Авидара. Когда сбываются мечты - Наталья Журкина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Да, там и буду! – кивнул Нэт и упрямо вздёрнул подбородок. Весь такой гордый и независимый.
- Ладно, посмотрим, – слабо верю в его твёрдость, но уважаю решительность.
- Понимаешь, я не могу в этом доме превращаться в пса. Мама не поймёт. Ей будет неприятно. Ведь для неё я дракон, а тут какой-то пёс. Нехорошо это! – серьёзно пояснил Нэт, смягчая тон.
Теперь и я киваю, довод-то железный. Действительно, нехорошо. Мать должна гордиться своим сыном!
«Зачем травмировать старушку? Хотя, как она узнает? Но, может, и узнает, в мире магии могут быть свои методы получения информации. Натаниэлю виднее, спорить не буду», – вдохновлённая этой мыслью, отговаривать Нэта не стала, попрощалась и закрыла за ним дверь.
После расслабляющей ванны на нежнейших шёлковых простынях я уснула почти мгновенно и спокойно проспала не меньше трёх часов.
Проснулась внезапно от приснившегося кошмара. Кто-то огромный и злой душил Нэта, а я чувствовала это и задыхалась вместе с ним. Ещё пара минут, и я бы уже не смогла очнуться.
Неужели сон может быть настолько реалистичным?
Сев в кровати, я со страхом огляделась. В комнате царила тишина, зато моё сердце колотилось с таким грохотом, что я слышала его. Стало очень-очень жутко и просто невозможно находиться одной в помещении.
Поспешно слезла с высокого ложа, попробовала найти халат и не сразу вспомнила, что его нет. На мне была лишь тонкая ночнушка, которую я нашла на столике в ванной. Наплевав на стеснительность, в чём была, выскочила в коридор.
Вернее, я попыталась это сделать, но не смогла открыть дверь. Что-то тяжёлое придавило её снаружи. Я нажала сильнее, дверь чуть поддалась, потом ещё немного. Этой щели оказалось достаточно, чтобы я просочилась в неё.
На полу, тяжело привалившись к косяку спиной, сидел Нэт и, по-моему, был без сознания: бледный, как бумага, с посиневшими губами и абсолютно неподвижный.
Не раздумывая ни секунды, я бросилась к нему, обхватила руками широкие плечи, согревая ладонями холодную кожу, и прижала его голову к своей груди. Мне хотелось перелить в него часть своего тепла, своей жизни, сделать всё, чтобы вернуть ему силы. Я не знала, что нужно для этого, но интуитивно чувствовала, что поступаю правильно.
И ещё в этот момент я совершенно отчётливо поняла, что не смогу уйти и оставить его одного, не смогу обречь на смерть этого замечательного мужчину. Даже если я сама переживу наше расставание, я не прощу себе его страданий и гибели.
Эта мысль крутилась в моей голове все время, пока я тряслась от страха за его жизнь, пока с надеждой вслушивалась в прерывистое дыхание, пока грела своим теплом его пугающе холодное тело. Так мы сидели на полу перед дверью в спальню минут двадцать, прежде чем Нэт пошевелился и открыл глаза.
Жизнь возвращалась в него медленно, сначала кожа потеплела, приобрела нормальные краски и чувствительность, затем вернулись и утерянные силы. Он сразу попробовал подняться с пола, но я не отпустила, а лишь крепче сжала объятия. Нэт так часто защищал меня от неприятностей, поддерживал в сложных ситуациях, оберегал мой покой и здоровье! Теперь пришла моя очередь отплатить ему за добро своей заботой и нежностью.
Кажется, у меня это получилось даже лучше, чем я планировала. Наполненный энергией мужчина подозрительно тяжело задышал над моим ухом, обдавая его горячим дыханием.
Тут я обнаружила, что сижу почти голая в его объятьях. Тонкая ночнушечка категорически не спасает от жара тела уже здорового и излишне активного мужчины, руки которого вольготно расположились на моём собственном теле.
Мама дорогая! Когда это мы успели поменяться местами?
И что его губы делают на моей шее, а руки на моём обнажённом бедре? Бесстыжие!
Нет! Я ещё не готова!
И плевать, что сама задыхаюсь от собственного желания: моё тело предательски горит и плавится как свеча, голова, ещё полная благих намерений, кружится, одурманенная умелыми прикосновениями, сладкая дрожь пробегает от макушки до пяток, волнуя, зажигая кровь, и кожа, мгновенно ставшая страшно чувствительной, покрывается возбуждёнными мурашками.
Это гормоны! Просто гормоны! Надо срочно увеличить между нами дистанцию, и всё пройдет. Я точно знаю. Но как же трудно, неимоверно трудно, почти невозможно остановить безумие зарвавшейся физиологии.
И если бы в этот момент я видела глаза Нэта, полные страсти и обожания, уже не смогла остановиться сама и не позволила ему. Но! Сейчас я ещё могла. Несмотря на то, что мне было очень трудно и даже больно. Я смогла решительно отвести горячие руки парня и подняться на ноги.
- Хватит валяться на полу, – нарочито резко бросила я, чтобы сразу лишить его надежды на продолжение. – Вижу, тебе уже значительно легче. Вставай!
Я внимательно оглядела его – никаких внешних признаков обморока или болезни нет и в помине. Нэт стал, как прежде, пышущим здоровым молодым мужчиной.
А что в глазах разочарование – это пустяки! За его жизнь можно больше не опасаться, остальное – не моя проблема. Он взрослый мужик, сам справится.
- Если дашь слово не приставать ко мне, можешь лечь на мою кровать. Я знаю, что ты честный человек, поэтому доверяю. Но заруби себе на носу! Мы просто спим в одной кровати, и ничего больше. Понял?
- Понял! – подозрительно охотно согласился Нэт, преданно глядя на меня снизу вверх.
Взгляд точь-в-точь как у пса Милого, только что хвостом помахать не может.
- Обещаешь? – опять потребовала я, сурово хмуря брови.
- Обещаю! – подтвердил он, сверкнув нагловатой улыбкой.
- А чего тогда лыбишься? – недоверчиво продолжаю допрос, предчувствуя подвох или даже провокацию.
- Ты только сама ко мне не приставай, ладно? – уже откровенно насмехается наглец. И никакой благодарности за спасение!
Спрашивается, какого лешего я за него переживала?
- Это когда я к тебе приставала? – до глубины души возмутилась я подобным предположением. – Я вообще никогда не пристаю к мужчинам!
- Может, к другим не пристаёшь, и это правильно! А ко мне так пять минут назад! Так меня прижала к себе, что я чуть не задохнулся. Даже не догадывался, что в таком маленьком теле столько силищи.
- Ага! Значит, это я зря тебе жизнь спасала, да? Значит, не оценил, да? – бурно возмутилась я, чтобы скрыть смущение. – Хорошо! Тогда
