Роза восторга - Ребекка Брэндвайн

Воррик заметил, что одна бретелька ее сорочки упала с плеча, обнажив значительную часть ее зрелой полной груди, которая ясно вырисовывалась код тонким бельем. Каким-то образом нижняя юбка тоже задралась и показала длинную ногу и бедро. Граф простонал и еще раз выругался, так как почувствовал, что возбуждается. Он снова попытался оттолкнуть Изабеллу, но она снова засопротивлялась, прижимаясь к нему и заглядывая Воррику в лицо вопросительным, страдающим и озадаченным взглядом.

Его янтарные глаза потемнели, так как он хотел ее. И вдруг, почувствовав его возбуждение, девушка поняла, что с ним происходит. Широко открыв глаза, она попыталась отстраниться от него, но было уже поздно.

– Женщина, – выдохнул Воррик, – ты искушаешь меня? – О, Боже мой, Изабелла, – и его рот сомкнулся на ее губах, а руки заключили девушку в объятия, крепкие, как железное кольцо.

Изабелла сопротивлялась, но граф держал ее, опаляя губы своими губами, его язык несмело приоткрыл губы девушки и скользнул внутрь, в восторге обвел язык, потом более требовательно, с нарастающей страстностью сделал это снова. Изабеллу захватил водоворот эмоций. Она была удивлена и взволнована, и в то же время испытывала страх. Изабелла попыталась сопротивляться, но неожиданно разгоревшееся в крови желание было слишком сильным, и вскоре она почувствовала, что против своей воли тает в объятиях Воррика. У нее закружилась голова, а сердце бешено заколотилось в груди. Эти чувства для нее были новыми и непонятными. Она же любила Лионела. Почему же тогда отвечала графу с такой пылкостью, которая, казалось, ожила и бушевала в ней огнем, вспышкой страсти, которая проникала ей в самую душу?

«Все из-за поцелуя! – яростно сказала она себе. – Да, из-за поцелуя!» Но губы Лионела не будили в ней таких чувств, они были мягкими и предлагающими. Поцелуй Воррика был страстным и необузданным – в него был вложен опыт всех прожитых лет, которые у Лионела были еще впереди, но Изабелла не понимала этого. Она только знала, что в этом человеке не было ни капли романтичности и он никогда не станет перед ней на колени, чтобы поклясться в любви, как Лионел. Нет, граф был воплощением страсти и силы: он возьмет то, что захочет, как взял сейчас ее губы, и не оставит ей шанса сопротивляться…. отказаться…

– Нет, – пробормотала она, подавляя страсть. – Нет, милорд, не делайте этого. Пожалуйста!

Но Воррик продолжал ее целовать, опаляя щеки, висок губами, спускаясь от ее шелковистых волос к лебединой шее, груди. Его пальцы нащупали бретельку сорочки, державшейся на одном плече. Сорочка упала. Нижняя юбка скользнула вниз, несмотря на все попытки Изабеллы удержать ее, так как граф одной рукой отвел руки Изабеллы за спину, обнажив грудь для глаз, и рук, и губ… Девушка простонала и снова попыталась сопротивляться, когда одна рука Воррика покрыла созревший бугорок. Граф нащупал губами один цветущий бутон и ласкал его, пока тот не стал упругим.

– Пожалуйста, милорд, – умоляла Изабелла, напуганная и смущенная тем, что и ее безудержно к нему влекло. – Я… я девственница, и… и… – Она собралась снова сказать ему о своей любви к Лионелу и попросить освобождения от помолвки. Но в этот момент девушка уловила звуки приближающихся рыцарей, которые, наконец, обнаружили ее местонахождение, и неубедительно закончила, – к тому же, сюда идут мои охранники.

Граф снова выругался, потом поднял голову, поглощая ее взглядом своих темных глаз, который заставил ее задрожать и в смущении отвести взор. Он поспешно надел ей сорочку, развязал свою накидку и набросил на нее, чтобы скрыть наготу девушки от взоров мужчин, появившихся на поляне.

– Миледи! – сэр Беовульф резко остановил своего взмыленного коня и, пораженный, не веря своим глазам, осматривал леди Изабеллу, ее опекуна и следы кровавого побоища на поляне. – Вам причинили вред?

Изабелла покачала головой, все еще дрожа в объятиях Воррика и молясь, чтобы ее верный страж не догадался, что она дрожит не от страха, а от пугающей и ошеломляющей страсти, которую разбудил в ней граф.

– С леди Изабеллой все в порядке, но не благодаря вам, – заявил Воррик, жестким от гнева голосом, потому что охранники прервали его занятия любовью. Но сэр Беовульф этого не знал.

– Милорд, – начал оправдываться рыцарь, – мы поехали за ней так быстро, как только могли, но лошадь нашей госпожи очень резвая и намного обогнала наших лошадей. Леди Изабелла скрылась так внезапно…

– Это не оправдание, – хмуро сказал ему лорд. – Вы всегда должны быть рядом со своей госпожой, даже если это стоит вам жизни! Только благодаря тому, что у сэра Эдрика хватило ума предупредить меня о намерениях леди Изабеллы выехать за пределы замка, я застал ее здесь, где разбойники чуть не изнасиловали вашу госпожу. Ее могли бы убить эти трое разбойников, которых мне пришлось здесь уложить.

– Да, милорд.

– Воррик, ради Бога, – умоляюще сказала Изабелла тихим голосом, положив руку ему на плечо. – Это и впрямь моя вина. Они пытались отговорить меня, но я и слушать не хотела, а когда услыхала крик раненого кабана, то, действительно, умчалась вперед, ни на что не обращая внимания, хотя они кричали, чтобы я подождала их. Не стоит обвинять сэра Беовульфа и других. Только меня одну вам нужно наказать.

Граф сверху вниз посмотрел на нее и увидел огромные серо-зеленые глаза, полные раскаяния и еще чего-то, ее мягкие чувственные губы, припухшие и посиневшие от его поцелуев. Он вспомнил об изгибах прижатого к нему тела и вкус ее нежного соска. Неожиданно для себя самого, он понял, что близость Изабеллы одурманивала его.

«Что она сделала со мной? – подумал граф. – Я взял у нее лишь несколько поцелуев, но и теперь хочу ее. Стоит мне только на нее посмотреть, я готов исполнить каждое ее желание. – Лесная нимфа, русалка! Она околдовала меня так же, как и всех остальных! Как можно винить рыцарей, если даже я не смог противостоять ее чарам?»

Он встряхнул головой, как будто хотел очистить ее.

– Хорошо, миледи. Вы будете находиться в замке Окенгейт, пока мы не найдем предателя и не выясним, где прячутся бандиты. Понятно?

– Да, милорд.

– Сэр Беовульф, вы вместе с остальными закопаете тела, а головы привезете с собой в замок. Мы посадим их на пики и выставим вдоль дороги как предупреждение тем, кто вздумает вторгнуться в эти владения.

– А что делать с кабаном, милорд? Сэр Деболт, конечно же, захочет увидеть его у себя на столе.

Граф увидел, как побледнело лицо Изабеллы при мысли, что животное, которое явилось причиной всех ее несчастий и убийства Ворриком браконьеров, просто съедят.

– Мясо кабана надо разделить между крестьянами, которые больше всего пострадали от нападений воров. Если сэр Джон спросит вас об этом, вы объясните, что это по моему приказу животное отправили в котлы крестьян, а не на кухню к сэру Джону.