Ведьма придет за тобой - Евгения Грановская

– Вот это уже лишнее.

– Уверены? – уточнил Леонид.

– Да.

Он убрал руку и вздохнул:

– Ладно. Я должен был попробовать.

– Понимаю, – кивнула Маша.

Еще минут двадцать они болтали, как это обычно происходит между попутчиками, оказавшимися в одном купе. Потом Леонид вдруг полез в свой портфель, долго там рылся и наконец извлек из его недр небольшую круглую вещицу.

– Это вам! – объявил он и протянул вещицу Маше.

– Что это?

– Камень-оберег от злых людей. Вы ведь едете в Новомосковск. Там есть один райончик – Кулебовка. Если попадете туда, оберег вам может пригодиться.

Маша взглянула на камень. Присмотрелась и вздрогнула. Камень был точным близнецом того камушка, что они обнаружили в кошельке вместе с прядью волос и поначалу приняли его за кукольный глаз.

– Как называется этот камень? – спросила она.

– «Ведьмин глаз», – ответил Леонид.

– Откуда он?

– Из магазина амулетов и оберегов, откуда же еще.

Маша посмотрела на попутчика изучающим взглядом.

– Вы постоянно возите с собой обереги? – подозрительно спросила она.

– Угу, – простодушно кивнул Леонид. – Я ж украинец. А мы верим во всякую чертовщину.

– Русские тоже верят.

– Да. Но не так, как мы. А что до Кулебовки… Слышали когда-нибудь о «киевницах»?

– Нет.

– А об украинских ведьмах?

Маша улыбнулась:

– Только из книг Гоголя. – Она внимательно осмотрела оберег. – Значит, «ведьмин глаз»?

– Ага. Камушек редкий, берегите его.

Маша сжала камень в руке. Он был прохладный и гладкий. Леонид встал с диванчика и принялся застилать постель. Некоторое время Маша наблюдала за ним, а потом спросила:

– Почему именно Кулебовка?

– Что? – не расслышал он.

– Вы сказали, что амулет поможет мне, если я попаду в Кулебовку.

– Да, говорил.

– Что такого странного в этой Кулебовке?

– У этого района… как бы это половчее сказать… плохая репутация.

– В каком смысле?

Он улыбнулся и сообщил – просто, словно говорил о самой обыденной вещи на свете:

– Там живут ведьмы.

– Ясно.

Маша убрала оберег в сумочку, посчитав, что продолжать беседу не имеет смысла. Потом пододвинула к себе стакан с остывшим чаем.

– Уверены, что не хотите заняться сексом? – спросил вдруг Леонид.

Маша поперхнулась чаем.

– Уверена, – сказала она.

– Что ж, ладно. Я должен был спросить. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Леонид лег на свою полку, повернулся к Маше спиной и через пару секунд захрапел.

Маша достала из сумочки сигареты и вышла в тамбур.

Однако, едва взяв сигарету в губы, она столкнулась с новой проблемой. Дверь тамбура распахнулась, и резкий женский голос заявил:

– Женщина, в украинских поездах нельзя курить!

Маша обернулась и взглянула на проводницу, приземистую, полную, с красным вздорным лицом.

– Почему?

– Потому что на территории Украины курить в общественных местах запрещено! А поезд – это общественное место!

– Разве? – Маша улыбнулась. – В общественных местах я обычно не сплю. А в поездах – с удовольствием.

– Будете умничать? Сейчас позову милицию, и она выпишет вам штраф. Говорю – здесь нельзя курить!

– А где можно?

– На перроне!

– Так до ближайшей станции полтора часа езды.

– Значит, нужно потерпеть.

– Я только одну затяжку. Пожалуйста.

Маша сделала жалобное лицо. Проводница несколько секунд молчала, потом вздохнула и сказала:

– Ладно, только один раз. Увижу снова – вызову ментов.

Проводница улыбнулась, Маша тоже, но замерла – она готова была поклясться, что черты проводницы на миг изменились, словно по лицу пробежала судорога, как пробегает рябь по воде от брошенного камня.

Маша усмехнулась своей мнительности. Она знала, что выпитый коньяк способен вызывать и не такие оптические иллюзии.

Через пару минут, в последний раз жадно затянувшись сигаретой, Маша затушила тлеющий окурок в пепельнице, привинченной к стене тамбура, и вернулась в вагон.

Она двинулась по коридору, испытывая странное ощущение – словно попала в какую-то иную реальность, где все не то, чем кажется. Странный попутчик, странная проводница. Кулебовка, ведьмы, оберег.

Дверь одного купе, мимо которого проходила Маша, была распахнута.

– Не «на», а «в»! – громко сказал мужской голос.

– Что? – отозвался второй.

– В Украину, а не на. Это, Сережа, отдельная страна.

– Да я не спорю.

– Я, между прочим, оттуда родом.

– А я вообще родился в Казахстане, а потом двенадцать лет жил в Белоруссии, и че?

– Да ниче. Украина – это тебе… Ты когда-нибудь ел украинское сало? А борщ?

– Не знаю. Наверное, ел.

– Да ни хрена ты не ел. Ресторан «Диканька» не в счет, это все попса. А вот настоящая домашняя украинская кухня… когда украинский бурячок… Эх!..

Маша улыбнулась и пошла дальше, покосившись на двух мужчин в мятых футболках.

– Пожирательница денег! – услышала она, проходя мимо другого открытого купе. – «Тойоту» ей новую подавай… Шубу… Вань, ты знаешь, сколько у нее шуб?

– Нет.

– Четыре! Белая норка, черная норка, золотая норка… Еще какая-то норка… Целое стадо норок! И это только в городе. А на даче знаешь сколько?

– Сколько?

– Еще две! Лисья и песцовая! Сколько зверья положили, чтобы эту гадину удовлетворить. Так ведь ей все мало!

Маша с любопытством в купе заглянула, желая увидеть мужчину, который подарил жене целое «стадо норок». Два богатыря в белых рубашках замолчали при ее появлении, окинули взглядами ее стройную фигуру и приветливо улыбнулись.

Маша прошла дальше, добралась до своего купе и вошла.

Леонид спал как младенец. Маша улеглась на полку и выключила свет. Выпитого алкоголя оказалось достаточно, чтобы опьянеть, но недостаточно, чтобы уснуть, в итоге целый час она прокрутилась с тяжелой головой, прежде чем погрузилась в душный, болезненный сон.

Ей снились ведьмы, тянущие к ней костлявые морщинистые руки.

2

Среди ночи Маша проснулась от острой боли. Оказалось, что «ведьмин камень», который она положила в карман кофты, давил ей на бедро. Она подумала, не переложить ли его в другое место, но решила, что не стоит возиться, и снова погрузилась в сон.

Однако вскоре ее разбудил громкий стук в дверь и свирепый вопль проводницы:

– Граждане, готовим паспорта и миграционки!

Зажегся свет. Поезд стал тормозить. Маша села и протерла глаза.

– Что случилось? – недоуменно спросила она.

– Граница, – отозвался со своей полки Леонид.

Поезд остановился. Маша снова легла, не в силах преодолеть дрему. Дверь распахнулась, и она увидела хрупкую женщину в форменной одежде.