Она будет жить с нами (СИ) - Борн Амелия

Пожав плечами, Карина последовала совету. Присев на свое место, первое, что заметила - отсутствие попутчицы. Дурные предчувствия посетили ее лишь когда поезд возобновил движение, а тетя Клава так и не вернулась. Обеспокоенная, Карина поспешила к проводнику. Тут-то и выяснилось, что именно тетя Клава и организовала себе внеплановую остановку посредством аварийного торможения. 

Принявшись в панике проверять свои вещи, Карина лишь убедилась в своем ужасном подозрении - деньги пропали. Не все. Та часть, которую она повсюду таскала с собой в сумке сохранилась, но основная сумма испарилась, как и не бывало. 

Карина всплеснула руками от бессилия и горько зарыдала. Так она и проплакала до самого Кишинева. 

Богдан встречал Карину с цветами и затмевающей солнце улыбкой.

Буквально упав в его объятья, она заголосила с новой силой, хотя казалось, что за предыдущий час выплакала все имеющиеся у нее слезы. 

- Украли-и… Укра-али-и… - выводила она на все лады, перемежая причитания судорожными всхлипами. 

- Что украли-то, скажи толком? - пытался достучаться до нее Богдан. 

- Деньги. Много, - хриплым шепотом, наконец объяснила Карина. - Я хотела привезти тебе много денег. Чтобы попросить прощения. А кому я теперь нужна такая - старая, беременная, нищая? 

Она снова зарыдала, цепляясь за мужскую рубашку, уже насквозь промокшую. 

- Дурочка, - обняв Карину покрепче, засмеялся Богдан. - Ты мне нужна. А деньги… Раз богато никогда не жили, не стоит и начинать. 

- Как это не стоит? - тут же явив свой бойцовский дух, который, видимо, на время впал в спячку, а теперь пробудился, возмутилась она. - Еще как стоит! Только теперь вместе. Если ты, конечно, действительно этого хочешь… 

- Конечно, хочу. Иначе зачем бы я стоял здесь? А как же твоя мама? - Богдан хитро прищурился. 

- А мама будет нянчить внуков, - решительно заявила Карина. - И то, если перестанет болтать всякие глупости. 

Пускай за порцию ценной жизненной мудрости она и заплатила большую цену, но, пожалуй, оно того стоило!  

- Дедуля, смотри, - указала я на двери своей танцевальной студии. - Ты же мечтал, чтобы у меня все было хорошо. Вот, это последний штрих, - широко улыбнулась.   

- Недурно, недурно, - ответил дедушка и, отойдя от меня, направился к моему детищу, которым я гордилась и в которое вложила много сил за последний год.    

Леша даже шутил, что так я не захочу второго ребенка, потому что у нас он уже есть. Трехлетний Сашка и танцевальная студия «Терпсихора» - вот они, наши любимые дети.    

- Недурно, - повторил дедушка, входя в стеклянные двери и, обернувшись на пороге, добавил: - И да, быть Вознесенской тебе идет гораздо больше, чем Каблуковой.     

Сказав это он исчез в студии, а я… проснулась.     

Растерев лицо ладонями, бросила быстрый взгляд на часы. В груди, как было всегда, когда мне снился дед, запекло от тех чувств, что рождались, стоило мне подумать о своих родных. Наверно, сейчас они были счастливы, наблюдая за мной с небес. Хотя, Вознесенской я так пока и не стала.    

Просто почему-то для этого совершенно не было времени. Сначала рождение сына, сопутствующие этому заботы. Потом, когда Саша немного подрос и окреп, желание заниматься тем, что станет только моим. Нет, конечно, мне безумно нравилась роль матери Сашки и любимой женщины Алексея, но не хватало чего-то важного. Так что когда потребность открыть собственное дело стала невыносимой, я взяла кредит под залог квартиры. За что получила нагоняй от Вознесенского и нашу первую крупную… нет, не ссору. Скорее ситуацию, когда мы оба уткнулись лбами, словно два барана.    

В итоге Леша в режиме ультиматума потребовал у меня согласие на помощь с его стороны, я же поставила условие, что отдам ему все до копейки, когда танцевальная студия начнет приносить доход.     

О Каблукове за эти три с половиной года была только одна новость. Хотя, может, и больше, но Вознесенский, видимо, не желая меня лишний раз тревожить, просто рассказал в один из вечеров, что в колонии, где содержался Эдик, была драка, инициированная им же самим, вследствие чего он получил травмы, которые сделали из него овоща. На этом тема Каблукова была закрыта раз и навсегда. Квартира, оставшаяся мне от деда, теперь находилась в моем единоличном владении, никто на нее не претендовал, так что историю своего первого замужества я предпочла забыть, как страшный сон. И Карина, видимо, тоже напрочь запамятовав об Эдике, от которого смоталась на родину, подозреваю, в компании пачек купюр, прихваченных из сейфа Каблукова.     

- Черт! Да что же сегодня за день-то такой?! - волнуясь так, как, пожалуй, не волновалась никогда в жизни, в сердцах выкрикнула я, когда обнаружила на платье подпалину.    

И как только умудрилась забыть убрать утюг? 

- Мммм, катастрофа, - покачала головой Матильда, прибывшая, чтобы помочь мне с Сашкой, пока я собираюсь, чтобы предстать перед гостями на открытии студии во всей красе.    

- Не то слово! Я же так долго выбирала этот наряд…    

Матильда, с которой, кстати говоря, мы сдружились за прошедшие годы еще больше, подошла к шкафу и, распахнув дверцы, решительно выудила из него платье светло-кремового цвета.    

- А я тебе говорила - надевай это. В нем ты неотразима, - сказала она, вручая мне наряд и буквально силой подпихивая в сторону гардеробной.    

- Но я…    

- Никаких «но»! - строго сказала Матильда и, всплеснув руками, устремилась к Сашке, который как раз примерялся, какими лучше фломастерами исписать наши итальянские шторы.    

В общем и целом, пришлось подчиниться.    

Когда мы прибыли в студию, на часах было шесть пятнадцать. Я очень рассчитывала приехать хотя бы за полчаса до начала праздника, но в итоге безбожно опоздала. И хотя своими стараниями и стараниями Матильды выглядела на все сто, это было слабым утешением.   

- Королева прибывает тогда, когда ей захочется, - улыбнулась мне подруга, когда мы выходили из машины.   

- В том и дело, что хотелось ей раньше, - вздохнула я и махнула рукой: - Ай, ладно. Как уж вышло.   

Возле здания в центре города, весь первый этаж которого и занимала «Терпсихора», парковка была забита до отказа. Отпустив водителя, я взяла Сашу за руку и повела к дверям. Матильда не отставала.    

Войдя внутрь, я уже собиралась с порога извиниться перед гостями за опоздание, но замерла. Потому что попала на… свадьбу. Причем, свою собственную!    

Из гостей на ней были лишь самые близкие, прямо в зале был установлен украшенный белыми цветами стол. Даже арка имелась, увитая нежными крохотными розами и гипсофилой. И возле нее стоял, дожидаясь меня, Вознесенский.    

Я бросила быстрый взгляд на Матильду, догадываясь, что сожженное платье могло быть диверсией, но подруга была увлечена Сашкой, задающим бесконечные вопросы и указывающим то на арку, то на папу, то на регистратора.     

- Дорогие гости Ульяны и Алексея, а вот и невеста!    

Да-да, распорядитель здесь тоже имелся. Он кивнул отцу Вознесенского и тот зашагал к растерянной мне, чтобы, видимо, вести к «алтарю». Мама Леши, с которой у нас в последнее время стали налаживаться отношения, принесла букет.  Протянула мне его с улыбкой.     

Рождение внука, которого Вознесенские-старшие просто обожали, сгладило все те острые углы, что имелись в нашем общении в прошлом. И это было чудесно - я хотела, чтобы мои дети росли в атмосфере любви и счастья.    

Я смотрела на Алексея и видела, как он тревожится. Опасался, что я возьму и сбегу? Он ведь много раз заговаривал со мной на тему того, чтобы наши отношения перешли в ранг официальных, но мне было вполне комфортно и без росписи. Так что у Вознесенского вполне могли иметься волнения насчет этой свадьбы-сюрприза.