Развлечения для очень взрослых девочек (СИ) - Анна Аникина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Илья Сергеевич Власенко блестяще справился. Когда прозвенел звонок, подошёл к последней парте, где Склодовская провела весь урок.
— Ольга Владимировна, вот это у Вас работа! Я же точно всё знал. Но вот рассказал им, и будто самому понятнее стало.
— Илья, я тебе признаюсь, многие вещи я стала хорошо осознавать только тогда, когда начала преподавать. Ты молодец, горжусь тобой! Если надумаешь — педагогика явно твоё!
— Вот теперь подумаю. А можно мне будет ещё один урок провести?
— Конечно. Тему выбирай, — раскрыла она перед потенциальным коллегой календарный план.
Глава 74
В пятницу после работы Лёля ехала к себе. Катерина, помявшись, спросила, не обидится ли та, если она сегодня будет с папой.
— Он нервничает, — пояснила, — И они с Йохеном вдвоём не справятся.
— А что, Йохен прилетел?
— Пока нет, к вечеру ждём. Так что ужин сегодня я готовлю. Поезжай, я доеду.
— Только позвони мне, пожалуйста, что добралась.
Расставшись с Катей в метро, Лёля побрела на переход. Одной было пустовато. Родители прибудут завтра рано утром. И завтра же обратно. Может так и хорошо. Мама не успеет переделать всё так, как её устроит.
В своей квартире она теперь бывала редко. Сдавать её в аренду отказалась. Было дико от мысли пустить сюда кого-то чужого. Хотя с экономической точки зрения так было бы правильнее. А может быть держалась за последний оплот своей самостоятельности и независимости.
Правда то, что никакой, как выражалась Кира, "индепенденции" у неё на самом деле давно нет, прекрасно понимала. Куда она теперь без этого невозможного мужчины? Без его пугающей откровенности и безудержной любви. Куда она без этой девочки? Хрупкой, но очень сильной. Мудрой не по годам. И уже завтра у них будет одна фамилия.
Свадьба завтра. Очень странно. Она почему-то совсем не волнуется. Первый раз тряслась, как заяц. Надо вообще прекратить сравнивать. Ничего общего нет у "тогда" и "сейчас". Хотя есть вариант, что её маме снова платье не понравится. "Тогда" это очень волновало Лёлю. Сейчас не очень. Разве что чуть-чуть.
Платье они выбирали с Кирой. Кузьмин покорно не пытался подсмотреть. Чтобы, тьфу — тьфу-тьфу, не сглазить. И чудесное платье жемчужного цвета, длинное, с рукавами-фонариками, они увидели сразу. Никакие другие даже смотреть не стали. Подобрали только пояс, туфли и цветы в волосы. Никакой фаты.
Больше всего на свете сейчас хотелось забраться к Шуре на колени. Обнять за шею изо всех сил. Прижаться крепко-крепко. Почувствовать его пальцы в своих волосах. Губы на своей коже. Ничего другого не надо.
Она прошлась по пустой квартире. Погладила ладонью платье. Поставила чайник. Надо выпить чаю, съесть что-нибудь лёгкое. И лечь. Завтра с утра ещё волосами заниматься. Чай не пился. Овощной салат застрял в горле. Лёля сдалась и сделала бутерброд с копчёной колбасой.
Не полегчало.
"Шурка, я соскучилась. " — написала просто так.
Можно было конечно позвонить. Но у него там Йохен рядом и Катя ещё не спит.
На второй бутерброд положила помидорки и лист салата. Подумала. Добавила сыр. Добыла из серванта маленькую бутылочку шампанского Абрау-Дюрсо. Вспомнила, как покупала в "Пятерочке" такие маленькие бутылочки. Эту в прошлом феврале, когда от одиночества, темноты и холода было особенно тоскливо. Одной много не надо.
Свет фар под окнами и странно-знакомое шуршание шин.
"Спускайся. Я внизу. "
Лёля охнула. Стала натягивать спортивный костюм. Выскочила бегом, не завязав кроссовки. Кузьмин стоял возле машины. В руках одна длинная роза и кулёк.
Она запрыгнула к нему на руки с разбега. Он поймал. Роза была без шипов. А в маленьком пакетике лежали батончики "РотФронт".
— Мы их с Серёгой называем "Лёлины конфеты". Ты меня тогда угостила, помнишь?
— Ещё бы. Конечно. Ты приехал…
— Я очень хотел тебя увидеть.
— А Йохен как же?
— Йохен с Катериной прекрасно варят пельмени. И общаются по-немецки. А женимся завтра мы с тобой.
— Правда?
— Точно. Или передумала?
— Не-а. И мне немного стыдно, что я такая счастливая. Мне кажется, нельзя быть счастливее меня.
— Солнце моё, я, знаешь, тоже сам себе завидую.
Глава 75
Хорошо, что утром первая приехала Кирка. Она влила в Лёлю кофе и впихнула гречку.
— Лёлик, ешь, — приговаривала, как маленькой, — сил сегодня надо много. Я, если что, в сумочку шоколадку положила.
Когда прибыли родители, Лёля была уже в платье и с причёской. Мама, вопреки ожиданиям, сначала застыла на пороге. Потом поднесла ладонь ко рту, слезы покатились.
— Девочка моя хорошая… Ты такая красивая!
Отец скалой стоял за маминой спиной. Улыбался.
— Дочь, ты очень красивая. Мать права.
И положил ладони на плечи жены. Прижал к себе.
— Мил, ну ты что? Всё хорошо. Посмотри, какие у Лёльки глаза счастливые!
Потом приехали Вашкины. Федя обосновался на кухне. Даша суетилась, организуя сумки с какими-то бутылками, конфетами и станакчиками.
Лёля всего этого не слышала. Зато подъехавшую машину узнала по звуку сразу.
Кирка выглянула в окно.
— Красив, блин, как черт!
— Шура?
— И Шура тоже. Вообще отпад, — опомнилась Виртанен.
Лёлю теперь уже затрясло.
— Не трясись. За такой спиной вообще ничего не страшно.
— Дочь…, - подошёл Владимир Максимович, — Я хотел тебе напомнить, что ты…
— Я помню, пап. Я не сирота, — улыбнулась Лёля.
— Да, именно. Мы тебя любим. И муж у тебя замечательный.
Лёля вдруг насторожилась.
— Паааап?
— Вова? — подхватила вопрос Людмила Викторовна.
Склодовской поднял руки вверх.
— Сдаюсь. И каюсь. Ездил общаться с будущим зятем. Он действительно классный мужик. Настоящий и стоящий. Я проверил.
— Ах, ты! Не удержался таки! — жена стукнула адмирала по плечу кулаком.
— И Шура тоже хорош! Молчал как партизан! Не продал тебя! Спелись? — улыбнулась Лёля.
— Сыгрались. Александр Евгеньевич меня в биллиард почти обыграл.
Звонок в дверь.
Лёля вдруг ясно вспомнила, как Шура впервые звонил в её квартиру. И как она тогда считала про себя. Сейчас считать не пришлось. Младшие Вашкины уже открыли дверь.
Лёля отступила в глубь квартиры.
Не видела, как они входили. Шура, Катя и Йохен.
Только слышала, как Рита со Светой требовали с них деньги за каждый воздушный шарик, внутри которого спрятаны записки с именами.
Как хохотала Катя, когда в очередном шарике была бумажка не с тем именем. И облегчённый выдох Шуры, увидевшего наконец заветное "ЛЁЛЯ".
Кирка подтолкнула её к выходу. Распихала народ
