Иван-царевича не надо (СИ) - Шах Ольга

Я непонимающе смотрела на них, что они от меня хотят? Чтобы я им барщину списала, что ли? Но Груня продолжила, подвывая и сморкаясь в угол платка:

-Так вот по прошлой ночи, как раз намедни перед вашим приездом, мужики ещё с вечера бражничать почали, потом убрели куда-то. Затем, уж за полночь, такие крики, такой вой, что жуть взяла! Ну, чисто черти с кого-то шкуру живьём снимают! Я дверь на запор, сама трясусь вся до последней жилочки! А в дверь ктой-то ломиться, да воет, прям, нечиста сила перед Рождеством! Потом кое-как спознала голос своего Федула, открыла. А он и словечка сказать не может, трясется только, да головой трясет, мелко-мелко так... страсть какая! А ещё, прости Господи, обдристанный весь, словно дитё малое! Пришлось в лохани его мыть, как сосунка мелкого, да портки на улицу выбрасывать, в хате дышать нечем было. Дома сиднем почитай сутки молча сидел, тока головой все тряс, а седни и сказал:

-Всяко видал, а такой страсти никогда! Все, как отец Василий говорил про дьявола - ликом черен и прекрасен! Только весь светится зелёным светом да глаза красными угольями горят! А ишшо зубов много и здоровые такие и тоже зелёным горят! И сам ростом с нашу хату! И вроде не говорит, а в голове слышу: "Ещё раз почнешь бражничать, Федул, так и заберу тебя с собой, и свету белого больше не увидишь, будешь сковороды каленые у меня в аду лизать»! А дальше сомлел я, как домой полз - и то не помню. Не могу из хаты выйтить, тока к двери, как будто что не пускат меня на воздух, так и мнится, что стоит дьявол за углом, меня ждёт. Вот, барышня.

Я стояла, раскрыв рот от такого красочного описания алкогольного делирия! Привидется же такое! Или это отец Василий обладает даром художественного слова? Меж тем в повествование добавила и свою лепту вторая крестьянка, судя по всему, Наташка, поскольку своего мужа она называла Провом.

-Все так и есть, барышня Катерина Сергеевна! Мой-то Пров прибег домой белешенький весь, наче мукой присыпанный! И тоже, грешно сказать-то, обосранный аж до рубахи. Тока сказать ничего не может, ичет все время. Вот ичет и ичет! Мне уж самой больно глядеть, как он ичет! А спрошу, что стряслось-то, так он ещё сильнее ичет и головой трясет! И тоже из хаты ни ногой! А ведь сеять пора, поле-то давно вспаханное, а он, ирод проклятущий, то бражничать, а теперь из хаты не вылазит! Делать-то что, Катерина Сергеевна?

Третья, Любава, заплакала ещё горше, нежели первые две ее товарки.

-Да и леший бы с ним, икал бы он! Так Силантий и того хужее! Говорить могет, то же самое сказал, что и Федул. Да только вот срет все время, как только звук, какой услышит резкий. То детня побежала на улицу, дверью хлопнула, то я седни ухватом об чугунок брякнула. А то кочет клятый залетел на заплот, да как почал глотку драть, кукарекать значца, так Силантий весь и обделался. Вонь по хате, сил уж нет. Хотела уж его в сарай к овечкам вывести, нехай там живёт, воняет, дак мы его со старшаком нашим тащим в дверь, а он уцепился за окосячку и орет благим матом! И серет...

Я не знала, смеяться мне или плакать, слушая столь трагическую повесть про икоту, понос и дьявола. Интересное сочетание, кстати. Сдерживая смешок, спросила:

-А от меня вы что хотите? Дьявола изгонять я не умею, это к отцу Василию.

Бабы заголосили в этот раз слаженно, в унисон.

-Дак, Катерина Сергеевна, можа снадобье како дадите? У бабушки вашей, Пелагеи Степановны, завсегда разные снадобья бывали, и помогали народишку-то. А то ведь лекарь далеко, да и деньгу берет! Кто ж к нашим-то мужикам поедет? Помогите, барышня, ради Христа!

Я призадумалась. Вроде и грешно и смешно, но вмешаться придется. Ну, самое простое, диарея, понос то есть. Где-то в бабкиных запасах видела сушеные перемолотые ягоды черники и черемухи, хорошее вяжущее средство. Икота и страх. Здесь может помочь сборный отвар мяты, пустырника и валерианы. Но не мгновенно. В течение суток, не раньше.

Велев Трофиму увести баб на кухню, пусть их там хоть чаем напоят, да каких-нибудь лепёшек дадут. Пусть ждут, пока я им "снадобья" готовлю. Сама пошла на мансарду, благо теперь никто не прятал от меня ключи, и не проверял, не занимаюсь ли я там богопротивным делом. Седативный отвар я готовила почти час, затем сделала смесь из ягод, расфасовка по бумажным кулькам, уж заварить бабы и сами смогут. Выдав им снадобья и строго проинструктировав по их применению, добавив, что подействует не сразу, но подействует, отправила их по домам, к страждущим супругам. И передав им, что, если ещё раз напьются, то я, не дожидаясь дьявола, своей волей продам их по рекрутским билетам.

Проводив крестьянок, непрерывно поясно мне кланявшихся, я сказала Трофиму.

-Щенка моего видели? Найди его и скажи, вот прямо словами, что хозяйка его ждёт. Он пёсик умный, все понимает!

Сдается мне, что этого "дьявола" и организатора антиалкогольной компании я знаю.

Искали Хаську долго, этот засранец умел прятаться, когда чувствовал за собой «косяк». Наконец, паршивец был обнаружен на заднем дворе, где изволил отдыхать в кустах. Мое повеление ему было передано, а поскольку фамильяр прямому приказу противиться не мог, то явился ко мне в кабинет, где я разбирала бумаги. Пришел, открыл дверь, толкнув ее лапой, так же и закрыв ее изнутри. Сел, благовоспитанно сложив лапки вместе и постукивая пушистым хвостиком по паркету.

Но меня его умильно-невинная морда ничуть не впечатлила. Поэтому я сурово приказала:

-Рассказывай! И лучше с самого начала и подробно!

В ответ мне последовала не менее удивлённая морда.

-О чем рассказывать-то, Катерина?

Я заинтересовалась:

- Так у тебя есть и выбор, о чем рассказывать? Тогда пока начинай с последнего, как ты в деревне тетурамом работал и дьявола изображал, пополам с собакой Баскервилей! Потом я приму пустырника, и ты расскажешь остальное. (Тетурам-препарат, применяемый для лечения алкоголизма, вызывающий отвращение к спиртному. - Прим. автора)

-Понимаешь, Кать, пьяного человека легко толкнуть на самые неожиданные поступки - велеть ему поджечь сарай или дом, совершить другое какое преступление. Алкоголики ведь легко управляемы. А эта троица постоянно, как вечер, так бражничают. И, главное, где берут, не пойму, и уследить не могу! Вроде из домов вышли и пошли на берег озерка без ничего, а по дороге смотрю - один уже бутыль тащит! И к ним никто не подходил и они никуда не ходили!

Я перебила волка:

- А кусты по дороге к озеру есть?

Хаська удивился:

- Конечно, есть, это же озеро! Ивняка там полно растет!

Да, понятие "закладка" явно появилось раньше моего времени... Растолковала фамильяру механизм этого "волшебства". Тот воодушевился.

-Вот засяду в этих кустах, обязательно поймаю того, кто им брагу оставляет!

Пришлось разочаровать Хасю, объяснив, что, скорее всего, места закладок постоянно меняют. Волк огорчился, но явно что-то задумал. Ну и ладно, лишь бы без членовредительства. Необратимого.