Святые подвижницы Восточной Церкви - Филарет (Гумилевский)

Св. Феврония–царевна

Дочь имп. Ираклия, блаженная Феврония, с юных лет пожелала служить единому Господу. Две сестры ее, Августина и Мартина, украшались титлом Августы, а Феврония подвизалась в уединении, заботясь только о том, как бы не лишиться славы вечной, приготовленной для всех страданиями Сына Божия.

Св. Апостол учит: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою телом и духом (1 Кор. 7, 34). Здесь две высокие мысли о деве: дева, посвящающая себя Богу, заботится о славе Божией, потом она же заботится об освящении души и тела.

Кто так искренно и полно предан славе Господа, как та душа, которая не развлекается ничем земным? Замужняя заботится о мирском, как угодить мужу (1 Кор. 7, 34). Умное угождение мужу — дело должное; это не то, что служение страстям и грешной воле. Но земля и небо — не одно и то же. Услуживать мужу и услуживать Господу — вещи разные по предмету, по достоинству, последствиям. Прямое и полное служение Господу — занятие самое высокое и самое достойное желаний человеческих.

Освещение души и тела — другой предмет забот девы. Чистота и невинность — свойства богосозданной природы человеческой. С расстроенной грехом природой недоступна на земле невинность райская, но она возвращается постепенно, по частям, при пособиях благодати Божией. И вот, о возвращении этой‑то невинности воздыхает дева, ее‑то старается она усвоить себе подвигами.

Властью над стремлением к другому полу человек ставит себя выше животного. Зверь неудержимо влечется, следует влечению телесной природы. Человеку дана разумная свобода, чтобы господствовать над веществом. Честь ему, славу ему, если торжествует он победу над веществом. Само язычество уважало девственную чистоту: и оно для служения известным божествам назначало дев и юношей чистых, хотя с худым успехом. Тело христианина — собственность Божия, храм Св. Духа (1 Кор. 6, 15, 19; 3, 16–17); страшно злоупотреблять членами его (1 Кор. 6, 18); только для обуздания грешной плоти указан брак (1 Кор. 7, 3, 2). Чистым же обещается высокое счастье (2 Кор. 7, 1; 1 Кор. 7, 35). «Ничто так не приближает к Богу, как добрая, целомудренная и богоподобная чистота, которая доставляет честь и делает нас способными предстоять Господу без развлечения».

Более чем вероятно, что св. Иоанн, Патриарх (Т 595 г.), писал для св. царевны свое «Послание деве, преданной Богу». Прочитаем некоторые места из этого обширного, прекрасного послания.

«Хотя и успеешь в добродетели, не возносись добротой твоей, чтобы за тщеславие не отвратился от тебя Бог… Если уловлена будешь когда‑нибудь глазами, как Давид, худо отворивший окна; если глаза твои возмутят душу твою, закрой с воздыханием око свое, худо смотревшее. Иначе навык греховный ведет споткнувшегося к худшему. Если имеешь чистую одежду, не везде ходи в ней, чтобы как‑нибудь не замаралась… Упражняйся непрестанно в Св. Писании. Как вино, когда пьют его, прекращает печаль и производит в сердце веселость, так и духовное вино, когда пьешь его, производит в душе радость… Все настоящее слабее паутины, обманчивее сновидений. Спаситель ублажает скорбящих, чтобы наслаждение приятным не удерживало в своей власти пристрастных к нему. Как Авраам, услышав слова: изыди от земли твоея (Быт. 12, 1), вышел, — оставим и мы обычные наклонности наши, чтобы, упражняясь в умерщвлении, переселиться в горний город; будем всегда носить мертвость Иисуса в теле своем и помнить слова: трезвитесь, бодрствуйте (1 Пет. 5, 8)… Много купцов, которые, обнищав, снова обогащались и, после кораблекрушения продолжая торговать, поправляли свое состояние. Неужели для нас приготовил Бог огонь? Нет, для диавола и ангелов его; только пусть сами мы не разводим того огня… Если не можешь быть солнцем, будь по крайней мере звездой, только восходи с земли к небу, начни ревновать светлым звездам… Подвижник не намащается миром, ибо это есть забота только низложенных. Какую приносит пользу слоновой костью или серебром оправленный одр? Попечение об этом излишне и с неба низводит гнев… Ты возжелала девства? Храни заповеди, и Господь сохранит тебя. Если, молясь, скажешь: сохрани мя, Господи, яко зеницу ока (Пс. 16, 8), скажет тебе и Он: храни Моя заповеди, и поживеши, словеса же Моя, яко зеницы очию (Притч. 7, 2). Если будешь расположена так, Господь, усвоив Себе попечение о тебе, скажет: касаяйся вас, яко в зеницу ока моего (Зах. 2, 8). Многие девы понесли мученичество. Если же другие перенесли смерть, ужели ты не можешь превозмочь похоти? Надобно властвовать не только над похотью, но и над гневом. Язык твой должен говорить не много… Берегись, чтобы язык не погубил тебя: язык, говорит Иаков, заражает все тело (3, 6); когда заразится все тело, необходимо повредится и ум… Язык заключен двумя преградами, зубами и губами, чтобы, подобно целомудренной девице, не произносить ничего безрассудного… Сладок ночной сон, но будь уверена, что ничего нет слаще пения псалмов. Тебе тяжко спать на земле? Но вспомни, что мученики были повергаемы на горящие угли. У тебя очень горько во рту от поста? Но Христос для тебя вкусил желчи. Ты плачешь о себе? Но ты никогда не плакала, как Павел, о спасении других. Облегчай труд надеждой, за печалью следует радость».

По таким правилам, с такими мыслями подвизалась св. царевна Феврония. Чистая душой и телом, почила она в 632 г., когда отец ее, император, сражался с персами.

Память ее чтится Греческой Церковью октября 28 дня.

Свв. Анфуса, старшая и младшая

Старшая Анфуса, оставив родительский дом, подвизалась сперва в пещерах уединенно, переходя из одной в другую; потом, встретив старца, подвижника Сисиния, продолжала подвиги по его советам и столько успела в духовной жизни, что ее управлению отдали себя в Мантинее многие девы. К советам ее обращались жаждавшие спасения и не оставались без пользы. Высокая жизнь ее приобрела ей уважение и лучших из мирских людей Эллады. Ими. Константин Копроним настойчиво хотел быть тем, чем впоследствии был Лютер: страхом и обманом вынудил он (в 753 г.) оправдать на Соборе магометанское (т. е. глупое) отвращение от св. икон, почитание святых выдавал за суеверие, обеты девства — за извращение природы. Услыхав, что Анфуса в своей обители благоговейно и без страха пред людьми чтит св. иконы и даже уговорила своего брата стать в ряды защитников св. икон, он приказал представить к себе смелую игуменью со всеми ее 90 сестрами. Гордый и развратный деспот потребовал, чтобы отказались они от своего образа мыслей; он думал, что пустынная игуменья легко уступит гордой воле его, как уступали искатели частей его и прохладной жизни. «Христианская совесть, — отвечала Анфуса, — не дозволяет выполнить несправедливую царскую волю: поклонение св. иконам — дело святое, оправданное постоянной практикой Св. Церкви, а жить для удовлетворения одним скотским потребностям — не значит жить достойно человека; надобно плакать, что и без повелений власти так много несчастных, которые любят грязную жизнь». Копроним велел бить ее бичами без пощады. Воля деспота была исполнена. Копроним отдал приказание отослать игуменью с сестрами в заточение. В это самое время императрица страшно страдала муками родов. Преподобная сказала вслух всем, что императрица родит двойню, сына и дочь, и указала судьбу двойни. Разрешившаяся двойней императрица стала чтить преп. Анфусу как духовную мать и для ее обители сделала много пожертвований. Блаж. Анфуса скоро предала дух свой Господу, в глубокой старости, в 759 г.

Дочь Копронима, родившаяся по предсказанию св. Анфусы, названа была Анфусою. И по жизни явилась также святой.

«Отец желал, — говорит Менолог о младшей Анфусе, — выдать дочь замуж, но она отказалась от предложения. По смерти его (+ 775 г.), получив свободу, раздала имущество: одни расточала на нищих, другие употребляла на построение церквей и монастырей; золотые одежды свои, которые носила, обратила на украшение святынь. Она была матерью для многих сирот: собирая брошенных младенцев, воспитывала и пристраивала их; если иные умирали, поручала их Богу, а которые оставались живы — помещала в дом престарелых33. Блаженная царица Ирина (780–802 гг.) не раз приглашала ее к участию в управлении империей, но она уклонилась от того. Затем пострижена она была в инокиню Патриархом Тарасием (784–816 гг.) в монастыре св. Евфимии, в том самом, который жалким отцом ее «превращен был в арсенал и в общественный нужник».

По другим известиям, святая и тогда еще, как жила во дворце, под пышной одеждой царевны носила власяницу, довольствовалась хлебом и водой и занималась чтением священных книг. Безобразна была жизнь отца ее, и смерть его была ужасна: он кричал, что горит он и наказывается за хулы на Богоматерь. Жизнь безобразием ее, а смерть ужасами ее, без сомнения, более всего расположили царевну вести жизнь благочестивую. Приняв пострижение и став настоятельницей Омонейского монастыря, она, полная смирения и любви, сама носила воду для сестер и выполняла другие услуги. В столице империи, как и в Тавенне, женская обитель боялась принимать для себя недвижимые имения. «Греческие иноки не имеют рабов, а латинские имеют», — говорил западный Кантерберийский архиепископ. Община дев Анфусы рукоделиями добывала себе хлеб и другое содержание, а царская дочь–игуменья сама служила сестрам со смиренной любовью. Особенно строго выполняла игуменья Анфуса, в отношении к себе и другим, древнее правило — не выходить из обители в мир, так как иначе душа расстраивается мирскими впечатлениями, да и другим подается случай к соблазну. Много значило для блаженной постановление Трулльского Собора об этом предмете, а еще более тот шум, который поднимали против монастырей при отце ее. Вселенский Собор поставил: «Не долженствует монах или монахиня оставлять свой монастырь и отходити во иный» (Правило 21). Так, блаж. Анфуса ни сама не переступала ногою за ограду обители, ни сестрам не дозволяла являться в миру без самой крайней нужды. Благоговейная настоятельница твердо выполняла и другое правило Собора: «Ни жена в мужеском, ни муж в женском монастыре да не спит»; тем более что и современный ей Собор подтвердил это правило до того, что запретил монаху с монахиней говорить наедине, а в столичной женской обители требовалась особенная осторожность относительно посетителей обители. Блаженная игуменья не допускала в свою обитель и того простодушного обыкновения, которое осудил Собор 692 г. В некоторых женских обителях принимавшие иночество наряжались тогда как невесты, и в таком виде приходили в храм для пострижения. Запрещая это, Констант. Собор 691 г. писал: «Не следует быть тому, чтобы по собственному произволению отложившая уже всякую житейскую приятность, возлюбившая жизнь по Боге, утвердившаяся в ней непреклонными мыслями возвращалась воспоминанием к тому, что уже предано забвению, и от сего явилась бы колеблющеюся, возмущалась бы в душе, как от волн потопляющих и бросающих туда и сюда; иногда и проливая слезы, не являет она сердечного сокрушения, а если и упадет слеза искренности, зрители думают, что это не столько от усердия к монашескому подвигу, сколько от разлуки с миром и с тем, что в мире». Молитвы св. Анфусы были неуспыпные и стояние на бдениях неослабное; слезы сокрушения постоянно текли из очей ее. «Прекрасная ветвь дурного дерева, честная Анфуса отцвела для земной жизни» 12 апр. 811 г., на 57 году ее жизни.