Толкование на Евангелие от Матфея. В двух книгах. Книга I - Иоанн Златоуст

2. Много степеней смирения: иной умеренно смирен, а иной – с преизбытком. Последнего рода смирение восхваляет и блаженный пророк, когда он, описывая нам не просто смиренное, но весьма сокрушенное сердце, говорит: жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19). И три отрока, вместо великой жертвы, приносят Богу это смирение, говоря: но душею сокрушенною и духом смиренным да прияти будем (Дан. 3, 39). Такое смирение ублажает здесь и Христос. Все величайшие бедствия, удручающие всю вселенную, произошли от гордости. Так и диавол, не бывший прежде таковым, сделался диаволом от гордости, на что указывая, и Павел сказал: да не разгордевся в суд впадет диавол (1 Тим. 3, 6). Так и первый человек, обольщенный от диавола пагубною надеждою, пал и сделался смертным; он надеялся стать богом, но потерял и то, что имел. За то и Бог, порицая его и как бы смеясь над его неразумием, сказал: се Адам быстьяко един от Нас (Быт. 3, 22). Так и каждый после Адама, мечтая о своем равенстве с Богом, впадал в нечестие. Так как, следовательно, гордость есть верх зол, корень и источник всякого нечестия, то Спаситель и приготовляет врачевство, соответствующее болезни, полагает этот первый закон как крепкое и безопасное основание. На этом основании с безопасностью можно созидать и все прочее. Напротив, если этого основания не будет, то хотя бы кто до небес возвышался жизнью, все это легко разрушится и будет иметь худой конец. Хотя бы ты отличался постом, молитвою, милостынею, целомудрием или другою какою добродетелью, все это без смирения разрушится и погибнет. Так случилось с фарисеем. Взойдя на самый верх добродетели, он ниспал с него и потерял все потому, что не имел смирения – матери всех добродетелей. Как гордость есть источник всякого нечестия, так смирение есть начало всякого благочестия. Потому-то Христос и начинает со смирения, желая с корнем исторгнуть гордость из души слушателей. Какое же имеет это отношение к ученикам, которые всегда были смиренны? Они не имели никакого повода к гордости, будучи рыбаками, бедными, не знатными, не учеными. Но если это не относилось к ученикам, то относилось к тем, которые были там и которые после должны были принимать учеников, чтобы последние не были в презрении по причине своей нищеты. Впрочем, слова Христа относились и к ученикам. Если в то время они и не имели нужды в этом полезном наставлении, то могли иметь впоследствии – по совершении знамений и чудес, после такой славы в целом мире и после такого дерзновения к Богу. Поистине, ни богатство, ни власть, ни самое царское достоинство не могли столько внушить гордости, сколько все то, что имели апостолы. Впрочем, еще и до совершения знамений они могли возгордиться, могли поддаться слабости человеческой, когда видели многочисленное собрание народа, окружавшее их Учителя. Потому-то Христос наперед и смиряет их помыслы. Преподаваемое учение Христос излагает не в виде увещаний или повелений, а в виде блаженства, делая, таким образом, проповедь Свою занимательнее и для всех открывая поприще учения. Не сказал: такой-то и такой блажен, а – все так поступающие блаженны, так что хотя бы ты был рабом, бедняком, нищим, бесприютным, необразованным, нет никакого препятствия к тому, чтобы быть тебе блаженным, если будешь иметь эту добродетель. Начавши с того, с чего преимущественно и должно было начать, Христос переходит к другой заповеди, которая по видимому противоречит мнению целой вселенной. В самом деле, тогда как все почитают блаженными радующихся, а сетующих, бедных и плачущих – несчастными, Он вместо первых называет блаженными последних, говоря так: блажени плачущии, хотя все почитают их несчастными (Мф. 5, 4). Но Христос для того наперед и творил знамения, чтобы, предписывая подобные правила, более иметь доверенности к Себе. И здесь опять не просто разумеет плачущих, но плачущих о грехах своих, так как есть другой плач, вовсе непозволительный, – плач о житейских предметах, на что указал и Павел, говоря: сего мира печаль смерть соделовает, а печаль яже по Бозе покаяние нераскаянно во спасение соделовает (см.: 2 Кор. 7, 10).

3. Этих-то печалящихся Христос здесь и называет блаженными; и не просто печалящихся, но тех, которые предаются сильной печали. Потому и не сказал: печалящиеся, но: плачущие. Действительно, и эта заповедь научает также всякому благочестию. В самом деле, если тот, кто оплакивает смерть детей, жены или кого-нибудь из родственников, в это время скорби не увлекается ни любовью к богатству и плоти, ни честолюбием, не раздражается обидами, не снедается завистью, ни другой какой-либо предается страсти, а бывает всецело поглощен скорбью, то не гораздо ли более покажут свое бесстрастие относительно всего этого те, которые подобающим образом оплакивают грехи свои? Какая же будет им награда? Яко тии утешатся, говорит Христос. Скажи мне, где они утешатся? И здесь, и там. Так как эта заповедь была слишком тяжка и трудна, то Он обещает то, что наиболее могло бы облегчить ее. Итак, если хочешь иметь утешение – плачь. И не почитай этих слов иносказательными. Подлинно, когда Бог утешает, то хотя бы тысячи горестей с тобой случились, все победишь, потому что Бог всегда награждает труды с преизбытком. То же сделал Он и здесь, когда сказал, что плачущии блаженны, – не потому, чтобы самый плач стоил того, но по Его человеколюбию (то есть награда обещана не по важности действия, но по любви Его к людям). В самом деле, плачущие оплакивают грехи свои, а для таких довольно только получить прощение и оправдание. Но как Христос весьма человеколюбив, то Он и не ограничивает награды отменением наказания и оставлением грехов, но еще делает таких людей блаженными и подает великое утешение. А плакать нам повелевает не о своих только грехах, но и о грехах других. Так поступали святые, как-то: Моисей, Павел, Давид; все они часто оплакивали чужие грехи. Блажени кротцыи, яко тии наследят землю (Мф. 5, 5). Скажи мне, какую наследят землю? Некоторые говорят, что наследят землю духовную. Но это несправедливо. В Писании нигде не упоминается о земле духовной. Что же значат эти слова? Христос разумеет здесь чувственную награду, как и Павел, когда он вслед за словами: чти отца твоего и матерь твою, присовокупляет: будеши долголетен на земли (Еф. 6, 2, 3). Равным образом и Сам Господь сказал разбойнику: днесь со Мною будеши в рай (Лк. 23, 43). Применяясь к тем слушателям, которые более предаются чувственному и прежде ищут настоящего, нежели будущего, Христос не поощряет их будущими только благами, но и настоящими. Потому-то и далее в Своей беседе, сказав: будиувещаваяся с соперником твоим, за такое благоразумное дело определяет награду, говоря: да не предаст тебе соперник судии, и судия слузе (см.: Мф. 5, 25). Видишь, откуда Он заимствовал угрозы! От предметов чувственных, от самых обычных явлений. И еще: иже аще речет брату своему: рака, повинен есть сонмищу (Мф. 5, 22). Также и Павел весьма часто указывает на чувственные награды и заимствует побуждения от предметов настоящих, например, когда рассуждает о девстве: тут он совсем не упоминает о Небесах, а побуждает настоящими благами, говоря: за настоящую нужду, и: аз же вы щажду, и: хощу же вас безпечальных быти (см.: 1 Кор. 7, 36, 28, 32). Так и Христос с духовными наградами соединил чувственные. Так как кроткий человек может подумать, что он теряет все свое имущество, то Христос обещает противное, говоря, что он-то безопасно и владеет своим имуществом: он ни дерзок, ни тщеславен; кто же, напротив, будет таковым, тот может лишиться и наследственного имения, и даже погубит самую душу. Впрочем, так как и в Ветхом уже Завете часто пророк говорил: кротцыи наследят землю (Пс. 36, 11), то Христос выражает, следовательно, Свою мысль словами уже им известными, чтобы не везде употреблять новые выражения. Однако в Своих словах Он не ограничивает наград настоящими благами, но вместе предлагает и будущие. Когда Он говорит о чем-нибудь духовном, то не отвергает и выгод настоящей жизни; равным образом, когда обещает что-нибудь в здешней жизни, то этим еще не ограничивает Своего обещания. Ищите, говорит Он, Царствия Божия, и сия вся приложатся вам (Мф. 6, 33). И еще: всяк, иже оставит дом, или братию, сторицею приимет в веке сем, и в грядущий живот вечный наследит (см.: Мф. 19, 29). Блажени алчущии и жаждущии правды (Мф. 5, 6). Какой правды? Говорит ли Он о добродетели вообще, или разумеет тот вид правды, который противоположен любостяжанию? Так как Он намеревался предложить заповедь о милосердии, то и научает, как должно оказывать его; именно, называет здесь блаженными тех, которые стараются о правде, воспрещающей хищение и любостяжание.

4. Вникни и в то, с какою силою Он выразил Свою заповедь! Он не сказал: блаженны те, которые ищут правды, но – блажени алчущии и жаждущии правды, внушая этим, чтобы мы не как-нибудь, но с полною любовью стремились к ней. А как полную любовь имеют сребролюбивые, то есть они не столько заботятся об удовлетворении голода и жажды, сколько о том, чтоб более и более иметь и приобретать, то Христос повелевает обращать подобную любовь к нелюбостяжанию. Потом Он опять представляет чувственную награду, говоря: яко тии насытятся. Так как многие думают, что сребролюбие делает богатыми, то Он говорит, что бывает напротив, то есть что богатыми делает правда. Итак, поступая справедливо, не бойся бедности и не страшись голода.