Сети чёрного паука - Алексей Крахин

Чёрные, глубоко впавшие глаза пристально всматривались в разворачивающееся сражение. Небесная лазурь, некогда жившая в этом взгляде, безвозвратно погибла под напором тьмы, холодный расчёт поселился в них, вытеснив радость, боль и всё то, чем так дорожит любой смертный. Битва шла с преимуществом орков. Зеленокожие чаще теснили людей, хоть и теряли убитыми вдвое больше. Измождённая армия Оглфира продержится ещё совсем немного, прежде чем король поймёт — битва проиграна. Отряды орков уже окружили людской лагерь, и скоро неминуемо случится решающая атака. Новый вождь орды выжидает, изматывает врага, а всё новые отряды окружения растекаются вокруг лагеря людей, занимают удобные позиции, ждут команды.

Некромант отвернулся, ближайший час не произойдёт ничего интересного. Утихающий ветер раздувал чёрную мантию, но маг смерти не чувствовал холода. Температура тела давно опустилась в половину от нормы. Он привык к холоду.

С другой стороны холма, где деревья решились занять часть склона, скрытые от посторонних глаз, трудились слуги Мебета. В глаза бросались три пустых железных телеги, ожидающих своего часа. Запряжённые в них кони, тощие и бледные, замерли подобно изваяниям. Уже завтра, телегам предстоит принять огромный груз: оружие и обмундирование павших в сражении воинов. Для перевозки такого веса необходимы особые кони, ведь даже пустую телегу, выкованную из чистой стали, с трудом сдвинут четыре мощных тягловых жеребца, но Мебет обходился меньшим количеством жеребцов из выведенной им самим породы.

У одной из телег возились двое. Мужчина в чёрных свободных одеждах, чёрной чалме с красным камешком на лбу, чёрном плаще и в таких же чёрных сапогах с загнутым носком. Вся эта чернота наряда едва ли смогла бы отразить черноту души его носившего. Даже последний дилетант в магии принял бы этого мужчину за тёмного пустынного колдуна и не ошибся бы.

Маг вычерчивал что-то на земле крючковатым пальцем, издали бросались в глаза покрашенные чёрным, длинные ногти. Другую руку маг предпочитал держать за спиной. Восточное мужественное лицо обрамляла тонкая бородка, сплетенная в косичку на подбородке, густые брови сходились над переносицей, а орлиный нос по насыщенности цвета мог бы поспорить с вечерним чистым небом — настолько синий и выделяющийся на смуглом лице, что казался окрашенным краской. Морщины вокруг глаз говорили о немалом возрасте колдуна, но Мебет предполагал, что судить по морщинам не стоит — у магов свои мерила возраста.

Вокруг колдуна крутился помощник — уродец-карлик с бельмами вместо глаз, серая накидка с золотым узором, рядом с чёрными одеждами колдуна смотрелась радужно. Карлик подавал колдуну разные предметы из мешка, лежавшего рядом, и изредка присоединялся к возне в земле.

Чуть поодаль дремал сквернокрыл — ездовой грифон пустынного колдуна. Толстые львиные лапы и мощное тело венчала орлиная голова, клюв которой с лёгкостью переламывал деревянные бруски. Принадлежащий к породе королевских грифонов, в плену у колдуна зверь изменился. Ритуалы придали ему новые полезные для чёрных дел способности, дух гордого зверя был сломлен неволей и тот подчинился колдуну. Небывалый случай.

Золочёный цвет шкуры и перьев грифона потух, сменившись мрачно фиолетовым свечением, проявлявшимся только в светлое время суток, ночью же летящего по небу сквернокрыла не смог бы разглядеть и эльф. Зверь всегда находился рядом с колдуном, особенно после того как Мебет заполучил пустынника к себе в услужение. Не дремлющий страж — сейчас сквернокрыл лишь претворялся, что спит, сам же неотрывно следил за некромантом, и Мебет чувствовал это всем телом.

Здесь же, но с другой стороны от колдуна и карлика, так же как и кони, застыл изваянием огромный рыцарь в чёрных латах. Воронёный, двуручный меч, вогнан в землю подобно кресту, руки в латных перчатках лежат на эфесе, а в прорези рогатого шлема зияет ночь. Чёрный рыцарь нёс караул.

Мебет направил стопы к колдуну.

— На какой стадии ваш чертёж? — уважительно обратился некромант к магу, несмотря на то, что тот слуга, хоть и временный. Делать это Мебету не составляло труда, зато самолюбие пустынника останется не ущемлённым.

Колдун медленно прочертил ногтем идеально ровную прямую, на конце вывел кружок размером с монетку и только после этого, не отрываясь от чертежа, ответил.

— Последний штрих ты лицезрел, о, Темнейший. Чертёж закончен, — слова колдуна отдавали жутким акцентом, он предпочитал разговаривать тихо и неспешно.

— Несмотря на всю вашу внешнюю неторопливость, вы всегда отличались завидной пунктуальностью, господин Хадиф, — безжизненный хриплый голос мог бы сойти и для старика, и для больного человека. Ни тем, ни другим Мебет себя не считал.

— Сделай время своим пророком, и мир падёт к твоим ногам, — господин Хадиф всегда любил витиеватые восточные мудрости и пользовался ими в каждом подходящем случае. Колдун поднялся, из его глаз на некроманта лукаво взглянула бледно розовая пустота. Какой магией Хадиф занимался в прошлом, что глаза приобрели такой странный цвет, для Мебета оставалось загадкой. — Когда пожелаешь начать, о Великий?

— Как только маги хорошенько потратятся. Когда останутся хотя бы с половиной сил. Думаю, к ближайшему утру положение дел людской армии совсем ухудшится и они начнут мощную магическую атаку. Тогда и ударим, — Мебет, не наклоняя головы, одними глазами проверял на точность чертёж под ногами.

- Мудрое решение, — склонился в льстивом поклоне Хадиф.

Мебет видел всю фальшь, вложенную в каждое движение и слово, он уже привык к ней, привык к недомолвкам и намёкам. Своенравный колдун сгорает от ненависти к тому, кто сделал его слугой, но виду не показывает, что вполне естественно для мага высокого уровня. Историю пленения Хадифа Мебет вспоминал с особой гордостью. Какими бы прагматичными не слыли великие колдуны, многие их них иногда играют в игры, где нельзя с точностью предсказать исход. В той игре Мебет оказался лучше и, может быть, немного удачливей.

И некромант, и пустынник точно знали, что игра не окончена, и кончится она только со смертью одного из них. Пока Мебет пользовался всем обширным спектром талантов и знаний Хадифа, тот в свою очередь готовил достойный ответ на некогда проигранную схватку. А Мебет же пытался вникнуть в эти действия и, по возможности, обрушить. Двуличное служение продолжалось уже около десяти лет, и пока некромант удачно обрезал самые важные паутинки в сети оппонента, но кто знает, что будет дальше. Возможно, однажды некромант оступится, и война будет окончена.

За время знакомства Мебет многое узнал о колдуне, но главное что он уяснил — Хадиф ещё тот хитрющий паук, такой же, как и сам Мебет, а может даже хитрее. Но так ли это — будет известно только после смерти одного из них. Сотрудничество с чёрным колдуном столь же полезно, сколь и опасно. Поэтому Мебет тоже действовал. До конца служения Хадифа осталось девять десятков лет, но отпускать колдуна живым некромант не намеривался. Негоже оставлять за спиной смертельного врага.