Падение Мэроу (СИ) - Ли Мери

Явно меня разместили не в покоях короля, значит, это жилище принца.

Гостеприимно.

Сажусь на мягких перинах, потягиваюсь и проверяю кинжал, кажется, что он торчит из кармана сильнее, чем раньше.

Встаю с кровати и плетусь к выходу. За дверью меня ожидает Ромен. Маг смотрит чётко перед собой, и вообще он больше похож на безжизненное изваяние, нежели на всё ещё дышащие существо.

– Ты снова моя нянька? – спрашиваю я.

– Моя самая незавидная работа, – отвечает он.

Ромен переводит на меня взгляд, оглядывает с головы до ног и задерживается на сапоге, где лежит кинжал. Судьба клинка, как и моя, уже предрешена. Не думаю, что моё благополучие заботит мага, но его явно смущает сила клинка, которой теперь обладаю ненавистная я.

– Где равк? – спрашиваю у Ромена.

– После ваших лобзаний на палубе могла бы и по имени его называть.

– Тебя это не касается.

– А тебя, к сожалению, касается.

– К чему это? Я ведь не говорю тебе о том, как ты поглядываешь на Гвиану.

– Не было такого.

– Было, и не один раз.

Ожидаю, что Ромен продолжит пустой разговор или хотя бы разозлится, но он неожиданно… улыбается. Скупо, так что практически невозможно рассмотреть. Но он улыбается.

– Теперь я понял.

– Что ты понял?

– Понял, чем ты его зацепила.

Мы оба понимаем, что речь идет о Бастиане. Оба предпочитаем не продолжать разговор.

Маг кивает налево, разворачивается и уходит куда-то, я плетусь за ним.

Проходим по коридорам замка, когда я была тут в последний раз, то дала Бастиану "слово" и ещё была супругой Эмета. Он был жив. Королеве отрубили голову. Я даже не знаю, как относиться к этому замку, но жду подвоха за каждым поворотом. Ничего хорошего эти стены мне не принесут.

– Он за дверью, – говорит маг, кивает на резные створки и уходит.

Провожаю Ромена взглядом, без стука открываю дверь и вхожу внутрь. Равк в помещении не один. Он сидит на резном стуле, рядом с ним стоит старая ведьма и, не прекращая, рисует круги в воздухе. И в этом самом круге я вижу короля равков. Подобное я видела на казни Гвианы.

– А вот и она, – говорит Бастиан и призывает меня к себе рукой.

Медленно подхожу к нему, но не свожу взгляда с короля, тот в свою очередь внимательно наблюдает за мной.

– Кажется, я тебя видел, – говорит король, слегка нахмурив брови.

– Да, она была на званом балу, – отвечает за меня принц.

– И это она должна спасти Мэроу? – не веря, спрашивает король.

– Она это сделает, – произнося это, равк бросает на меня короткий взгляд.

Король переводит внимательный взгляд на младшего брата и спрашивает:

– Ты уверен, что охотница справится?

– Безусловно, – отвечает Бастиан.

– Так тому и быть, – говорит король и взмахом руки дает приказ ведьме. Она перестаёт использовать магию, окно пропадает.

– Ты свободна, Димера, – говорит равк, и ведьма уходит.

Принц кивает мне на соседний стул, и я сажусь. Не ожидала увидеть короля. Он мне не нравится.

– Ты всё рассказал брату? – спрашиваю я.

– Да. Он поддерживает нас и поможет пройти сквозь ищеек Анриетты до самого Ваала.

Удивительно.

– Он даст нам войско?

– Нет, но я могу распоряжаться равками, которые служат под моим началом уже много Алых Лун.

– Они преданы тебе?

– До тех пор, пока я предан короне, они будут служить мне до последнего вздоха.

Каково это – управлять таким большим количеством существ? Я бы не справилась. Уверена, что постоянно была бы чем-то недовольна.

– Ясно. Где остальные?

Равк приподнимает брови и откидывается на спинку стула. Все его движения по-прежнему ленивы и плавны.

– Могу предположить, – начинает он, слегка сощурив глаза, – что сразу после пробуждения, ты пошла искать меня?

"Да".

– Лестно.

– Не читай мысли.

Бастиан лениво улыбается, но улыбка не отражается в его глазах.

Принц устало проводит рукой по лицу, и я спрашиваю:

– О чем ты говорил с Древнейшей? Что у тебя был за вопрос?

– Как, во имя всех святых, спасти охотницу. Так звучал мой вопрос.

– И что она ответила?

– Жертвенность.

– И всё?

– К сожалению, да. Древнейшая была непреклонна и на разные формулировки одного и того же вопроса, она повторяла проклятое слово. Раз за разом ведьма говорила одно и то же. Эва, я уже передумал множество ходов, и я не могу найти способа все изменить. Я думал убить ребенка. Ты представляешь, как низко я могу пасть? Даже за такие мысли я бы себя обезглавил. Но смерть маленького Аргоса тебя не спасёт. Матерь не оставит тебя в покое. Она найдет способ отомстить. У неё будет много времени и армия по-прежнему в её распоряжении. А после твоей смерти, она накопит силу и снова родит ребенка. Но тогда тебя уже не будет, чтобы остановить её. Проклятая Древнейшая наказала только тебе прикасаться к клинку. Она отрубила мне все пути. Оставила только один.

– Я готова к этому.

– Я не готов. Произошло столько всего и, когда ты стала мне действительно дорога, я должен тебя потерять?

С каждым разом подобные изречения мне становится слышать всё более приятно.

– Выходит, так.

– Нет. Выход должен быть. Я пытался забрать у тебя клинок.

Всё же кинжал кто-то трогал.

– Зачем? – спрашиваю я.

–Чтобы самому вонзить его в сердце Матери, но ничего не вышло.

Равк протягивает ко мне руку, и я вижу на его пальцах ожоги.

– Они не заживают. Ни с помощью магии, ни с помощью крови, ни с помощью Меланты. И если я продержу клинок дольше мгновения, то просто останусь без рук. А без рук достаточно проблематично держать кинжал.

– Таким образом Древнейшая защитила клинок от посягательств любого, кто посмеет его отнять.

– Да. Ладно, я что-нибудь придумаю, а пока нам нужно спуститься в темницу.

Воспоминания набегают на меня шумной волной, и я отшатываюсь.

– Я туда не пойду.

– Нужно. Камера, которая нас интересует, находится в другой части темницы. А после нас ждёт еда, отдых и дорога в Ваал.

Выхожу вслед за равком, и мы отправляемся в темницу. С каждым шагом мне становится не по себе. Мурашки омерзения пробегают по рукам. Проходим мимо камер, в них сидят люди, равки и маги. Все в кандалах на руках и ногах. Цепи прикреплены к потолку и полу, таким образом заключенные не могут лечь, максимум, на что способны, это стоять, сделать шаг в одну сторону и в другую, или же сидеть.

Останавливаемся перед стеной, равк надрезает себе палец и прикладывает его к стене, она тут же отодвигается в сторону. Магия королевской крови открывает любые двери в стенах замков равков. Входим в помещение. От запаха гнили и разложений меня начинает мутить. Желудок прекрасно помнит, что такое рвота, и жалобно сжимается от позывов.

– Что это? – спрашиваю я, вглядываясь в полумрак камеры.

Голос принца становится морозно-холодным.

– Это тот, кто страдает за то, что посмел коснуться тебя.

Сердце проваливается в пятки и ударным молотом стучит в каменный пол. Приглядываюсь и вижу очертания распятого на стене мужчины. Его голова наклонена вниз, и он весь в крови. Всюду темные полосы крови.

– Шрам, – выдыхаю я и медленно иду к нему.

Мужчина поднимает голову, это даётся ему с трудом. Он смотрит на меня невидящим взглядом. Он не знает, кто перед ним. Не оборачиваюсь, спрашиваю у равка.

– Что ты с ним сделал?

– Уверена, что хочешь знать?

– Да.

Ещё как хочу.

– Я его кастрировал, отрезал все пальцы на руках и ногах. Магия Ромена не дает ранам затянуться, но и умереть твари тоже не дает. В таком состоянии он может висеть тут Алыми Лунами, пока его человеческое тело способно удерживать дух внутри себя.

Сглатываю ком. Я не верю, что это Шрам. Не могу осознать всю важность того, что он теперь беззащитен и полностью в моих руках.

– Он понимает, что происходит? – спрашиваю я, вглядываясь в пустое лицо чудовища.

– Если ты хочешь, то Ромен приведет его в чувство, и ублюдок увидит тебя и услышит.