Разрезающий лабиринт - Джеймс Дашнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Александра повернулась в кресле и увидела, что он стоит на другой стороне темной бездны.
— Спасибо, что составил нам компанию, — промолвила она.
— Что? — рявкнул он. — Какую компанию? Кто эти люди? Что ты задумала?
В присутствии паломников он не мог выказать весь гнев, показать свое настоящее лицо. Александра знала, что в глубине души он уже готовится к нападению, как только они останутся наедине.
— Ты изменил порядок вещей, — спокойно сказала она, перетасовывая в голове цифры, — которого мы придерживались десятки лет. Я принимаю твою позицию и прошу тебя принять мою. Согласен?
Она надеялась сбить его с толку. Она видела, какие усилия он прилагает, чтобы сохранить хладнокровие, полагаясь на Вспышку не меньше, чем она.
— Просто… объяснись, — сказал он.
Этого она и добивалась.
— Я решила взять под свою опеку нескольких паломников. Показать им то, чего не могут увидеть остальные. Они будут свидетельствовать, проповедовать, подавлять растущее любопытство других последователей в городе. Поскольку ты открыл Ящик, эти люди нужны мне, чтобы помочь двигаться в том направлении, которое ты избрал.
«Вот оно, — подумала Александра. — Если Николас сейчас не возразит, паломники убедятся, что это его рук дело».
Он быстро пришел в себя и подавил раздражение. Сцепив руки за спиной, он приблизился вплотную к Александре, сидевшей теперь лицом к своим новым почитателям. Она не поднялась, чтобы поприветствовать его, не склонила голову, и это его огорчило — разве можно так себя вести в присутствии паломников? Теперь они увидят, что в своих собственных, а значит, и в их глазах она уже новый Бог.
— Я… смиряюсь с вашим присутствием, — обратился к паломникам Николас, — чтобы вы могли своими глазами увидеть великолепие Лабиринта, с которого все начиналось. Александре следовало предупредить меня заранее, однако я принимаю ваше паломничество. Ваш Бог доволен. Прошу только повременить и пока никому не рассказывать о том, что увидели. Божество должно все обсудить и разработать наилучший план. Понятно?
Последний вопрос адресовался Александре, которая посмотрела на него и кивнула.
Тогда Николас совершил то, что позволял себе исключительно редко. Он прошел среди последователей, легонько прикасаясь к подвернувшимся лбу, носу, щеке. Сказал каждому, что любит его и что скоро, в один прекрасный день, Эволюция примет их в свои объятья. А потом удалился, ни разу не встретившись со взглядом Александры.
«Попался, — подумала она. — Через тридцать лет наконец попался». Наверное, следовало бы отрезать кому-нибудь ухо и превратить в священную реликвию. А может, черт побери, и что-нибудь посущественнее.
Александра слишком развеселилась. Однако в глубине души она знала, что просто пытается заглушить боль, которая долгое время пыталась пробить брешь в ее защите и прорваться наружу. Боль, о которой она не думала много лет. Почему именно сейчас? В тысячный раз она вновь оттолкнула эту боль в темноту.
Затем поднялась во весь рост и вытянула руки в стороны.
— Восстаньте, пилигримы!
2
Айзек
Над ними зависли летательные аппараты, не меньше дюжины; гул двигателей отдавался в голове. Корабли удерживало в воздухе голубое пламя, не похожее ни на какой другой огонь, знакомый Айзеку. Клубящиеся воздушные потоки раздували в разные стороны волосы и одежду. Стоя рядом с Минхо, который с ужасом смотрел на летящие машины, Айзек подумал, что это не самое безопасное место, однако бежать в данный момент было столь же нелепо, как вытираться полотенцем, бултыхаясь в океане.
Рядом сбились в кучки друзья — Триш и Садина со своей мамой; Доминик, Миоко и Джеки; Альварес с Вильгельмом; Карсон и Лейси. Фрайпан стоял в стороне один и с непроницаемым видом вглядывался в небесных гостей.
Два воздушных корабля значительно превосходили размерами остальные: громоздкие, неуклюжие, они напоминали два гигантских помятых глобуса, в то время как другие, сравнительно плоские, имели скорее обтекаемую форму, приспособленную для более быстрого передвижения. Айзек ждал вместе со всеми, гадая, что будет дальше.
— Они называются берги.
Минхо подошел настолько близко, чтобы сказать это прямо Айзеку в ухо.
— Я о них слышал.
— А я знал, что у моего народа они есть, только не думал, что так много.
— Откуда ты знаешь, что они ваши?
Минхо указал на точку внизу воздушного корабля — берга, — зависшего прямо над ними. Там красовалось стилизованное изображение человека неопределенного пола с поднятой правой рукой, согнутой в локте под прямым углом. Руку с широко расставленными пальцами окружал широкий красный круг. Над кругом поднимались, как копья, острые зубцы: в общей сложности штук десять, из-за чего он напоминал стену древней крепости или, может быть, корону.
— Меня они отпустили, — задрав голову, крикнул Минхо, — а сами, наверное, летели за мной. Мне… очень жаль. Ничего не понимаю.
Айзек указал на Летти, распростертую на земле.
— Это как-то связано с ней? Ты видел ее раньше? Или этого?
Он указал на Тимона, который вместе со всеми таращился на усеянное летающими машинами небо.
— Ни разу в жизни.
Они говорили бы и дальше, но вдруг все изменилось. Берги начали маневрировать и перестраиваться. Два сферических гиганта поплыли к центру группы, а меньшие, плоские, окружили их по периметру. Рев синего пламени и гудение работающих двигателей — весь этот непонятный шум давил на уши и пронизывал мозг. Айзек вспомнил старые добрые времена в Кузнице, где он ковал гвозди, молотки и плуги. Каким возмутительно примитивным все это казалось сейчас!
Вдоль днищ двух шарообразных кораблей появились узкие полосы света, которые расширились, когда начали очень медленно открываться створки. Одновременно три сопровождающих берга снаружи опустились к земле и зависли в нескольких десятках метров над колышущейся травой. В них тоже появились полоски света, но другие. Половинки их днищ опустились под наклоном, как пандусы, и застыли, зависнув в открытом положении.
Неожиданно из всех трех кораблей посыпались человекообразные тени. Фигуры, сцепленные вместе, в лохмотьях, шлепались одна на другую, будто выброшенный мусор. Вскоре по их сторону моста образовался неровный полукруг, захвативший Айзека и его друзей. Тела шевелились и толкались, силясь встать. Они напоминали людей, только в глазах почти не было жизни.
Внутренний голос Айзека, последние дни не дававший о себе знать, вновь закричал:
ШИЗЫ!..
Нет! Неужели такое возможно?
— Мост! — воскликнул Фрайпан. — Переходим чертов мост!
Но тут он заметил то, что уже увидел Айзек. Четвертый берг сбросил охапку тел с другой стороны, и они уже карабкались на шаткий стальной каркас. Айзек
