Полное собрание сочинений. Том 10. Река и жизнь - Василий Песков

Вопрос. Разглядывая карты, невольно обращаешь внимание: многие из сражений проходили по рекам и даже вошли в историю по названию рек. Битва на Волге. Битва на Днепре. Висло-Одерская операция…

Ответ. Да, это действительно так. Можно вспомнить битву на Сомме в Первую мировую войну. Битву на Калке — предвестницу татаро-монгольского ига. Полезно вспомнить, почему московского князя Дмитрия стали звать Дмитрием Донским, а новгородского — Александром Невским. Реки всегда были рубежами, которые обязательно учитывались противниками. Одна сторона на этом рубеже закреплялась, оборонялась, другой надо было найти в себе силы этот рубеж одолеть.

Фашисты после того, как им сломали хребет под Курском, перешли к стратегии обороны. Днепр они объявили неприступным валом. И, действительно, построили за рекой прочную полосу укреплений. Нам очень важно было с ходу, без задержки, осилить этот рубеж.

Солдаты знали: за успешное форсирование Днепра будут присваиваться звания Героя Советского Союза. Успешное форсирование этой реки — одна из славных страниц войны.

Днепр — большая река. Но, случалось, и маленькая речушка становилась местом очень жестоких боев. Мы с вами разговор этот ведем для читателей молодых. Пусть на карте юго-западнее Сталинграда они отыщут синюю жилку с названием Мышкова. Речка эта впадает в Дон чуть выше станицы Нижне-Чирская. На этой речке решилась судьба Сталинградской битвы. Манштейн, спешивший на выручку окруженному Паулюсу, был остановлен именно тут. Прямо с тяжелого марша войска армии Малиновского заняли оборону по Мышкове. Она была единственным местом на голой равнине, где бугры родной земли могли нам помочь выстоять.

Два дня, ни на минуту не затихая, длился тут страшный бой за каждую пядь земли. Я, находясь с Малиновским в Верхне-Царицинском, с затаенным дыханием слушал известия с Мышковы. До фашистских позиций в кольце Манштейну надо было пройти всего 35–40 километров. Окруженные слышали грохот боя и ждали: вот-вот Манштейн протянет им руку.

Но Манштейна разбили. В маленькой речке потонула надежда фашистов поправить дело под Сталинградом.

Вопрос. Всех, кто помнит войну, спрашивают: день наивысшей тревоги? Самый радостный день?

Ответ. Определенно ответить трудно.

В 41-м осенью, когда беда подступила к самой Москве, была череда очень тревожных дней…

Не забуду и день 23 августа 1942 года под Сталинградом. Фашисты достигли Волги. Телефонно-телеграфная связь была прервана. По радио открытым текстом пришлось докладывать в Ставку о крайней серьезности положения и о мерах, которые мы принимали у Сталинграда.

Счастливые дни… Ну конечно, я, как и все, назову день, когда мы узнали: война окончена!

День Победы — день нашей общей радости. Но должен сказать: и в ходе войны радость нас посещала. Я почему-то хорошо помню ночи под новый год. Даже в трудное время в них светились теплые огоньки. На пороге 42-го года мы жили победой, одержанной под Москвой. Ночью под 43-й мне поручили передать благодарность Верховного Главнокомандующего войскам, отличившимся в Сталинграде. Сам я чувствовал себя частью этого войска. Ощущение победы заполняло сердце.

Стояла чистая лунная ночь. В затемненных домах Котельникова кое-где поблескивали искорки от самокруток и зажигалок. Слышалась тихая речь. Мне хотелось тогда обнять и поздравить каждого встречного. С востока тянул обжигающий щеки морозный ветер. Я подумал: этот ветер будет теперь нам попутным.

Вопрос. Александр Михайлович, в вашей книге «Дело всей жизни» я внимательно следит за истоком путей юноши Василевского. Вы мечтали стать агрономом или землемером. Эта любовь к земле сохранилась?

Ответ. В юности очень непросто решить задачу, какой дорогой пойти. И в этом смысле я всегда сочувствую тем, кто выбирает дорогу.

Я в конце концов стал военным. И благодарен судьбе, что вышло именно так, и, думаю, в жизни я оказался на своем месте. Но страсть к земле не исчезла. Я думаю, каждый человек так или иначе испытывает это чувство. Очень люблю запах талой земли, зелень листьев и первой травы. В мои годы я не устал радоваться жизни, хотя, конечно, восемьдесят лет — это восемьдесят лет. Вот с внучкой мы ждали прилета скворцов в новый скворечник, ждали, когда появится первая травка, сейчас ждем: вот-вот зацветут вишни…

Жизнь прожита. Если вы спросите о ее главных ценностях, то вот они. Бегает внучка. Две другие мои внучки стали уже взрослыми.

Растут мои правнуки. Два сына, считаю, выросли полезными гражданами страны. Один — военный, другой — архитектор. Счастье видеть на склоне лет близких тебе и полезных для Родины людей — большое счастье. Но этого мало для человека. Важно еще чувствовать: жизнь прожита с пользой для общества. Я это чувствую. Я горжусь принадлежностью к партии коммунистов. Горжусь, что в трудный для Родины час я был нужен моему народу и отдал ему все, что имел.

Молодым людям я должен сказать о главной ценности в человеческой жизни. Я всякое повидал, видел и много смертей. Больно было, когда человек умирал в двадцать лет. Но как умирали эти ребята! «За Родину!» — это было часто последнее слово в человеческой жизни…

Очень хочу пожелать молодым людям: постигая мудрости бытия, помните: Родина — главное наше богатство. Цените и берегите это богатство. Думайте не о том, что может дать Родина вам. Думайте о том, что можете вы дать Родине. В этом главный ключ к хорошо осмысленной жизни.

Фото из архива В. Пескова. 30 апреля 1975 г.

Эльба на Москве-реке

Тридцать лет и девятнадцать дней разделяют две эти встречи. Первая состоялась 25 апреля 1945 года на мосту через Эльбу. Много снимков сделали журналисты в те радостные дни, но этот стал символом. Фотография обошла много газет и журналов, стала историческим документом.

Советский лейтенант Александр Сильвашко и младший лейтенант американской армии Уильям Робертсон. Обоим в тот год было по 20 лет.

Годы, большие расстояния и сложности жизни разделяли этих людей. Они ничего не знали о судьбе друг друга. Но, как выяснилось теперь, для каждого встреча 1945 года стала важным, полным глубокого смысла событием.

Сами люди не затерялись в жизни. Уильяма Робертсона журналисты разыскали в городе Лос-Анджелесе. Отвечая на вопросы о прожитом, он сказал: «Спросите меня, какой день жизни я хотел бы пережить снова?» — и отвечу: «Тот, когда я обнял русского солдата на мосту через Эльбу».

Александр Сильвашко все эти годы жил в белорусском селе Колки и тоже помнил апрель 45-го, берег фотографии и солдатские реликвии тех дней.

Новая встреча этих людей — событие не только их личной жизни. Это символ желанного для советского и американского народов дружелюбия, стремления жить на земле, соблюдая добрососедство.

Встреча состоялась вчера в Москве, в Комитете ветеранов войны. Мгновение, когда двое людей обнялись, было очень волнующим. Потом пошел разговор, расспросы, вопросы… Жизнь у обоих сложилась ладно. Уильям Робертсон стал профессором-нейрохирургом. Александр Сильвашко после войны решил учить детей, кончил университет и вот уже двадцать шесть лет занят любимым делом.

Сейчас он директор школы.

Как и в 45-м году, журналисты вчера не жалели пленки. Мы помещаем тут снимок, какой хотели увидеть два ветерана. Они попросили: «Снимите нас так же, как в 45-м году…»

За тридцать лет много воды утекло в Эльбе, в Миссисипи, в Москве-реке. Но разве не радостно видеть людей, сохранивших друг к другу добрые чувства?

Фото В. Пескова и из архива автора.

 15 мая 1975 г.

Дымняшка

(Окно в природу)

«В Америке в возрасте двадцати пяти лет умер известный медведь Смоки (Дымняшка)…» Сознаюсь: это я придумал такую форму известия.

На самом деле по телефону из Вашингтона было сказано так: «С Дымняшкой простились… Но как прощались! «Нью-Йорк тайме», «Вашингтон пост» и другие газеты посвятили медведю, передовые статьи и прочувствованные размышления известных журналистов. Не улыбайтесь — это не шутка. Дымняшка в Америке был знаменитостью.

В 1950 году во время лесного пожара в штате Нью-Мексико спасли медвежонка. Миллионы телезрителей, которым показали драматическую борьбу с огнем, сконцентрировали свои чувства на малыше-медвежонке. За один вечер он стал знаменитостью. О нем говорили, его судьбой интересовались, ему слали письма, посылки и телеграммы.

Лесная служба страны смекнула: популярность медведя можно использовать для благих целей. Медвежонка Смоки (так он был назван) сделали символом предупреждения лесных пожаров. И в конце концов он стал едва ли не самым известным существом в Штатах. Путешествуя по Америке в 1972 году, где только мы не видели изображение медведя! На спичках и туристском инвентаре, на дорожных щитах и конфетных обертках, на плакатах, на экранах телевизоров, в детских книжках, рекламных проспектах, на бланках деловых бумаг и нарукавных нашивках. Всюду медведь умолял беречь леса от огня.