Ковен озера Шамплейн - Анастасия Гор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Почему ты здесь?
Я ожидала, что первым меня найдет Коул, но нет – это была Тюльпана.
– Сэм налил Коулу два бокала вина, так что он уже в отрубе наверху, – пояснила она, как всегда прочитав мои мысли, и сложила руки на груди, остановившись в дверях. – Так что ты делаешь?
– Хочу закрыть гештальт.
– Ты пытаешься придумать, как вернуть Ферн ее магию?
Я кивнула, кожей чувствуя немой упрек Тюльпаны.
– Я обещала… Ферн ведь сдержала свое слово. Даже вышла против Паука с одним ножиком! Знаю, это риск, но чем я лучше Ферн, если обману ее? К тому же я не думаю, что она все еще представляет для нас угрозу. Все, кому она хотела отомстить на самом деле, уже давно мертвы.
Тюльпана испустила тяжелый вздох – так вздыхают матери, когда их непоседливое чадо все-таки сделало сальто с высокой горки и разбило нос. Обойдя меня по кругу и отодвинув кофейный столик, Тюльпана сковырнула ногтем дощечку в полу и выудила из-под нее маленькую плетеную куколку.
– Вот. – Она буквально кинула в меня куклой. – Скажи Ферн, чтобы сожгла ее, и сила вернется.
– Ты это серьезно?!
Я смахнула локтем все тетради со своими никчемными закорючками и вцепилась пальцами в куклу из обрывков пряжи. Она выглядела просто ужасно: с круглой топорщащейся головой, разметанными руками, больше похожая на бесформенный клубок нитей. Пряжа была жесткой на ощупь и желтой, как солома, и я вспомнила, что точно такой же была и та пряжа, которую мы растягивали с ведьмами Шепота вокруг Ферн, заманив ее в центр колдовской паутины. Мы тянули нить за нитью, передавали пряжу друг другу и вязали на ней заговоренные узелки. Мы резали магию Ферн по кускам, забирали крупица за крупицей, пока не опорожнили ее окончательно…
– Да, но мы не успели затянуть последний узел, – сказала Тюльпана, садясь рядом со мной на диван. – Поэтому кокон, в который мы заточили магию Ферн, еще можно расплести. А чтобы этого не произошло случайно, мне пришлось спрятать остатки пряжи, сделав из них куклу. Сейчас эта кукла – единственное, что стоит между Ферн и ее мечтой снова стать ведьмой.
– Почему ты не рассказывала?
– Привычка. – Тюльпана виновато потупилась, поставив локоть на спинку дивана и играя с фибулой в волосах. – Твоя излишняя доброта все еще пугает меня. Но теперь кукла твоя. Делай с ней что посчитаешь нужным, Верховная.
Тюльпана мимолетно погладила меня по руке и, собрав с пола разбросанные тетради, вышла из чайного зала, оставляя меня наедине с необходимостью принять важнейшее в жизни решение.
Впрочем, я приняла его уже давным-давно, а если бы передумала, то постыдилась бы носить фамилию Дефо.
– Теперь мы в расчете.
Ферн что-то выронила из рук, застигнутая врасплох, – да уж, без магии она действительно стала той еще трусишкой! Весь дом давно погрузился в тишину, и даже Гидеон, не отлипающий от нее весь вечер, уже спал в гостиной в обнимку с Баксом. Лишь Ферн копошилась в коридоре на первом этаже, зачем-то исследуя шкаф со старым тряпьем. Однако она быстро забыла о своем занятии, когда я вручила ей маленькую куколку из пряжи.
– Что это? – Ферн скептично приподняла бровь. Держала она куколку на расстоянии вытянутой руки – видимо, боялась, что я подложу ей порчу.
– Твоя магия, – ответила я, поправляя лямку ночной рубашки, в которую уже успела переодеться: мне хотелось поскорее разобраться с долгами и тоже лечь спать. – Сожги куклу, и все станет как раньше.
– Как раньше?..
Ферн молчала почти минуту, а взгляд ее, недоверчивый, прыгал с куклы на мое сонное лицо и обратно. Дернув за бархатный шнурок, она зажгла угловой торшер и поднесла куклу к лампе, чтобы хорошенько ее рассмотреть. Свет упал на шрамы Ферн, змеящиеся по ее открытым плечам, и на потрепанный рюкзак, спрятанный под вешалкой.
– Хм, надо же, – прошептала Ферн. – Ты и правда сдержала обещание.
– Да, я ведь не ты. До сих пор этого не поняла?
– Поняла. Поэтому и пришла в Шамплейн накануне Йоля.
Ферн шмыгнула носом и стиснула куклу в кулаке. Затем она покачала головой и обошла меня, направившись к лестнице.
– Ты что, не планируешь ее сжигать? – нахмурилась я и ткнула пальцем в открытые настежь двери чайного зала. – Я там специально камин оставила…
– Спасибо, но мне некуда больше спешить. – Ферн остановилась на ступеньках и улыбнулась уголком губ. – Сожгу позже… Как-нибудь потом. Сейчас я просто хочу поспать.
– Хм, ладно. Ты… – Я замялась, пытаясь придумать, что сказать напоследок. Этот момент лучше всего подходил для прощания: только мы вдвоем, друг напротив друга, как в самом начале. Лунный свет, преломленный витражными окнами, расписал лицо Ферн павлиньими красками, но взгляд ее оставался бесцветным. Я не надеялась услышать от нее извинения, но и враждовать больше не видела смысла, поэтому… – Мне жаль, что все так получилось.
– Мне тоже жаль… Очень…
– Уже придумала, чем займешься дальше?
– Не переживай. Я определенно начну с того, что исчезну из твоей жизни. – Ферн отвернулась, задумчиво наблюдая за тем, как снег оседает на витраже окон и тут же тает от тепла, что источал дом, вновь полный умиротворения и жизни. – Клянусь тебе, Одри, ты больше никогда меня не увидишь.
– М-м… – я замычала, смакуя эту мысль. – Звучит просто чудесно!
Ферн усмехнулась и, даже пожелав мне спокойной ночи, поднялась наверх. Мы разошлись по комнатам. Я забралась под руку сопящему Коулу и сладко заснула в его объятиях, наконец-то не страшась завтрашнего дня. А утром, когда все проснулись, в память о Ферн остался лишь голубой ободок, забытый на кухонном столе. Вместе с ней пропал походный рюкзак Исаака, с которым тот путешествовал в Санта-Муэрте, вчерашние салаты, пара моих любимых платьев и тысяча долларов из заначки Сэма под матрасом (из-за чего он так ругался на недавно выученной латыни, что чуть не призвал Баала). Я не винила Ферн – в конце концов, теперь мы поменялись местами. Но ей всяко было лучше, чем мне когда-то: она была свободна, и ей не от кого было бежать, кроме самой себя.
Так дни потянулись своим чередом – обычные колдовские будни, которых полно в жизни каждой ведьмы. Коул снова начал пропадать в полицейском участке, разгребая тот хаос, что создал Тимоти Флетчер не только в жизни простых вермонтских семей, но и в документах с уликами. Зои аккуратно «подметала» их, как хлебные крошки, накладывая морок на
