Рождение легиона - Gedzerath

– «О, безусловно, моя безродная милашка!» – беспечно расхохотался единорог, вновь притискивая меня к крашеным доскам энергичным движением крупа – «Знаешь, ты можешь рассказывать о том, какая ты важная персона, грозить гневом своей хозяйки, приручившей тебя, словно безродную дворнягу, но я-то знаю правду! Я же знаю, кто ты есть на самом деле – драная подстилка, пробивающая себе дорогу подхвостьем! Ты не маг, и никак не смогла бы заинтересовать сестру принцессы, кроме как своим опытом служанки, и лишь поэтому она позволила тебе болтаться вокруг, то примеряя костюм горничной, то надевая на себя доспехи гвардейца – облегченные, конечно же».

– «Об-блегченные?» – обескураженная напором и градом сыпавшихся на меня обвинений, я лишь успела прижать уши к голове и отпрянуть от незнакомца, злобно шипевшего мне в морду злые, несправедливые слова – «Я… Облегченные?».

– «Поверь тому, кто однажды проходил в них целый день, мелкая – это гораздо более тяжелые штуки, чем твои бутафорские цацки!» – желчно усмехнулся единорог – «Но меня ты не обманешь! Я знаю, что сейчас ты здесь одна, и твои прихвостни, которых ты окрутила себе в помощь, не смогут прервать наш душевный разговор, поэтому не грози, иначе…».

– «Ин-наче что?».

– «Иначе снизошедший до тебя безродный хлыщ лишится всего, что он имеет» – заржал франт, запрокидывая голову и изо всех сил демонстрируя злобное веселье – «Ведь я-то знаю, зачем ты крутишь своим крупом у него под носом, подбираясь к той черте, за которой, как ты думаешь, тебя ждут большие деньги и высшее общество. Увы-увы, моя сладкая – этому не бывать!».

– «Слушай, зачем ты все это мне говоришь?» – наконец, устав отпихивать от себя тело белого нахала, я подняла заднюю ногу, но тот был к этому готов, и отодвинулся раньше, чем моя задняя нога успела ударить его по ребрам – «Причем тут моя роль при дворе? Ты считаешь, что тебя несправедливо обошли? Я могу устроить тебе встречу с Принцессой Ночи, но если ты не сможешь убедить ее в необходимости подобного визита, боюсь…».

– «Принцесса? «Принцесса Ночи»? Не смеши мой рог!» – злобно ощерился незнакомец в ответ на мое предложение. То ли от возбуждения, то ли от осенней прохлады, я слегка дрожала, что явно не укрылось от взгляда наглеца – «Только глупцы плавают так мелко, желая стать кем-то возле подножья трона! Умные единороги заботятся лишь о себе, и представляя собой венец развития пони, сметут всех, кто осмелится им противостоять! Я ясно выразился, чернь?».

Тяжело дыша, я молча смотрела на пришельца.

– «И вот что я тебе скажу, мелкая пройдоха…» – его нога со стуком опустилась возле моего носа, едва не оцарапав его золотым браслетом в форме множества переплетенных между собой змей – «Мой брат – бастард. Ублюдок. Черновик, на котором тренировались родители, прежде чем зачать достойного наследника своего рода. Ты понадеялась на его богатство? Так знай, что у него нет за душой ни одного бита, кроме тех подачек, что отец кидает ему на отдельный счет, стыдясь самого вида этого мерзавца! Нет ни особняков, ни поместий, ни шахт, ни гранильных мастерских, ни факторий, скупающих драгоценные камни у дикарей из дальних земель – ничего! Он гол, и целиком и полностью зависит от наших подачек, словно пес! Ты решила окрутить его, и этим пробить дорогу в высший свет? Скорее, ты укусишь себя за спину, милая, чем твое копыто переступит порог нашего дома, ясно?».

– «Ты сможешь повторить это при моем муже?» – я уставилась на шипящего мне в мордочку единорога неподвижным, остановившимся взглядом, слишком ошеломленная, раздавленная этим напором. Мгновенно пересохший язык с трудом поворачивался у меня во рту, и я до боли стиснула зубы, чтобы не поддаться охватившей меня… Панике? Ярости? Я едва справлялась с обуревавшими меня чувствами, и изо всех сил старалась очистить голову от внезапно нахлынувших на меня эмоций – «Т-тыыыы…».

– «Я? Ха-ха! А ты спроси его, спроси!» – голос единорога сорвался на победный крик, заставивший головы гуляющих обернуться в нашу сторону – «Спроси, какой у него цвет шкуры на самом деле, спроси! И почему он каждый раз его меняет, выходя в общество приличных пони! Точнее, кто заставляет его менять свой цвет!».

– «Уходи…» – наконец, справившись с собой, я пристально взглянула в сверкающие торжеством, голубые глаза франта – «Уххоодиииии…».

– «Это общественный парк, поэтому я имею полное право находиться тут. А вот ты – нет» – как-то очень спокойно и буднично отреагировал единорог, мгновенно остывая и надевая на морду маску презрения и скуки, виденную мной у некоторых состоятельных пони. Заказывая открытые фаэтоны, влекомые четверкой земнопони или пегасов, они дефилировали на них по городу, изредка останавливаясь возле дорогих бутиков или магазинов, и как я слышала от одного из своих вояк, однажды, нанявшегося таскать подобные экипажи, о покупках речь даже и не шла – пассажирам было необходимо показать свой статус, принадлежность к правящей элите – «И мне достаточно сказать всего пару слов тому дворнику, что с умной рожей стоит у ворот, изображая из себя швейцара, как тебя выкинут отсюда, словно обдувшуюся собачонку. Ну так что, хочешь проверить прочность своего положения в обществе?».

– «Нет, не стоит» – решение пришло мгновенно. Проснувшийся Дух уже вовсю ярился внутри меня, периодически заволакивая мой взор пеленой алого цвета, в то время как в животе что-то квакнуло, словно подталкивая меня к той резне, которую требовал учинить мой беспокойный симбионт – «Прошу вас… Не нужно».

«Что-то тут не так. Этот бред, изложенный мне на одном духу, вполне может быть простой провокацией. Вспомни, что у тебя есть проблемы и посерьезнее, чем этот непонятный нахал, кидающий тебе в морду оскорбление за оскорблением. Что может быть проще, чем фотограф-папарацци, спрятавшийся в нужном месте с камерой на ремешке? Ведь это могут быть и те, кто раз за разом поливает меня грязью в газетах, поэтому нужно вести себя очень и очень осторожно… И выпытать, наконец, что именно ему нужно, а так же, кто именно его ко мне подослал. Спокойнее, Древний, спокойнее! Я не буду кастрировать его прямо сейчас, а уж тем более – зубами!».

– «Рад, что ты все-таки прислушалась к голосу разума» – презрительно скривился франт, заставив меня вновь сжать зубы в попытке задавить рванувшийся из меня злой смех. Знал бы этот урод, что именно советовал мне этот голос… – «Как я уже сказал, ты не попадешь в мой дом. Ты не попадешь даже в наш сад. И если я хотя бы увижу тебя, проходящую мимо нашей ограды…».

– «Мимо какой ограды? Я же не знаю, где именно…».

– «Спросишь у своего бастардика, подстилка!» – гадко усмехнулся единорог, глядя на мои копыта, подергивающиеся от желания вскочить и свернуть ему шею. Похоже, что он как-то совсем уж превратно истолковал мою дрожь, по-видимому, решив, что я до потери пульса испугалась его угроз, и следующая фраза потребовала от меня совсем уж недюжинных усилий, чтобы сдержаться, и не расплюхать его мозги по всему парку – «Чернь должна знать, где отдыхают приличные господа, и куда путь им заказан!».