Турнир - Роман Глушков

Туда же мог отправиться и БТР – трещина прошла точно под ним. Но ему повезло. Шесть из восьми его колес остались стоять на уступе и лишь два правых передних повисли в воздухе. Падать он явно не собирался, но сидевшие у него на броне десантники не стали дожидаться, случится это или нет, и живо соскочили на землю.

Не пострадавших в катастрофе врагов охватила суматоха. Прекратив огонь, они соскочили с уступа и ринулись спасать незадачливых товарищей. Высота, с которой те сорвались, была невелика, но их угораздило приземлиться на наклонную поверхность, отчего их падение тут же перешло в кувыркание. А напуганные водители бронетранспортера и второго «уазика» дружно дали задний ход, уводя технику на устойчивую часть склона.

Одним небрежным движением рук я создал врагу столько проблем, что ему враз стало не до меня. Но если он мог махнуть на все рукой и заняться своими ранеными, то я не мог просто так от него отмахнуться. Оружие десантников все еще находилось на боевом взводе. И оно будет немедля пущено в ход, едва я покажусь им на глаза.

Десантники и я подняли в округе неслабый шум. Но лавин здесь можно было не опасаться. Их сезон еще не настал, поскольку в ноябре на вершине Маунт-Худа лежало мало снега. А значит, я мог и дальше шуметь, тем более что тихого способа выбраться из этой западни попросту не существовало.

Продолжать аномальную перестрелку с врагом не имело смысла. Его оставшаяся техника находилась уже вне досягаемости моего тектонического оружия. Так же, как и спустившиеся с уступа спасатели, до которых я не мог дотянуться. Поэтому я оставил их в покое и, выбрав очередную цель в противоположной стороне, нанес удар по ней.

Этой целью была громадная отвесная скала, в которую упирался уступ и которая нависала над склоном слева от меня. Третья пробитая мной трещина подрубила основание скалы, после чего она обрушилась на склон всей своей многотысячетонной массой. И развалилась на кучу разновеликих обломков, которые покатились вниз, рокоча и сотрясая землю.

Некоторые из обломков имели довольно внушительные размеры. Если бы им на пути попался, к примеру, тот же «Приют отшельника», он был бы снесен ими за считаные секунды. На счастье хозяев здешних туристических баз, я устроил обвал вдали от их собственности. И все выбитые мною из горы камни должны были просто рассеяться по склону за снеговой границей.

Само собой, я учинил это бесчинство не шутки ради и не с целью еще пуще напугать противника. Вернее, напугать его не являлось моей приоритетной задачей. Таким вот интересным способом я перво-наперво готовил себе путь к бегству. И неплохо в этом преуспел! Сошедший обвал примял глубокий снег, проторив в нем превосходную дорогу. А рассыпавшиеся по склону сверху донизу камни создали на моем пути множество потенциальных укрытий от вражеских пуль.

Не успели еще катящиеся вниз глыбы остановиться, а я уже мчался по их следам, то и дело падая на спину и съезжая на ней с крутых участков расчищенного мной спуска. Мне вслед снова ударили автоматные очереди, правда, теперь их было меньше и они не подкреплялись гранатами. К тому же стрелявшие десантники не рвались в погоню, поскольку не намеревались бросать нуждающихся в помощи соратников. По сравнению с прошлым свинцовым ураганом это был всего-навсего легкий бриз. Дуновение которого все равно оставалось смертельно опасным. И я, несясь со всех ног к свободе, ни на миг не забывал об осторожности и напрасно не подставлялся.

Перебегая от камня к камню, я постепенно удалялся от врага. И когда до пулеметчика в БТР дошло, что происходит внизу и он поддержал товарищей огнем, для меня его пули были уже почти не страшны. К тому моменту между нами громоздились раскатившиеся по склону десятки глыб. Они принимали на себя большинство пуль. Остальные взрывали придавленный снег, по которому я двигался. Но когда я пересек снеговую границу и ступил на твердую землю, стрелять по мне стало бессмысленно. Потому что я спрыгнул в ближайший овраг, чьи склоны заслонили меня от обстрела. Который сразу же утих, потому что десантникам стало не в кого целиться.

Овраг тянулся до самого подножия горы, куда я спустился примерно через полчаса. А спустя еще какое-то время, уже в вечерних сумерках, я добрел до опушки, где меня поджидали товарищи. То, что я прибыл к ним раньше намеченного срока, да еще с четвертым пакалем, их изрядно удивило. Но рассказывать им о своих похождениях здесь и сейчас я не стал. И отложил наш разговор до той поры, пока мы не вернемся в наше укрытие. Куда мы, не мешкая, и отправились. Несмотря на сгущающуюся темноту, десантники не преминут наведаться к подножию Маунт-Худа. Затем, чтобы проверить, не переломал ли я себе конечности и не лежу ли я сейчас беспомощный, дожидаясь, пока кто-нибудь меня отыщет.

Не считая ушибов и потрепанных нервов (их можно было в расчет не брать – привычное нынче дело), в целом первый круг турнира с Мастером я отыграл достойно. Но, с другой стороны, разве могло быть иначе? Разве неведомым болельщикам, которые наблюдают за нашей игрой, понравилось бы, если бы добравшаяся до схватки с Мастером команда так быстро выбыла из игры?

И все-таки не похоже, чтобы мне подыгрывали. Уж я-то разбираюсь, когда враг и правда пытается меня убить, а когда желает лишь напугать, стреляя поверх головы. Десантники устроили мне на склоне Маунт-Худа настоящее пекло. И даже заполучив тектоническое оружие, я продолжал подвергаться риску, ведь пакали не останавливали летящие в меня пули и гранатные осколки.

Горячий выдался старт, что ни говори. Что же уготовано нам дальше, если Мастер Игры не намерен играть в поддавки? В любом случае, его возможности многократно превышают наши, даже при наличии у нас семи пакалей.

Или я ошибаюсь? Или, обладая ими, мы действительно можем биться с «серым» на равных? Почему нет, ведь зрителей этого турнира вряд ли устроит неравный бой людей с богами?..

Глава 8

– Не знаю, как вы, друзья мои, а я рад, что все наконец-то прояснилось. Уж лучше такая суровая правда, чем неопределенность, – заметил шейх, когда мы, отъехав от подножия вулкана, остановились на очередной попавшейся нам на пути возвышенности. На ее вершине была оборудована смотровая площадка, к которой вела удобная асфальтовая дорога. Здесь мы могли не только перевести дух, но и наблюдать за окрестностями, держать оборону, а в случае чего быстро задать отсюда деру. С учетом нависшей над нами угрозы, отныне мы были обязаны делать остановки только в таких местах и нигде больше.

– А еще лучше быть сейчас подальше отсюда. Лежать где-нибудь на тропическом пляже, в обнимку с грудастой сеньоритой, любоваться закатом и попивать дайкири, – мечтательно вздохнул Бледный. – Хотя я мог бы обойтись без дешевых понтов и вместо дайкири хряпнуть обычной водки.