Нас нет (СИ) - Мария Сергеевна Коваленко

Чтобы не взвыть на весь дом, приходилось зажимать рот. Двумя ладонями. Сильно. Только помогало плохо. Всхлипы прорывались сквозь пальцы и глухим бульканьем разносились по комнате.

Я будто вернулась на десять лет назад. Снова была в нулевой точке, с которой все началось. Уже без Марины, без ревности.

Молодая испуганная девчонка под дверью чужой квартиры. Не преданная, не брошенная и вновь одна, потому что другие люди взяли на себя роль всевышнего и отобрали самое дорогое.

Бывшего мужа хотелось задушить голыми руками. У нас были разные весовые категории, но казалось, я бы справилась. Ради себя, своего ребенка и мужчины, которого любила больше жизни.

Мисюров не заслуживал такого сына, как Тим. Он вообще ничего не заслуживал. Все эти годы я винила отца во всех проблемах. Так и не простила ему, что шантажом заставил выйти замуж. Однако отцу оказалось далеко до Славы!

Папа всего лишь не хотел внука от Дениса. Ему было плевать на самого Дениса и на то, что между нами было. Он ни разу не спросил, кто настоящий отец моего ребенка. А Мисюров, как опытный кукловод, разыграл целый спектакль. Использовал всех, даже моего отца, как марионеток в своем шоу.

Знобило от этого нового знания. Я вспоминала все наши дни и ночи... близость, от которой всегда тошнило. Проклятый супружеский долг. Бесконечные упреки и угрозы.

Закрывала глаза и видела компромат, который Слава слепил против меня. Все эти лживые фото и наговор соседей.

Я ведь верила, что живу в аду. Что хуже уже невозможно. Но сейчас... мысль о том, каково Денису с его упрямым характером и горячим темпераментом было за решеткой, да еще по такой статье, выворачивала наизнанку.

Надеясь хоть как-то заглушить боль, я калачиком скручивалась на полу. Поджимала колени к груди. Обхватывала себя руками. Заливала солеными каплями пушистый ковер. Скулила в ладони. Хрипела от сдавленного «Нет».

Не слышала ничего, кроме плача. Не видела.

— Тише. Тише...

Слова раздались настолько неожиданно, что я дернулась.

— Денис? — Пряча зареванное лицо в ладонях, будто в темноте что-то можно рассмотреть, оглянулась назад.

— Ты все же открыла папку? — Он опустился рядом и усадил меня к себе на ноги.

— Да.

От прикосновения к голой мужской груди по телу побежали горячие волны. Мгновенно захотелось прижаться еще ближе, обхватить этого мужчину, чтобы чувствовать дыхание, запах, всего его.

— Глупая.

— Я тебя сейчас всего испачкаю, — растерялась, словно слезы были грязью.

— Не кислота. Не растворюсь. — Теплые губы потерлись о мой висок, а пальцы смахнули со щек соленые капли.

— Может, и кислота. Внутри так жжет, что мне плохо.

Наверное, нужно было успокоиться. Не хватало только устроить истерику на глазах у Дениса. Но от его близости слезы покатились еще быстрее. Ручьи превратились в настоящие водопады.

— Плохо, что не послушалась. Я же говорил: хреновое чтиво.

Денис начал гладить меня по спине. Медленно, с нажимом. Заставляя тело расслабляться и бесформенной тряпочкой оседать в его объятиях.

— Я и предположить не могла... — С огромным трудом смогла поднять голову и посмотреть в глаза Шахову. — Была уверена, что ты и Марина... Что вы просто уехали. И у вас все хорошо.

— Куда б я от тебя уехал? —усмехнулся Денис.

— Мы ведь поругались накануне расставания. Я дверью хлопнула.

— А я отпустил. Не побежал следом. Даже не представляешь, как жалел потом.

— Это все из-за моей трусости. Если бы мы уехали в тот же день, ничего бы не случилось.

— Хочешь записать чужую вину на свой счет?

— Но я могла...

— И я мог... — Денис шумно выдохнул. — Мог не издалека на тебя смотреть, а встретиться. В глаза спросить, почему связалась с Мисюровым и родила от него ребенка.

— Слава заставил переехать в его питерскую квартиру. Постоянно следил за мной. Ты бы и близко не подобрался.

— Не такая уж большая проблема. Мне нужно было всего лишь забить на обиды. И наступить на горло гордости. Остальное — дело техники.

— Теперь ты берешь на себя всю вину. — Вместо смеха из горла вырвался всхлип.

— На своем примере показываю, что ты не права. — Он быстро поцеловал меня в лоб. Как ребенка, глупого и все равно родного. — Твой бывший муж продумал все до деталей. Этот сукин сын нашел бы нас и в Питере, и в другой стране. Он бы не остановился.

— Но тюрьма... — Я до боли закусила губу. — Как ты выдержал?

— Можно считать, что мне повезло. На роль жертвы Мисюров выбрал хреновую исполнительницу.

— Марина созналась, что оболгала тебя? — От волнения сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

— Если бы! — Денис цокнул языком. — Для этого у нее не хватило серого вещества. Мне помог случай.

— Расскажи! — попросила я, будто это могло помочь избавиться от боли. — Пожалуйста.

— Нечего особо рассказывать. Спустя год после моего ареста эта дура решила повторить свой подвиг. Вроде бы хотела отомстить очередному ухажеру. Только ей достался дотошный следователь.

— Он поднял прежнее дело?

— Сразу же! А потом заставил эту идиотку сознаться, что оба обвинения ложные.

— И она призналась?

— Без Мисюрова и его ручных свидетелей у нее не было шансов выпутаться. Созналась как миленькая. А потом сама отправилась за решетку.

— Ее посадили? — Ушам поверить было сложно.

В моей картинке прошлого появилась еще одна трещина. Год я не разговаривала с Мариной. От отца слышала, что у нее все хорошо. Потом новости внезапно закончились. Я была уверена, что папа окончательно забыл бывшую любовницу. Вычеркнул, наконец, из списков разовых развлечений. А на самом деле...

— Суд дал ей четыре года. Учитывая, что она пыталась повторить свой финт второй раз, никакие смягчающие обстоятельства не помогли. После оглашения приговора адвокат сам развел руками.

— А ты... — Я хотела спросить, как он почувствовал себя на свободе, но язык не повернулся.

— А я отправился искать тебя... — Вместе со мной на руках Денис поднялся. Устроил меня на кровати. И лег рядом. — И совершил такую ошибку, за которую никогда себя не прощу.

***

У всего есть свой предел. У ожидания, у надежды, даже у боли.

Я еще чувствовала, как внутри все рвется, но не могла больше плакать.