Клан зверя (СИ) - Риз Лаванда

Окруженные жаждущей стаей, они дошли до каменного алтаря.

Зверь Ральфа, свирепо гаркнув, разорвал не ней платье одним движением своей мощной лапы. К ним приблизился старый плешивый оборотень, в котором без усилий можно было узнать Магнуса. Повторяя, как ей показалось, один и тот же звук, чародей проворно и точно выцарапал своим острым, как лезвие когтем сложные символы на её бедре и плече, выпустив капли алой человеческой крови. Голодная стая дико завыла, раззадоривая друг друга притягивающим, таким вожделенным для них сейчас запахом.

Мэг зажмурилась, проклиная всех чародеев вместе взятых, а в особенности того, кто наградил лугару способностью превращения. Её начинала бить дрожь, и ей чудилось, что она уже сама начинает ощущать запах собственного страха. По крайней мере, Мэг чувствовала каждой клеточкой своего тела их ярость и их звериный азарт, уловивший запах крови и страха жертвы.

Князь несколько раз протяжно и злобно прорычал в сторону стаи, на время оглушив стоявшую рядом с ним девушку.

Мэг почувствовала на себе его лапы, он приподнял её от земли и положил её лицом вниз на это каменное святилище оборотней. А потом он накрыл её своим телом. Её маленькое сердце неистово било в этот кровавый каменный барабан, прижатое сильным и жилистым оборотнем. Сегодня с ней был Зверь, а не Ральф. Но Мэг уже не ощущала страха. Её наполнило непосильное изнеможение и подавленность её человеческого духа. Всё что она сейчас хотела — это чтобы всё поскорее закончилось, чтобы ей хватило сил не сойти с ума до рассвета.

Глава 13

И он, наконец, пробился, спустя несколько часов, этот хилый предвестник наступающего утра. С первыми лучами солнца, оборотни издавали рыки, похожие на предсмертные стоны и, корчась в конвульсиях, принимали обратный человеческий облик. Их изнеможенные тела требовали отдыха и сна, а блуждающий разум ещё не разъединился с сознанием зверя.

Мэг продолжала обессилено лежать на животе, закрыв глаза, провалившись в какую-то обреченную прострацию. Чья-то рука настойчиво теребила её за плечо. Она услышала голос Ральфа, ещё с трудом выговаривающего слова:

— Мэг, пойдём!

— Не трогай меня, оставь меня здесь, — сдавлено прошептала девушка, не в состоянии пошевелиться и не в силах открыть глаза.

Ей показалось, что он ушел, но через несколько минут Мэг ощутила на себе наброшенную сверху ткань, и как чьи-то руки сгребли её с холодного камня, беря в охапку. Она лишь слегка приоткрыла глаза, чтобы убедиться, что это был Ральф.

Князь принес её в замок и уложил на своё ложе, рухнув рядом, закутываясь в теплое покрывало.

Этот сон был больше похожим на наркоз. Полный провал в пустоту, ни сновидений, ни беспокойства, ни боли, ничего. Мэг поняла, что провалялась в забытье много часов, но тяжесть и дикая усталость всё равно остались. Она проснулась, но глаза открывать не хотелось. Хотя Мэган слышала, что Ральф находился рядом.

— Это произошло? — тихо спросила она.

— Посмотри на меня, Мэг! — приказал он, натянутым голосом.

— Скажи мне, что сказал чародей, ребёнок зачат или нет?! — не разжимая век, требовала она.

— Я отвечу, когда ты посмотришь мне в глаза! — его тон был непреклонным. Мэг уже хорошо знала эту его интонацию, и ей ничего не оставалось, как всё-таки взглянуть на него. Это был Ральф. …Ральф. И перед ней снова начало мерещиться лицо зверя.

— Я сделал тебе больно? — его глаза проникали глубоко внутрь, в попытке понять её состояние.

Мэг удрученно покачала головой и закрыла глаза. Две крупные прозрачные слезинки, выкатились из-под ресниц, словно горошины и скатились к подбородку.

— Скажи мне! — умоляюще произнесла она.

— Да. Мой сын зачат. Мэг, открой глаза!

— Зачем? Зачем тебе это нужно, особенно теперь?! — с гнетущей болью, пытаясь усмехнуться, произнесла Мэг.

Вдруг он резко схватил её за плечи и начал трясти изо всех сил.

— Посмотри на меня! Ты меня слышишь?! Я сказал, посмотри на меня!!! И тогда и теперь мне это нужно!!!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мэг испугано взглянула на него и тогда Ральф, перестав её трясти, но, ещё продолжая крепко сжимать за плечи, произнес, еле сдерживая яростное рычание:

— С недавних пор, мне от тебя нужен не только ребёнок, но и ещё кое-что, Мэг! Не смей прятать это от меня! Ты принадлежишь мне! Всегда будешь принадлежать, — меняя гнев на милость, добавил он шепотом. — Скажи мне, что ты осталась прежней! … Или? — Он убрал руки, и она упала на подушки.

— Что я не должна прятать от тебя князь? — устало спросила Мэг, изучая его удивленным взглядом.

— То, что ты сказала вчера зверю, Мэган, — самодовольно усмехнулся Ральф. — Зверь это и есть я, мой маленький филин. Я тебя прекрасно понимал и слышал! А теперь я хочу знать, почему ты плакала?!!

— От жгучей тяжести внутри, от пережитого ужаса, как я ни старалась, я всё равно не смогла принять тебя таким, твоё величие. Мне стало больно, что, зачав ребёнка, я больше уже не прочувствую того Ральфа. Только мне известного Ральфа. Мне так будет его не хватать! — Мэг снова закрыла глаза, почувствовав накатившие слёзы. Только в этот раз его губы стерли эту солёную влагу с её ресниц, настойчиво потребовав от неё поцелуя. Ральф, словно сумасшедший, целовал её так страстно, пока она не начала задыхаться.

— Я хочу, чтобы ты принимала меня любым! Хочу, чтобы не боялась и не прятала глаза! Хочу, чтобы отдавалась мне, как и прежде, радостно. Хочу, чтобы ты … любила меня! Я убью тебя, если этого не будет, слышишь! Задушу, если не ответишь мне! Ещё раз спрашиваю, я сделал тебе больно прошлой ночью?

— Нет, но мне всё равно было страшно. Я сомневалась, что смогу дойти до конца. И я сомневаюсь можно ли привыкнуть к образу оборотня…

— Зверем, я хотел тебя даже больше чем сейчас. Ты привыкнешь! Я хочу, чтобы ты привыкла и присутствовала при каждом моём обращении!

— Нет, Ральф, я не игрушка! Ты хоть иногда можешь не думать только о себе? Это не мой мир, князь, прошу, избавь меня от его тёмной стороны! Если хочешь чтобы я продолжала …, - Мэг запнулась, встретившись с этим высокомерным взглядом.

— Я не понимаю вашей человеческой любви, но для меня она означает преданность. Преданность мне и моему клану. А если такова твоя любовь, то это самообман, мой маленький филин. Я такой, каким я был вчера ночью и такой как сейчас перед тобой. Меня такого разного нужно воспринимать как одно целое. А если нет, тогда мы оба играем друг другом! — Криво усмехнувшись, Ральф поцеловал её в тонкий изгиб шеи, оставляя след от засоса, опускаясь всё ниже и ниже.

Когда страсть заглушила все сомнения и противоречия, сокрушительно обрушившись на них умопомрачением исполненного желания, Ральф приподнялся на руках и, ловя её последние стоны удовольствия, иронично спросил:

— И ты будешь спорить со мной, что не принадлежишь мне, Мэг?

— Но и ты не будешь спорить, что привязался ко мне, князь! — тяжело дыша, ответила она.

— Ну, если тебе нравится слово «привязался»! — пожал он плечами. — Скорее я заразился страшной людской болезнью из иного мира, и чтобы не пугать остальных лугару, будет разумнее, если признаки этой болезни будут укрыты от чужих глаз. Ты словно бешенство для оборотня! Своими доверчивыми глазами, тонкими пальчиками и мягкими губами ты заразила меня этой гадостью!

— Тогда лечись пока не поздно! — сердито оттолкнула она его от себя. — Ступай к этому лысому чудовищу за спасительным зельем!

Ральф, потешаясь над её обидой, смеясь, повалил её обратно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Думаю, мне стоит немного омрачить вашу радость! — возник из воздуха беспристрастный глухой голос чародея, а потом явился и он сам.

— Это уже входит у тебя в дурную привычку, Магнус! — резко бросил князь.

— И это всё ради нашего клана, поверь мне, мой князь, ради твоего спасения.

— Что, что опять такого стряслось?! Только не говорите мне, что ничего не получилось! Я просто больше не вынесу! — устало и испугано произнесла Мэг.