Игра навылет - Анна и Петр Владимирские

Ответ на этот вопрос он узнал уже наверху, когда дрожащий и ревущий танк выполз на берег. Ему показали руками крест-накрест — глуши, дескать. Он заглушил мотор специальным рычагом позади кресла водителя, с левой стороны. Люк открыли снаружи, и он встал. И вот тогда сразу понял.

В люк заглянуло несколько человек. И журналисты тоже, ой… Что же теперь они напишут?!

— Обгадился, — зажав нос, сказал темнолицый механик Антоныч. — Я ж говорил, засранец.

Его взяли под мышки, вытащили наружу и сразу отошли.

Где-то сбоку визжал знакомый голос. Мамочка. Ну да. «Как вы посмели так рисковать жизнью моего сыночка, какой ужас, да знаете ли вы, что я с вами со всеми сделаю, мне плевать, сколько он вам заплатил и что подписал, я на вас управу найду…»

Пожалуй, надо еще разок прыгнуть с парашютом.

И уже не дергать за кольцо.

Двинятин отпустил очередного таксиста на Европейской площади.

Что дальше? Куда направиться? Стиснув зубы, он заставил себя пройти к фонтанам позади неуклюжей громады Украинского Дома. Здесь было свежо, шумела вода.

Сел на лавку. Спокойно, спокойно… Хотя бы пять минут покоя и размышлений, и решение должно прийти. Он закрыл глаза. Думать не получалось. Хотелось бежать по улицам, смотреть по сторонам. Вдруг он увидит пропавшую Веру вон за тем углом? Или за этим?..

Нет, так не пойдет. Любимая, возможно, в беде. Хочешь помочь — перестань дергаться, как мальчишка! Рассуждай здраво.

Таааак… В милицию, что ли? Заявить о пропаже человека. Ага, разбежались они искать, как же. Нет, не то. Тут дело серьезное, судя по рассказам Вериных подруг. Очень серьезное… Нанять сыскное агентство? Кстати, «Витязь» этот закрыт… Смылись, гады. Найду хорошую фирму, самую лучшую. Деньги сниму со счета, сколько есть. Пусть только найдут. Могут же у них быть свои консультанты в…

Стоп. Вспомнил! Есть в запасе один номер телефона. На всякий случай. Никогда не пользовался, не было необходимости.

Двинятин, не рассуждая больше, вызвал из меню мобильника записную книжку, нашел нужный номер. Гудки. Бери же трубку!.. Только бы он был сейчас не сильно загружен.

— Вас слушают. — Спокойный, без интонаций голос.

— Привет, Зипун! — обрадовался Андрей. — Это я, Двинятин. Помнишь?

— А, Двинец… Здорово, — потеплел голос в трубке. — Давненько не виделись. Только прости, я сейчас немного того… Занят типа. Давай, излагай.

— Зипун, можешь ненадолго освободиться? Есть срочный разговор. Помощь нужна, короче.

— Хм, даже так? Ну конечно. Для старых друзяк я всегда свободен. Когда и где?

— Говори ты. Мне все равно, — сказал Андрей.

— Момент… Так. Через сорок минут. Дом кофе, Пассаж. Успеешь? Ты у какого фонтана, не на Майдане ли?

Андрей хмыкнул.

— Услышал. Молодец, Зипуняра, не потерял квалификацию. Я на Европлощади. До встречи.

Он нажал кнопку отбоя и достал сигареты. К Пассажу медленным шагом идти десять минут, есть время подумать. Теперь уж точно есть. Сумасшедшая надежда, конечно, но вдруг Зипун сумеет чем-то пособить?

Сослуживец, десантник. Зовут по-человечески Тарасом. Теперь работает в охране у кого-то из крупных политиков, чуть ли не у президента. Неудивительно: феноменальный боец, первоклассный. В роте никто, кроме Андрея, не мог одолеть его в рукопашной схватке. Невысокого роста парень, неброской внешности. Чуть пониже Двинятина, но шире в плечах, коренастее. Спокойный, обманчиво-флегматичный. Никогда не скажешь, что он может броситься на противника с молниеносностью нападающей кобры.

А кличка Зипун появилась после одного приключения. Тарас с напарником наткнулся на группу вооруженных бандитов. Напарника тут же подстрелили, а ему предложили сдаться. Он крикнул, что согласен. Вышел из-за деревьев с опущенным стволом. К нему подошли люди в пятнистой одежде, он насчитал одиннадцать. Обступили, велели бросить оружие. Он с готовностью отпустил автомат… Металл еще не стукнулся о землю, а парень уже успел одной рукой ударить в подбородок стоящего впереди, второй достать нож и одновременно ногой подсечь того, что сбоку. Падая, тот свалил еще одного, а Тарас в это время полоснул ножом по чьей-то руке с оружием, согнутым локтем резко ударил в ребра еще кого-то…

Двигаясь в гуще противников, он в три секунды успел вывести из строя несколько человек. Они, наконец, опомнились, кто-то выстрелил, но Тарас, ожидая этого, нырнул вниз, пуля попала в своего. Затем, упираясь в землю, сделал мощный мах ногами — раз, другой. Это было похоже на гимнастическое упражнение. Сшиб тяжелыми ботинками еще двоих. Не дожидаясь, пока упадут, вскочил и стал наносить короткие разящие удары руками.

Они ничего не могли понять, не успевали просто. Только что перед ними был обезоруженный солдат, и вдруг он исчез, а между ними летает какой-то дьявол — молниеносно поражающий, страшный, безмолвный. Те трое, что оставались на ногах, ринулись врассыпную. Тарас одного уложил подсечкой, во второго метнул нож и попал в ногу, третьего подстрелил непонятно откуда взявшимся в руке пистолетом.

Трое лежали на земле молча, один рычал от боли. Четверо поднялись, тоже не салаги все-таки, бросились на него одновременно все, не тратя времени на то, чтобы поднять выбитое из рук оружие. Тарас еще раз выстрелил, попал кому-то в плечо, тут же выпустил рукоятку пистолета, чтобы освободить руку. Налетевшие отхлынули брызгами: он стоял, как скала, только скала опасная, уничтожающая, опрокидывающая навзничь.

— Лежать лицом вниз!!! — закричал он, как хлыстом стегнул. — Руки на затылок!

Уцелевшие, подавленные его уверенным превосходством, подчинились. Тарас велел им взвалить на спины раненых, в том числе и своего напарника. Сам в это время быстро и ловко нацепил на себя автоматы и приказал идти вперед. Даже не связал им руки. По пути кто-то не выдержал, бросился на него, просто от невозможности осознать — как это? Он же один, а их вон сколько! Тарас спокойно продырявил ему ногу, велел подобрать упавшего и продолжать движение.

Теперь шестеро здоровых тащили шестерых раненых, и были уже не опасны. Некоторые с безумными глазами бормотали молитвы. Так и пришли в часть.

— Вот, упаковал ребятишек, — сказал победитель, с лязгом сгружая трофейное оружие на землю.

Хохот стоял отменный. Конечно, он стал героем дня. Его расспрашивали, его ощупывали — не ранен ли, удивлялись, что ни одной царапины. Над ним подшучивали: «Упаковщик!»

Некоторое время героя звали не иначе как Упаковщик. Потом кто-то вспомнил, что упаковщиками кличут компьютерные архивирующие программы. Одна из них называется Zip. Тараса стали называть Зипом, ласково — Зипуном. Кличка так и прижилась.

Андрей, вспоминая, успел пройти по Крещатику к Майдану, спустился в душный полутемный переход. Тут играла музыка, толпились люди. Андрей протолкался и вышел на другой стороне. По дороге к Пассажу выкурил еще сигарету, не ощущая ее вкуса, даже не понимая, что курит.

Вокруг него пестрыми бабочками кружились прохожие. Обнимались, разговаривали, ели мороженое — яркие, цветные, пестрые, летние. Хмурый Андрей прошел в арку Пассажа, окатываемый справа и слева волнами музыки. На открытых верандах кафе и просто под зонтами отдыхали веселые праздные бездельники, так ему сейчас казалось.

К веранде Дома кофе они подошли одновременно. Зипун ничуть не изменился: такое же спокойное лицо, серьезный внимательный взгляд. Только стал, кажется, еще более коренастым и широкоплечим.

— Привет, Двинец! — углом рта улыбнулся армейский товарищ, обнял Андрея за плечи.

— Привет, Зипун…

— Теперь уже не Зипун, а господин Хобта. Для друзей Тарас Иваныч, — сказал тот и вдруг резко дернул правой, целясь кулаком Андрею в солнечное сплетение. Остановил руку в сантиметре. Андрей не среагировал.

— А ты все такой же! — Зипун громко рассмеялся. — Даже не напрягся, чертяка, мастер! Молодец. Продолжаешь заниматься своим айкидо, что ли? Тренируешься?

Они поднялись по ступенькам на веранду. Зипун уверенно прошел за угловой дальний столик, уселся в плетеное кресло. Двинятин расположился напротив.

— Нет, не тренируюсь, — сказал он. — Это я сам по себе такой ловкий. Да и с кем тренироваться?

Подошел официант, Зипун произнес «Как всегда», и через минуту им принесли по чашке кофе, в двух крохотных рюмках — воду и коньяк.

— Вода мне, я на работе, — сказал Зипун. — А тебе надо расслабиться.

Он взял пахнущий ванилью кофе, прикоснулся губами к чашке. Поставил обратно на стол и локтем якобы случайно сбросил на пол пепельницу. Но она не упала — Андрей Двинятин подхватил тяжелое стекло неуловимым движением руки. Вздохнул, поставил на место.

— Да и ты все такой же, Зипун. Всегда и всех тестируешь?

— Работа такая. Зато я вижу, что передо мной действительно Андрюха Двинец, непобедимый боец.