Социальная философия - Олег Романов

Человек, который свой личный талант и возможности ставит на службу своему народу, – подлинно великая личность. Он заслуживает не только благодарной памяти современников и потомков, но и признания и уважения со стороны идейных противников. Ярый роялист и сторонник Бурбонов, очень суровый критик и, можно сказать, враг Наполеона I Франсуа Рене де Шатобриан (1768–1848) вот как характеризовал деятельность французского императора: «Бонапарт велик не своими словами, речами и писаниями, не любовью к свободе, о которой он всегда очень мало заботился и которую даже и не думал отстаивать; он велик тем, что создал стройное государство, свод законов, принятый во многих странах, судебные палаты, школы, мощную, действенную и умную систему управления, от которой мы не отказались и поныне; он велик тем, что возродил, просветил и благоустроил Италию; он велик тем, что вывел Францию из состояния хаоса и вернул ее к порядку, тем, что восстановил алтари, усмирил бешеных демагогов, надменных ученых, анархических литераторов, нечестивых вольтерьянцев, уличных говорунов, убийц, подвизавшихся в тюрьмах и на площадях… велик тем, что прославил свое имя и среди диких, и среди цивилизованных народов, тем, что превзошел всех завоевателей, каких знало человечество прежде, тем, что десять лет подряд творил чудеса, ныне с трудом поддающиеся объяснению»[70]. Если говорить об отечественной истории, то, как бы ни критиковали Сталина, он остается великой личностью в истории, ибо его деятельность в целом носила конструктивно-созидательный характер. Он сыграл выдающуюся роль в организации победы над фашистской Германией, в превращении Советского Союза во вторую сверхдержаву мира. «Он, – как писал Черчилль, – получил Россию с сохой и оставил с атомной бомбой»[71].

Подводя итог, можно утверждать, что подлинные исторические изменения возможны лишь при взаимодействии великой личности и народных масс. Никто в одиночку, лишь своими силами не в состоянии изменить историю. Великая личность должна быть способна подвигнуть к действию других людей, мобилизовать их или сопротивляться им, вести за собой, устрашать силой или характером, соблазнять идеями, увлекать эмоциями – короче, вытаскивать из рутины и застоя. Таким образом, человек, удовлетворяющий всем этим требованиям, может в полной мере считаться великой личностью.

Важнейшим субъектом исторического развития является народ. Понятие «народ» имеет сложную теоретическую судьбу. Долгое время, вплоть до XVIII–XIX вв., за ним не признавалось самостоятельной роли в историческом творчестве, которое считалось результатом деятельности великих личностей. Переломным этапом стала Великая французская революция, наглядно продемонстрировавшая значение народных масс в истории. Однако и после нее излюбленными сюжетами исследователей долго оставались политика, дипломатия и право, т. е. сферы, в которых действуют представители высших социальных слоев. Только благодаря работам историков-романтиков О. Тьерри, Ф. Гизо и О. Минье статус субъекта общественной жизни приобрело третье сословие – простолюдины, которых они отождествили с буржуа и противопоставили двум привилегированным сословиям – дворянству и клиру. Следующий шаг в реабилитации понятия «народ» сделал марксизм, однако противоречиво и не до конца. Дело в том, что, с точки зрения марксистской философии и социологии, народ – это обязательно прогрессивная общность, как правило, занятая в материальном производстве. Однако народ способен не только к прогрессивным, но и к регрессивным действиям, а тем более не все представители народа ведут материально-производственную деятельность.

Для лучшего уяснения сути понятия «народ» соотнесем его с понятием «нация». В отечественной философской мысли было принято следующее определение нации: «Нация есть исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности языка, территории, экономической жизни и психологического склада, проявляющегося в культуре». При исследовании нации советские исследователи исходили (и не могли не исходить, ибо нации в первую очередь возникли в Европе) из западноевропейских реалий генезиса наций и национальных отношений. А эти реалии связаны с выходом на авансцену истории буржуазии как мощной движущей силы общественного развития и, следовательно, с формированием буржуазных общественных отношений. Капиталистический способ производства потребовал для своего развития формирования крупных экономических и политических пространств и общенационального рынка, что в свою очередь предполагает наличие общей территории и общего языка. Поэтому вовлеченные в буржуазные общественные отношения социально-этнические общности стремятся к объединению, к тому, чтобы иметь общую территорию, общие экономические отношения, единое национальное государство, единый рынок, единый язык, на котором все смогли бы общаться. Таким образом, процесс формирования буржуазных отношений и нации как новой социальной общности людей представляет собой единый процесс. Но вместе с тем это и процесс формирования единого народа с общей экономикой, общей территорией, общим языком и общей культурой. Поэтому в Западной Европе понятия нации и народа вначале совпадали.

Советское определение нации исходило из тех реалий, которые существовали в Западной Европе в начале XX в. До сих пор данный подход к пониманию нации сохраняет научное значение и может использоваться в теоретическом анализе. Однако сложные этнодемографические процессы второй половины XX в. заставляют углубить наши представления о нации и о народе. Дело в том, что на территории европейских государств сегодня живут и имеют европейское гражданство представители неевропейских этносов: арабы, азиаты, негры и т. д. Как свидетельствует и непосредственный опыт, и социологические исследования, большая часть представителей этих этнических групп не идентифицирует себя с каким-либо европейским народом и не желает встраиваться в новую систему духовного производства.

Поэтому сегодня ряд исследователей предлагают различать понятия «народ» и «нация». В самом первом приближении нация есть социально-политическая и социально-экономическая общность, а народ – социально-этническая и социокультурная общность»[72].

Исходя из этого, дадим более развернутую характеристику народа. Каждый народ имеет несколько атрибутивных качеств, наличие и специфика которых конституирует его как культурную целостность. Во-первых, каждый народ имеет собственную историческую судьбу[73], выражающуюся во внутренней логике его развития, не могущей быть измененной отдельными индивидами или группами. Историческая судьба предполагает наличие сверхзадачи, трансцендентной цели, стремление к которой вносит смысл в существование данного народа. Например, реализация идеологемы «Москва – Третий Рим» может быть рассмотрена как важнейшее измерение исторической судьбы русского народа. Во-вторых, еще одно качество народа – общая вера и национальная идея, духовно цементирующие народ. Это прекрасно понимали лучшие представители русской культуры, которые, начиная с первой половины XI столетия, с митрополита Иллариона и его «Слова о Законе и Благодати», упорно искали такую идею. Продумывание национальной идеи особенно важно в кризисные, переломные эпохи, когда народ ищет новые пути развития. Именно тогда создаются манифесты национальной идеи, будь то «Речи к немецкой нации» Иоганна Готлиба Фихте (1764–1814) или «Русская идея» В. Соловьева. В-треть-их, атрибутом народа является единство исторической памяти и исторической перспективы. Одновременное присутствие в историческом бытии народа прошлого и будущего, памяти и проекта является залогом восходящего устойчивого развития. Резюмируя сказанное, отметим, что при отсутствии какого-либо из рассмотренных атрибутивных качеств народ не сможет состояться, а с утратой одного из них даже состоявшийся народ распадается.

В советской и в значительной степени постсоветской философии, историографии, литературоведении сложилась устойчивая традиция рассматривать народ как решающую силу исторического прогресса в силу следующих веских оснований.

1. Крупные сдвиги в технологическом укладе и в целом в материальном производстве, подготавливающиеся незаметными, исподволь накапливающимися изменениями в трудовой деятельности больших масс людей. Стремление каждого отдельного индивида (если это соответствует его интересам) повышать эффективность своего труда приводит к зримым трансформациям всей структуры общественного производства.

2. Роль народных масс в сфере общественно-политической жизни. Господствующие классы в большей или меньшей степени вынуждены были учитывать отношение народа к своей политике, что находит свое выражение в известных уступках требованиям трудящихся, на которые приходится время от времени идти господствующим классам под натиском масс. Каждая демократическая свобода либо учреждение, которыми по праву гордятся развитые страны Запада, появились в свое время под напором борьбы народных масс. Но особенно ощутима решающая роль народных масс в эпохи социальных революций. Такая оценка относится не только к позитивному, но и к негативному вкладу масс в революцию. Если, с одной стороны, кардинальное переустройство общества невозможно без активного вмешательства масс, то, с другой стороны, цена преобразований во многом определяется уровнем их культуры, который не всегда находится на должном уровне.