Девственница-бродяга - Эрл Гарднер

– Постой, Перри, но для чего же она сделала это? Она же не думала, что ты просто коллекционируешь бланки или чеки и никогда не пускаешь их в ход?

– Значит, она хотела, чтобы я получил этот чек.

– Но зачем?

– Ранее мы исходили из того, что она участница шантажа, и у нас ничего не вышло. Давайте попытаемся подойти к делу с другой стороны. Возможно, что она хотела дать мне оружие против шантажиста, чтобы я мог сказать Хэнселу: «Ошибаетесь, сударь, Эдисон не платил за нее. Платила ее мать. Вот чек – доказательство тому».

Дрейк присвистнул.

– Вот так, Пол. А теперь эти странные отпуска. Фэррел берет две недели перед самым собранием акционеров, чтобы с кем-то встретиться, и бросает важные дела. Миртел Нортран, казначей компании, берет такой же отпуск и в то же самое время.

– Но ведь эта Нортран терпеть не может Фэррела и полностью верна Эдисону, – заметил Дрейк.

Мейсон кивнул.

– А Фэррел обещал этой рыженькой продавщице, что она займет место Миртел Нортран. Значит, он хотел убрать Нортран, – предположил Дрейк.

– Или перевести ее на новую должность, – добавил Мейсон, – так, чтобы ее прежнее место стало вакантным.

– И что же нам теперь делать, Перри? – после некоторой паузы спросил детектив.

– Искать Миртел К. Нортран, – ответил Мейсон. – Когда мы ее найдем, Пол, я думаю многое прояснится.

20

Утреннее солнце освещало высокие белые здания жилых кварталов города.

– Приехали, Пол, – сказал Мейсон, припарковывая машину. – Делла, твой блокнот наготове? Жаль, что у нас нет ключа, – сказал Мейсон, направляясь к двери.

Дрейк с угрюмым видом извлек из кармана связку ключей и отмычек, заметив:

– Мне все же больше нравятся обычные способы, Перри.

– Ну, это ведь только дверь в подъезд. Мы этим не нарушаем неприкосновенности чьего-либо жилища, – ответил адвокат.

Дрейк начал подбирать ключи. Третий подошел.

– Какой номер? – спросил Дрейк, входя в коридор.

– Третий этаж, номер триста двадцать один, – ответил Мейсон.

Дребезжащий лифт поднял их на третий этаж. Мейсон нашел квартиру и нажал на звонок. Дверь открылась. В ноздри ударил приятный аромат кофе. Женщина, одетая в домашнее платье, с утренней газетой в руке, забормотала:

– Простите, я... – узнав Мейсона, она замолчала и от удивления осталась стоять с раскрытым ртом.

Мейсон шагнул через порог и сказал своим спутникам:

– Заходите.

Он уверенно направился в комнату. Все последовали за ним. Делла Стрит, как всегда стараясь быть незаметной, скользнула за стол на котором булькала электрическая кофеварка, села рядом с электрическим тостером и приготовила свой блокнот.

– Видимо, я должен познакомить вас, – начал Мейсон. – Это Пол Дрейк, частный детектив, глава «Детективного Агентства Дрейка». А это – Миртел Нортран, владелец части акций корпорации, которой принадлежит универмаг. Последний раз, когда я видел ее, она выдавала себя за мать Вероники Дейл. Я полагаю, что теперь миссис Нортран расскажет нам, что случилось в загородном доме мистера Фэррела в ту ночь, когда он был убит, и думаю, что так будет лучше для вас самой, миссис Нортран.

Сквозь плотный слой косметики на лице хозяйки дома проступила желтизна. Инстинктивно она попятилась от непрошеных гостей, будто надеясь, что произойдет чудо – раздвинутся стены и можно будет исчезнуть.

– Вы полагали, миссис Нортран, – продолжал Мейсон, – что я не найду вас. Но вы оставили после себя здоровенный шлейф. Будучи заведующей отделом кадров, вы дали работу Веронике Дейл по просьбе мистера Эдисона, потому-то вы и знали ее историю. Когда она заполняла учетный листок, то указала в нем свой возраст, имя матери и другие детали, которые помогли вам выступить в роли ее матери, когда вы пришли ко мне в контору. В то время вы были единственным человеком, который располагал этой информацией, пусть даже не всегда истинной. Кроме того, совершенно очевидно, что вы с Фэррелом сбивали группу пайщиков, у которых достаточно акций, чтобы диктовать свою волю на предстоящем собрании акционеров. Я в чем-нибудь ошибаюсь?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказала она.

– Вы не можете отрицать, что вы заходили в мою контору и сказали, что желаете оплатить счет за расходы, связанные с делом Вероники Дейл, усмехнулся Мейсон. – Мои сотрудники могут вас опознать.

– Да, – согласилась она, – этого я отрицать не стану.

– Почему вы приходили ко мне?

– У меня... понимаете, у меня была идея, что я могу спасти мистера Эдисона от шантажа...

– А как вы узнали об этом шантаже?

– Случилось так, что я оказалась у дверей его кабинета и услышала обрывки разговора. Я поняла, что кто-то угрожает ему, прильнула к двери и начала подслушивать. Я помню, как этот гадкий тип назвал его толстяком...

– Этот разговор вы подслушали до конца?

Она кивнула.

– После этого вы пришли ко мне, представившись матерью Вероники Дейл, а я получил чек, который ничего не стоит, но который можно предъявить шантажисту?

– Я думала, что это может помочь.

– Что же, – сказал Мейсон, – тут вы долго отпираться не стали, хотя бы потому, что у меня есть свидетели, которые могут опознать вас. А что вы скажете о своей поездке в загородный дом мистера Фэррела?

– Мне абсолютно ничего не известно ни о каком загородном доме. Я туда никогда не ездила.

– Свидетели утверждают, что ездили.

– Они ошибаются.

– Свидетелями в данном случае являются оставленные вами и обнаруженные полицией отпечатки пальцев. Вряд ли они могут ошибаться.

– Мои отпечатки пальцев? – удивленно переспросила Миртел Нортран.

– Они самые. У вас ведь неважный опыт по части противозаконных дел, вот вы и забыли о них.

– Но... но откуда им известно, что они мои?

– Им это неизвестно. Мне известно. Но все, что им нужно сделать для этого, это взять ваши отпечатки пальцев и сравнить их с найденными в доме. После этого вы должны будете рассказать им, как вы очутились в доме и что именно там делали. Но лучше для вас, если вы сначала расскажете это мне.

– Да, от этого мне никуда не уйти, – сказала она после минутного раздумья.

Мейсон кивнул.

– Я даже рада, что вы уже все знаете. Я бы все равно не сумела скрыть этого.

– Мне хотелось бы услышать подробности, – сказал адвокат. – Особенно насчет стрельбы.

Она встала, подошла к платяному шкафу и вытащила тяжелое пальто. На пальто красовалась дыра, края которой обгорели.

– Говорите, – попросил Мейсон, – вам же легче будет.

– Поверьте мне, мистер Мейсон, это и в самом деле тяжкое бремя для меня. Я все время про себя молюсь. До четырех утра не могу заснуть. Поэтому так и с завтраком запоздала.