Короткий путь на дно - Михаил Серегин

Неожиданно Шарифу стало грустно. Он смотрел на пожилую женщину, которая поставила перед гостями блюдо с горячими лепешками, а потом пошла хлопотать дальше по хозяйству. Ощутив запах горячего хлеба, он опять вспомнил жизнь в России.

В мореходном училище Шариф неожиданно сдружился с парнем по имени Иван. Тот жил без родителей с одной бабушкой в деревне недалеко от Находки. В общежитии их поселили в одной комнате. По выходным Иван ездил к бабушке в гости. Еще живя у Александра Кузьмича, Шариф много читал. Ему очень нравились русские сказки. Он помнил, что Иван, Иванушка было в них самые распространенным именем. Он все удивлялся тогда, почему среди знакомых нет ни одного Ивана. И вот он наконец встретил русского Ивана. К тому же этот Ваня был чем-то похож на тот образ, который Шариф нарисовал в своем воображении, – высокий, румяный и русоволосый.

С новым другом они вместе сидели на занятиях, проводили вечера. Иван пытался вытянуть Шарифа на танцы или в город, но тот упорно отказывался. Ему хватало дружбы одного человека, а от остальных сверстников Шариф продолжал держаться на расстоянии – учеба в интернате не прошла для него бесследно. Иногда Иван оставлял Шарифа, упорно не желавшего покидать общежитие. Чаще же они проводили вечера вместе. Русскому парню нравилось рассказывать сомалийцу о своей стране, смотреть с ним телевизор и все комментировать. Он также давал Шарифу книги и заставлял его читать в минуты досуга. Ивану очень хотелось, чтобы Шариф понял и полюбил эту страну и этих людей. Шарифу быстро наскучила классика. Это было, конечно, интересно – красивые люди, красивая любовь, красивые истории, но ему больше нравились книги и фильмы про войну. Он еще у себя на родине слышал о Второй мировой войне, которая когда-то была в Европе. Сейчас же он узнал о том, что эта война проходила и в Африке, и в Азии. Шариф запоем проглатывал книги о блокаде Ленинграда, о военных разведчиках, о партизанах. Еще ему нравились книги о моряках.

Как-то зимой Иван отобрал у Шарифа очередную книгу и предложил на выходные поехать в гости к его бабушке.

– Такого ты в городе не увидишь, Шурик, – настаивал Иван, – и у себя в Сомали не увидишь. Пользуйся случаем. Там столько снега! Заснеженные сопки, сказочные деревья... Я научу тебя кататься на лыжах. А еще баба Настя печет самые лучшие в мире пирожки. Ты себе не представляешь, что это такое. Еще теплый пирожок с картошкой, душистым поджаренным золотистым лучком или с фаршем… А еще здорово с капустой и рыбой. И все это запивать холодным молоком.

Ваня рассказывал о пирожках так красочно, что у Шарифа буквально потекли слюнки. На огромные заснеженные сопки ему тоже хотелось посмотреть, а еще – покататься на лыжах. Но больше всего хотелось увидеть настоящую русскую бабушку.

Ранним субботним утром, когда на улице было еще темно, друзья вышли из общежития. Автобус долго вез их через заснеженные степи и леса. Низкие тучи цеплялись за вершины сопок. Потом ребята шли через всю деревню на окраину. Замерзшие, с красными носами, они ввалились в уютное тепло деревенского дома. Иван, едва познакомив друга с бабушкой, потащил его к горячей печке. Они стояли рядом и блаженно прижимались к пышущим жаром кирпичам, грели руки. Иван смотрел на Шарифа и подмигивал: вот он – русский дух, душа русская.

Потом они ели знаменитые пирожки, а бабушка хлопотала возле них, поглядывала на черную кожу гостя и качала головой. В доме Шарифу очень нравилось. Здесь не было и в помине того казенного быта, к которому он привык за последнее время. Даже в городской квартире у дяди Саши было не так уютно. А здесь была теплая беленая печка с вязанками запасенных на зиму пахучих целебных трав. Здесь были белые кружевные салфеточки и белые слоники, занавески с веселыми рисунками на окнах и вышитое полотенце, которое баба Настя вывесила около рукомойника к приезду гостей. А еще здесь была кровать с мягчайшей пуховой периной и высокими пуховыми подушками. Какое было блаженство зарыться в эти подушки, утонуть в нежных объятиях и заснуть под мерный стук ходиков настенных стареньких часов с цепочками, гирьками и цветным ярким циферблатом!

Шариф втайне очень завидовал Ивану, что у него есть такая «бабушка в деревне». Он не подавал виду, но с нетерпением ждал очередных выходных – может быть, Ваня опять пригласит его в гости к бабушке. Друг, наверное, рассказал бабе Насте историю сомалийского мальчика, и она старалась приласкать друга своего внука как родного. Еще бы – такое горе у этого черненького и востроглазого паренька, сиротинки. И Шариф интуитивно чувствовал доброту и ласку пожилой женщины.

Его счастливая жизнь закончилась внезапно. Летом началась практика, а потом приехала на каникулы домой Ася. Шариф стал часто навещать девушку. И вот тогда и случилась беда, которая во второй раз сломала Шарифу все планы на размеренную и понятную жизнь. Ася тогда ждала Шарифа вечером в парке. Они собирались пойти вместе в кино, но юноша немного задержался. Когда он наконец прибежал в назначенное место, то увидел, как трое подвыпивших парней, зажав Асе рот, тащили ее в сторону от освещенных дорожек парка. Шариф увидел все это с расстояния метров в пятьдесят. Он преодолел это расстояние, как ему показалось, в три шага. Парни услышали топот за спиной и обернулись. Один из них с пьяной ухмылкой на лице развернулся к незнакомцу. Увидев, что к нему приближается чернокожий, он очень удивился и свистнул друзьям. Те, не выпуская брыкающуюся девушку, тоже обернулись.

Привыкшие к тому, что их все обходят стороной, хулиганы чувствовали себя уверенно. Слишком уверенно. Они не видели серьезной угрозы в этом высоком худощавом пареньке. А угроза была. Шариф был очень привязан и к дяде Саше, и к Асе. Наверное, он был в нее влюблен. Сейчас же эти гнусные личности посягнули на то немногое святое, что было в жизни Шарифа. Он с такой трепетностью относился к девушке, что не помышлял даже о попытке поцеловать ее или обнять за талию. Приближаться к Асе, а уж тем более так грубо хватать – большего преступления Шариф и представить себе не мог. Ну, а то, что они могли с ней сделать, повергло Шарифа в такой ужас, что в глазах его потемнело от бешенства.

Поднырнув под вяло выставленные вперед руки первого хулигана, Шариф нанес ему страшный удар в солнечное сплетение. Тут же отскочив в сторону от валившегося на землю скрюченного тела, атаковал второго противника. Этот двигался гораздо быстрее. Кулаки дважды просвистели перед лицом Шарифа, но он легко увернулся от них. Выбрав подходящий момент, юноша ударил парня в лицо. Тот отшатнулся, но успел поймать Шарифа за рукав куртки. Вырвать руку из цепких пальцев хулигана удалось не сразу. Третий, увидев, что дела у его друзей складываются не совсем хорошо, бросил Асю и подскочил к Шарифу, который крутился в безуспешной попытке вырвать рукав. Он напал на Шарифа сзади и одной рукой сжал ему горло. Юноша напрягся, пытаясь стряхнуть с себя противника. Когда тот, что держал его за рукав приблизился, Шариф что есть силы ударил его ногой в живот. Удар получился слабеньким и только разозлил его противника.