальчишку к своему флигелю. Там у него было все, что необходимо – аптечка, кухня, мобильный, наконец.

– Она была здесь, – мальчик впервые подал голос. – Она ушла. Опять опоздал.

«Бредит, – сочувственно подумал Харальд. – Болевой шок и обморожение. Парень на грани… Сейчас обработаю раны, дам ему молока с медом. Вроде бы ранений живота нет, пить можно. И вызывать медиков. Сразу вертолет. Что же у нас творится…»

Даже сквозь куртку он чувствовал холод, смертный холод, текущий от его тела – словно Харальд держал за плечи не мальчика лет пятнадцати, а статую, высеченную из цельного куска голубого льда, вырванного из самого сердца Сморстабббрина.

Глава 24

– Штиль. – Марко нагнулся, опустил ладонь в воду и улыбнулся, глядя, как напряглись его конвойные – двое молоденьких Ловцов. Тот, впереди, нескладный и лопоухий, который зверодушец, кажется, поляк. Второй, сзади, похож на американца. Американские Магусы были традиционно сильны и так же традиционно немногочисленны – они почти полностью состояли из уцелевших потомков древнего индейского населения и хранили немало секретов. Однако у этого Ловца не было ни капли крови апачей, могавков, ирокезов, делаверов или оджибуэев. Нет, это был краснолицый и крепко сбитый уроженец Оклахомы, Огайо или какого-нибудь еще сельскохозяйственного штата США. У Марко даже мелькнула мысль, что он вообще обычный человек – настолько в нем отсутствовали токи Магуса. Потом он пригляделся – все-таки тоненький след Магуса в этом комбайнере имелся. Германика, похоже, была полностью уверена, что он не убежит, раз назначила ему эту парочку в охранники.

Они прошли Океан Вероятности неожиданно легко, Герми выделила ему отдельного Лоцмана – вечно хмурого Фалета, и почетный эскорт – двух этих чудаков. Ланге отправили отдельным бортом – при виде руки Хель на его ключице у медиков СВЛ глаза на лоб полезли. Что ж,… по крайней мере, они сначала его вылечат, а потом уже будут допрашивать. Так что одна из задач – исцелить Людвига – уже решена.

Фокусник чуть заметно улыбнулся. Труднее всего было рассчитать по времени, когда же СВЛ примется прослушивать линии связи Билла, и соотнести это действие со встречей на складе Фреймуса. Однако он добился, чего хотел – ребята явились как нельзя вовремя. Зло повержено, справедливость торжествует, Фреймус выведен из игры – на время, по крайней мере, ведь его ждут крайне неприятные слушания на следственной комиссии Магуса. А его с Людвигом ожидает трибунал. Если он не придумает, как из этой истории выпутаться.

Марко вынул руку из прозрачной изумрудной воды. Капли с пальцев падали непривычно медленно, торжественно.

«Здесь всегда штиль. Я отвык от этой красоты».

Над ними проплывали белоснежные чайки с золотыми клювами, – чайки островов Блаженных, каких больше нет ни в одном из двух миров. Расслабленная красота здешних мест обмывала его, как прибой в тропиках. Но мысль была холодна и сосредоточенна. Словно он скинул лет двадцать, вернувшись сюда, словно он снова стал молодым.

«Это воздух Авалона – густой и терпкий, медвяный и напоенный травами, это воздух острова бессмертных. Это он меня меняет».

Итак, Дженни жива и она на свободе. Где-то в Скандинавии… Подробностей из Фреймуса и клещами не вытянешь. Но умному достаточно.

Надо покинуть Авалон и отыскать Дженни. Задача проще некуда.

Лодка скользила по бухте, приближаясь к утесу, из которого вырастал массивный силуэт Башни Дождя. Башня была вписана в силуэт утеса так точно, что казалась его продолжением. Верхушка ее скрывалась в облаках.

Тень набежала на лодку.

– Да… – Марко улыбнулся. – Здесь всегда туманно. Как бы ярко ни светило солнце, над Башней Дождя всегда стоят облака. Я и забыл.

Лодка стукнулась о доски причала, поляк, сидевший на носу, выскочил и стал суетливо притягивать ее к причальному столбу. Конец сорвался и упал в воду.

– Прихвати двойным, – посоветовал Марко. – Ага, а теперь пропусти вот здесь. И затяни. Все, теперь этот узел даже Фалет сразу не развяжет.

Лоцман впервые за все время переброски подал голос:

– Марко Франчелли, тебя не изменили даже двадцать лет изгнания. Так и остался хвастливым болтуном!

– Отставка, Фалет, это называется отставка. – Марко поднялся на причал, схватившись за руку зверодушца. – А не изгнание. Спасибо, парень. Как тебя зовут?

– Э… Тадеуш, Тадеуш Вуйцик. – Поляк заморгал. – А это…

– Мэтью Коллинз. Нам приказано препроводить вас в Зал Советов. – Американский ловец взобрался на причал без тени малейшей изящества. – Следуйте за мной! Тадеуш, ты замыкаешь. И чтоб без разговоров!

От причалов к Башне можно было подняться разными путями. Посетители знали, как правило, две дороги – или греметь на лифте, скрипучем и древнем, приводимом в движение струей воды, падающей с самого верха Башни. Или подниматься по лестнице из семисот тридцати двух с половиной ступенек – извилистой, вырубленной в белом слоистом камне утеса. Старожилы Башни Дождя были в курсе, что существуют еще два способа. Марко знал шесть вариантов подъема. А Сатырос и директор Мацуда как минимум восемь – Юки сама ему как-то призналась. Хотя она могла лукавить… Это здесь принято.

Оклахомский Ловец направился к лифту.

– Простите, сэр. – Марко нагнал его, тронул за локоть.

– В чем дело?

– Вы уверены, что знаете дорогу?

– Разумеется, – фыркнул Ловец. – На все сто. А теперь уберите руки и следуйте за мной.

– Да, конечно, – согласился фокусник. – Раз вы так уверены. Гладкой вам дороги.

Он быстрым движением словно снял что-то невидимое с головы Мэтью Коллинза. Так быстро, что даже Тадеуш не заметил.

– Он твой начальник? – шепнул Марко зверодушцу, чуть отстав.

Зверодушец покачал головой:

– В общем-то нет. Нас просто поставили в пару и приказали вас сопровождать. Я его знаю всего на два часа больше, чем вас. И он меня тоже достал.

Франчелли прищурился. Они приближались к шахте лифта, прорубленной в скале.

– У меня есть предложение, Тадеуш.

– Какое?

– Формально я не являюсь преступником. Поэтому предлагаю прогуляться со мной в Зал Советов самостоятельно. Пусть мистер Коллинз едет в этой деревянной бадье. Мы доберемся наверх раньше него.

– Это похоже на обман, – задумчиво сказал пан Вуйцик.

– Скорее на шутку. Посуди сам, куда я денусь на Авалоне? Как я покину острова без Лоцмана? Думаешь, Замок Печали будет так любезен, что выделит мне кормчего?

Пан Вуйцик так не думал. Он предполагал, что Замок Печали если что и выделит беглецу, то это будет комфортабельная келья с видом на лагуну.

– Я всего лишь предлагаю немного срезать путь и быстрее добраться до Зала Советов.

Тадеуш колебался. До лифта было рукой подать. Марко решил изменить тактику:

– Парень, тебе нравится СВЛ?

Пан Вуйцик кивнул.

– Ты бы хотел задержаться здесь подольше? Продлить стажировку? И поработать на благо Магуса?

– Да, сэр. Но как мы… матерь божья! Как так получилось?!

Они уже поднялись на узкую площадку перед лифтом, слева вверх уходила скала белого пористого камня, а справа, сделаешь три шага, и начиналась пропасть – заглянешь, и сердце обрывается, и летит вместе с взглядом до самой безмятежной, насыщенной синевы бухты. Как они успели так высоко подняться?

– Это Авалон, здесь все неожиданно, – пожал плечами Франчелли. – Тадеуш, тебе здесь нравится?

– Да…

– Тогда… – Марко цепко взял его за локоть, – я тебе дам один совет. Чтобы остаться в СВЛ, ты должен не только уметь соблюдать правила, но иногда и нарушать их. Ничто так не ценится в Башне Дождя, как хорошая шутка. За нее и помиловать порой могут.

С этими словами он покрепче схватил зверодушца и, взяв короткий разбег, вместе с ним прыгнул в пропасть. Нечленораздельный вопль пана Вуйцика немедленно унесло порывом ветра. Мэтью, пыхтя и отдуваясь после подъема, тем временем опустил рычаг, и где-то высоко вверху пришли в движение массивные деревянные шестерни, опуская вниз на качающихся цепях клеть из легкого, смолистого кедра, надежно схваченную бронзовыми скрепами, позеленевшими от морского воздуха и старости. Мэтью обернулся, довольно потирая крепкие широкие ладони: