Карай (Проводник С.Р.С.) - Яков Волчек

– Я так и думал! – с вызовом крикнул Вадим и поднял голову. – Я был уверен, что он идет за мной.

– Но прошло десять минут, двадцать минут, час, два часа – он не пришел. Вы должны были поднять тревогу. Ведь вы знали, что у него повреждена нога.

– Я этого не знал! Я считал, что он может так же прийти в село, как пришел я.

– Довольно! – с презрением сказал Андрей. – Вы всё знали! Вы бросили Эль-Хана не вблизи селения Урулик, а возле пика Димац. Потом вы стали выкручиваться, клеветать, врать. – Андрей снова обратился к залу: – Зато, видите ли, он плакал по ночам! Вот какой он чувствительный!

Вадим, спотыкаясь, вышел вперед. Он отбросил руку Марлены, которая его удерживала. Губы у него дрожали.

– Вы же знаете, в каком состоянии я добрался до села… – Он подошел вплотную к председательскому столику и уперся в него руками. – А если бы Эль-Хан шел один? Ведь я случайно оказался с ним… Кто бы его спасал? Чего вы от меня хотите?

– Долой его! Довольно! – загремели голоса из зала.

Вадим съежился.

– Вы должны понять, – закричал он, – я пришел в село и свалился без сознания! Провалы памяти… Я забыл обо всем!

– Кроме себя, – холодно произнес профессор Малунц. – Как вы смели забыть о человеке, который погибал в горах?

Андрей увидел возбужденные лица в зале, услышал, как с грохотом отодвигаются стулья и как вразнобой кричат люди, заметил выражение ужаса на лице Марлены – и быстро пошел к выходу.

– Благодарю за службу, лейтенант Витюгин! – Капитан Миансаров перегнулся через стол и пожал Андрею руку. – На днях получишь звание старшего лейтенанта, – пообещал он.

Этот разговор происходил в маленьком служебном кабинетике капитана Миансарова. Капитан угощал Андрея своим табаком особой высадки.

– А ведь исключительный случай для нашего времени! Человек бросает своего товарища в горах… Помирай, черт с тобой! Лишь бы мне еще раз не подставить свои щечки под снежок, под ветерок… Откуда столько гнили в молодом человеке?

– Да, я тоже сначала не понял этого Вадима, товарищ капитан. С виду он не хуже других – ученый, спортсмен… А когда прислал ко мне свою девушку, чтоб о его страданиях рассказала, – нет, думаю, внутри-то ты червяк! Главное дело – непомерное себялюбие. Он – в центре мира, все хуже его. Из той породы, что для него, скажем, тайфун в Японии имеет только один интерес – касается он его лично или нет. Эгоизм, одним словом.

– Эгоизм уголовно не наказуем, – вздохнул капитан Миансаров. – Нет у нас такой статьи…

– Статьи нет. А какое наказание может быть хуже презрения товарищей!

Они помолчали.

– Значит, не послушал тебя Карай, когда погнался за лисой?

– Нет. – Андрей нахмурился. – Зову, зову, а он будто не слышит.

– Долго звал?

– Порядочно.

– Так… – Капитан принялся раскуривать трубку. – Все же много еще времени пройдет, пока из тебя получится хороший проводник служебной собаки…

Андрей кивнул. Он был с этим согласен.

– Разрешите считать себя свободным?

– Иди, пожалуйста.

Приложив руку к козырьку, Андрей вышел из кабинета. Он торопился к вольеру. В кармане у него была сахарная косточка из супа, которую Ева велела передать Караю…

ПОСЛЕДНИЙ ПОИСК

Чепрачная сука Дианка принесла шестерых щенят. Все они были пузатые, большелобые, коротконогие и очень пискливые. Хотя заведующий отделением молодняка Сисак Телалян уверял, что щенки похожи на Карая, Андрей не мог с этим согласиться.

– Только то сходство, что у каждого по четыре лапы, – посмеивался он.

Больше всего Андрея возмущало, что у щенков висят уши, словно лопушки. И при таких ушах они смеют претендовать на сходство с Караем!

Но Сисак уверял, что все образуется. Вырастут настоящие служебные собаки.

– Ты для них вроде как бы крестного отца, – шутил Сисак.

Он регулярно извещал Андрея обо всех событиях в жизни собачьего семейства. На третий день щенков стали выносить на свежий воздух; на десятый день их начали подкармливать; еще через двое суток они прозрели; к исходу третьей недели у них отросли острые коготки на передних лапах.

Андрей держал меня в курсе событий:

– Вот, Костя, наш Карай уже потомство заимел.

Одного щенка Андрей хотел отправить в деревню, в дар Карлосу. Подарок был обещан уже давно – с того времени, когда Карлос помогал Андрею в поимке преступников, пользовавшихся ходулями. Капитан Миансаров разрешил: «Дай мальчику щенка!»

Андрей велел мне купить толстую книгу «Служебная собака», в которой рассказывалось, как надо кормить, растить, воспитывать и обучать щенят. Он подобрал красивый ошейник и ременный коричневый поводок. Все это мы решили отвезти Карлосу. Я как раз собирался съездить в это село, в кратковременную командировку.

– Приходи и приводи с собой Карая, – сказал Сисак Андрею на сорок пятый день, когда все потомство было отнято у Дианки и переведено на жительство в щенятник. – Пусть посмотрит на своих деток.

Щенятник – чистенький, низенький, словно игрушечный домик, и при нем выгульная площадка, огороженная забором, – находился на краю питомника. Мы пришли сюда в полдень. Андрей вел Карая на поводке.

Мохнатые бурые комочки, неуклюже ковыляя на своих шатких лапках, крутились возле забора. Все щенки были похожи друг на друга. Однако Сисак без труда различал их, указывал, какой лучше, какой хуже.

– Вот этот для твоего Карлоса, – объявил он, извлекая из кучи мохнатых тел существо, похожее на игрушечного плюшевого медвежонка.

Щенок лежал тугим брюшком на ладони Сисака, задние лапки беспомощно барахтались в воздухе. Но он не пищал, не жаловался, а мужественно переносил неудобства своего положения.

– Хороший будет? – придирчиво спросил Андрей.

– Не беспокойся. Может, не самый лучший, но очень хороший.

Мы уложили щенка в специально приготовленную плетеную корзинку. В этой корзинке песику предстояло совершить первое в своей жизни путешествие.

Теперь Сисак взял на руки самого толстого из щенят.

– А вот это – будущий чемпион. Предсказываю тебе – медали и слава обеспечены. При рождении вытянул шестьсот двадцать граммов. Смотри, какие лапы! Он побольше Карая будет, когда вырастет.

Это заявление вызвало недоверчивую усмешку на лице Андрея. Как бы не так! Карай стоял рядом – огромный, могучий – и брезгливо посматривал на щенка.

– Вот, Карай, ты уже папашей стал. Веди себя солидно. Поздоровайся с сынком, ну-ка!

Щенок с растопыренными лапами, толстым хвостиком, висячими ушками и мутно-зелеными глазами, которые не могли уловить даже неторопливого движения пальца в воздухе, явно не понравился Караю. У щенка еще не было шерсти, один подшерсток, мягкий, как козий пух. Карай осторожно понюхал этот подшерсток и, сморщив нос, с отвращением чихнул.