Иосип Броз Тито - Евгений Матонин

Черчилль снова спросил Тито: готов ли он встретиться с королем хотя бы на каком-нибудь корабле. Тито ответил, что он ничего не имеет против того, чтобы он прибыл по приглашению Черчилля на военный корабль, и если там будет король Петр, то он может увидеться и с ним. Черчилль понял, что из этого ничего не получится, и махнул рукой. В дальнейшем разговоре Черчилль сказал, что, может быть, Тито принял бы короля в Югославии как летчика. Тито ответил на это: „Пусть приезжает и сражается так, как сражаемся все мы“»[209].

Черчилль: «Потом мы перешли в небольшую гостиную и я начал задавать ему вопросы о его отношениях с королевским югославским правительством. Он сказал, что все еще идут ожесточенные бои между партизанами и Михайловичем, который опирается на помощь немцев и болгар. Примирение невозможно. Я ответил, что у нас нет желания вмешиваться во внутренние дела Югославии, но мы желаем, чтобы его страна была сильна, едина и независима. Доктор Шубашич весьма предан этой идее. Тито ответил, что понимает наши обязательства в отношении короля Петра, но ничего поделать тут не может, пока не закончится война. Тогда решение примет сам югославский народ»[210].

Черчилль выразил сомнение, что большая часть сербского крестьянства была бы довольна введением в Югославии коммунистической системы. Тито ответил, что уже не раз заявлял о том, что не собирается вводить такую систему. Черчилль заметил, что помнит об этих заявлениях, но хотел бы услышать об этом от самого Тито. Кроме того, он спросил маршала, может ли тот подтвердить свои намерения публично. Тито, однако, возразил: если он так поступит, то у многих сложится впечатление, будто он делает это под давлением. Черчилль поинтересовался, как Тито относится к созданию славянской федерации «от Адриатического до Черного моря». Тито ответил, что является сторонником югославской федерации. В свою очередь он сказал Черчиллю, что после войны Югославия имеет право получить полуостров Истрия и итальянский город Триест. Черчилль высказался неопределенно: Триест важен для операций союзников в Австрии, и раз итальянцы теперь воюют на их стороне, вряд ли будет справедливо отбирать у них Триест. На этом их первая официальная встреча закончилась. Черчилль пригласил Тито на обед.

Перед обедом произошел небольшой инцидент с участием охранников Тито Бошко и Прля. Черчилль, видимо, решил пошутить и, вытащив золотой портсигар, прицелился им как пистолетом в живот Тито. «Он, в отличие от меня, не знал одного, — писал Маклин. — Бошко и Прля, за плечами которых было три года партизанской войны, обладали молниеносной реакцией… так что если бы им показалось, что жизнь маршала в опасности, они с превеликим удовольствием размазали бы по стенке всех трех членов „большой тройки“. В одну долгую секунду я увидел, как дернулись их пальцы на спусковых крючках… Но вслед за этим Тито начал смеяться. Уинстон, видя, что его шутка оказалась удачной, тоже рассмеялся»[211]. Тито и Черчилль понравились друг другу и на всю жизнь сохранили эту взаимную симпатию.

У Тито сложились хорошие отношения и с большинством британских офицеров. Исключением был, пожалуй, капитан Ивлин Во — известный английский писатель, который прибыл в английскую миссию на Вис во многом благодаря Рэндольфу Черчиллю, своему хорошему знакомому. Он, словно в насмешку над Тито, продолжал всем твердить, что Тито — это на самом деле женщина. В конце концов, о шутках писателя узнал и сам Тито. Однажды, когда маршал в одних плавках вылез из моря, то столкнулся с английскими офицерами, среди которых был и Во. Их представили друг другу. Тито, улыбаясь, просил: «Капитан Во, вы и теперь думаете, что я женщина?» Во смутился и ничего не ответил. Но лучше относиться к Тито он так и не стал. В своих донесениях в Лондон он писал, что Тито является врагом католической церкви и что партизаны преследуют священников и верующих. В Лондоне не прореагировали на его предупреждения, и тогда Во послал копию своего доклада папе римскому. Писателя хотели даже отдать под суд за разглашение служебных тайн, однако все же спустили дело на тормозах[212].

Тито и Черчилль встретились еще 13 августа. Тито и Шубашич уехали на Вис и после консультаций выпустили декларацию о сотрудничестве. К тому времени советские войска были уже на Балканах и 6 сентября вышли на югославо-румынскую границу.

Тито официально обратился к советскому правительству с просьбой о вступлении Красной армии на территорию Югославии. Он объяснил это тем, что у НОАЮ нет достаточного количества тяжелого вооружения и танков, чтобы разбить немецкие войска. 5 сентября большая группа руководителей партизанского движения Югославии была награждена советскими орденами. Тито получил орден Суворова I степени, Кардель — орден Ленина, Ранкович, Джилас, Жуйович, Йованович, Вукманович-Темпо — ордена Кутузова I степени. Еще через две недели Тито вылетел в Москву.

В Белград через Москву

Этот полет готовился как самая настоящая секретная операция. Англичане и американцы понятия не имели, что идет подготовка к переброске Тито в Москву.

Тито плохо переносил полеты, поэтому был разработан план короткого маршрута — через Адриатическое море, Югославию, линию фронта с посадкой в румынском городе Крайова. Хотя полет предстоял рискованный, Тито на него согласился.

19 сентября 1944 года два советских транспортных самолета Си-47 вылетели из Бари и сели на острове Вис. За несколько минут до взлета появился Тито. Не успел он занять свое место, как в кабину буквально впихнули Тигра. Тито не собирался брать его с собой, но пес так разволновался, что пришлось передумать. Полет прошел без приключений. В Крайове Тито встретил генерал Корнеев. Вместе с маршалом прилетел и генерал-майор Бранко Обрадович, командующий артиллерией НОАЮ. Выйдя из самолета, он взял горсть земли и поцеловал ее. «Что это ты делаешь, Бранко?» — удивленно спросил его Тито. «Это же русская земля…» — сказал генерал. «Нет, Бранко, нет… Это румынская земля», — заметил Тито[213].

Тем временем часовые у пещеры Тито на Висе говорили посетителям, что маршал очень занят и просит его не беспокоить. Когда же стало известно, что он исчез, Черчилль сказал: «Тито сбежал». Этот внезапный отъезд оскорбил британца. Узнав об этом, Тито заметил: «Недавно Черчилль отправился в Квебек для встречи с президентом Рузвельтом, но я об этом узнал только после его возвращения оттуда. Однако это меня ничуть не обидело»[214].

21 сентября Тито был уже в Москве. Его принял Сталин. «До того я видел его только издали, например на VII Конгрессе Коминтерна, — рассказывал Тито. — На этот раз у меня с ним было несколько встреч: две-три в его кабинете в Кремле, дважды он приглашал меня к себе домой на ужин. Одной из первых проблем, которую мы обсудили, был вопрос о совместных операциях наших двух армий… Я попросил у него одну танковую дивизию, которая помогла бы нашим частям при освобождении Белграда… Сталин сказал: „Вальтер (так звали меня в Москве), я дам вам не танковую дивизию, а танковый корпус!“