Томится душенька на зоне - Владимир Колычев

— И это, между прочим, тоже… — Гена показал на разбитую губу. Она уже поджила, но при внимательном рассмотрении можно было заметить след от побоев. — Пожалуй, он не только вор, но еще и грабитель. Насколько я знаю, грабеж — это воровство с применением насилия…

— Что-то вроде того… Хотите сказать, что Штефан вас ограбил?

— Да. Угрожал ножом, заставил отдать две тысячи долларов… Он мог бы взять и больше, но у меня была только такая сумма…

— Ножом угрожал? Это уже разбой… Где он сейчас?

— Так ушел. Забрал деньги и ушел.

— Когда это было?

— Три дня назад…

— В милицию обращались?

— Нет.

— Почему?

— Э-э, здесь дилемма деликатного характера…

— Что за дилемма?

Сначала Гена убедился в том, что рядом нет Лики. Затем сказал.

— Дело в том, что Антон — муж моей одноклассницы.

— Муж Марины Штефан, — кивнул капитан. — Мы в курсе…

— Это она вас ко мне послала? — насторожился Гена.

— Можно сказать, что да.

— Где она? Мне нужно ее видеть… Понимаете, она сбежала от меня…

Он запнулся, вспомнив, что фактически надругался над Мариной. Что, если она вместе с заявлением о пропаже мужа накатала телегу на него самого… Впрочем, бояться нечего. Он уже знал, как хорошо продаются милицейские и прокурорские следователи. Три с половиной года назад у него был опыт. Потерпевшая обвинила его, но за решетку попала сама…

— Этого я не знаю, — покачал головой капитан.

— А что вы знаете?

— Знаю, что Антон Штефан пропал, и мы его ищем. В неофициальном, так сказать, порядке.

— А искать его надо в официальном порядке. В масштабе федерального розыска… Где-нибудь на воровской малине пропадает…

— Не знаю, не знаю…

— Да он мне решетку выпилил, и окно посмотрите, как отжал. Чистой воды профессионал от криминала… Если не верите, можете экспертов прислать, он здесь ножовку по металлу оставил, там его отпечатки пальцев…

— Мы-то, может, и пришлем экспертов. А вот почему вы оперативно-следственную группу не вызвали?

— Дело в том, что я люблю Марину. Я люблю ее, а она любит своего мужа… Я надеюсь, что она его разлюбит, а меня полюбит. Но я понимаю, что в этом деле нужно терпение. И уж тем более я не имел права подставлять ее мужа. То есть не подставлять, а подводить его под статью уголовного кодекса. А то, что деньги он у меня забрал, так пусть это будет плата за его жену. Ну, я так решил… В общем, я к нему претензий не имею. Но раз уж закрутилась такая карусель, то пусть будет, как вы решите. А заявление я писать не буду…

— Да, дела, — огорошенно почесал затылок капитан. — Нагородили огород… Значит, где находится Антон Штефан, вы не знаете?

— Нет. Так и Марине скажите, что нет. Был, но нету… Но лучше я сам ей об этом скажу… Как мне ее найти?

Оперативник в раздумье поскреб щеку.

— Ну, если она не хочет с вами видеться, то, я думаю, мне бы не следовало вам говорить…

— А если так?

Гена достал из борсетки две стодолларовые купюры, сунул капитану в карман.

— Адрес не скажу, но телефон дам…

Он раскрыл свой блокнотик, продиктовал длинный перечень цифр.

— Это же номер мобильного телефона, — недоуменно повел бровью Гена.

— Ну да.

— Откуда у нее телефон?

Насколько он помнил, мобильника у нее не было. Он ей телефон не покупал, а сама она себе такую роскошь позволить не могла.

— Не знаю. Не мое дело…

Гена взялся за телефон, едва только ушли оперативники.

— Да, — услышал он голос Марины.

— Капитан Егоршин докладывает. Вашего мужа, Марина Сергеевна, в квартире Заречного не обнаружено! — с мрачной насмешкой в душе, но серьезным тоном отрапортовал он.

— Паша, с каких это пор ты со мной на «вы»?.. Гена?!

— А с каких пор он с тобой на «ты»? — усмехнулся он. — С ментами дружишь?

— Мы с Пашей в техникуме учились, если тебе это интересно…

— Мне про тебя все интересно… Могла бы сама прийти. Или хотя бы позвонить. Не пойму, зачем этот цирк с милицией?

— Не хочу тебя видеть. И слышать.

— Где ты?

— Неважно.

— Марина, не надо так со мной. Я тебе не мальчик.

— А я тебе не девочка… Где Антон?

— Могла бы сама прийти ко мне и спросить.

— Я не хочу тебя видеть… Где Антон?

— В федеральном розыске твой Антон. За ограбление гражданина Заречного, то есть меня… Он забрался ко мне в дом, забрал у меня деньги… Ты знала, что он у тебя уголовник?

— Это неважно.

— Ничего себе неважно… Как ты могла такого урода полюбить?

— Ты не лучше…

— Лучше! Я гораздо лучше!!!

— Где Антон?

— Где, где? Ушел. Забрал деньги и ушел… Он меня чуть не зарезал…

— Куда он ушел?

— Не знаю.

— Незадача… Нет так нет, все равно найдется…

— Ты не понимаешь, если я напишу заявление в милицию, его будут искать как уголовного преступника. Найдут и посадят… Тебе это нужно?

— Это шантаж?

— Нет, но…

— Я тоже могу написать заявление. На тебя. Ты, Заречный, меня изнасиловал…

— Сколько времени прошло. Ты уже ничего не докажешь…

— Да я и не буду ничего доказывать. Сволочь ты, Заречный!

— Но я люблю тебя. Понимаешь, люблю!

— Это тебя не прощает.

— Нам нужно встретиться.

— Нет.

— Нам надо поговорить о твоей работе.

— Я уже нашла работу. Такую, чтобы от тебя не зависеть…

— Ты же не хочешь, чтобы твоего мужа объявили в федеральный розыск?

— Где и когда ты хочешь меня увидеть?

— Прямо сейчас. Помнишь кафе, в котором собирался наш класс? Я прямо сейчас еду туда, буду тебя ждать. Когда приедешь, тогда и приедешь. Но желательно не задерживаться…

Ждать пришлось долго. Часа два, не меньше. Наконец Марина появилась. Роскошная прическа, шикарная норковая шуба нараспашку, короткое платье из тончайшей шерсти в обтяжку, гарнитур от «Дольче и Габбана» — изящные сапоги на длинном каблуке и сумка с фирменным логотипом… Гена шокированно смотрел на нее. Откуда у нее все это? Ведь он только собирался упаковать ее в дорогую одежду, но так этого и не сделал. Кто ж его опередил?

— Потрясно выглядишь, — сраженный наповал, пробормотал он.

Раскрепощенно и вместе с тем грациозно Марина села за стол, непринужденно забросила ногу за ногу.

— О чем ты хотел со мной поговорить? — деловито, холодным голосом спросила она.

— Я ничего не понимаю. Откуда у тебя эта одежда и телефон сотовый?

— Уж точно не от тебя.

— Да я собирался…

— Пока ты собирался, другие опередили…

— Кто другие?

— Неважно.

В голове закрутились шокирующие по своей сути картинки, по большей части эротического содержания. Начальник отдела кадров приглашает Марину на собеседование, которое плавно перерастает в интимную сцену. В награду за любовь он делает роскошный подарок — везет ее в дорогой бутик… Нет, начальник отдела кадров не настолько богат… А может, сам отец захотел посмотреть, что представляет из себя Марина. Сначала они просто разговаривают в его кабинете, затем запираются… Но нет, отец такого кощунства позволить себе не мог…

— Да нет, важно! — Гена плавно, но с нажимом опустил кулак на стол.

Нервы дрожали как натянутые струны на ветру, вызывали зуд. Хотелось почесать руки, живот, спину.

— Я уйду, если ты будешь разговаривать со мной в таком тоне.

Чесаться он не стал, но постарался взять себя в руки.

— Прости, если что не так… Просто хотел узнать… А что за работа, на которую ты устроилась?

— Нормальная работа. Начальник юридического отдела…

— И где?

— Солидная фирма.

— И сразу начальник?

— Есть люди посноровистей, чем ты, — уничижительно усмехнулась Марина.

— Но ты же знаешь, я бы дал тебе больше. Я жениться на тебе хочу. У тебя будет все!

— Мне все не нужно. И уж тем более с тобой… Где мой муж?

— Я не знаю… Он сказал, что уезжает, сказал, что далеко-далеко… Откуда он узнал, что между нами было? Ты ему сказала?

— Да.

— А если бы он меня убил?

— Я бы не плакала.

— А ты стерва.

— Может быть.

— Почему ты меня так ненавидишь?

— Потому что ты не мужик… Посмотри, во что ты одет? Розовый свитер, зеленый шарфик, джинсы оранжевые, да еще узкие по всей длине… А волосы зачем отращиваешь? Да еще и красишь…

— Модно так…

— Где модно? — презрительно скривилась она.

— В ночных клубах.

— В каких ночных клубах? Для геев?.. Да там тебя иначе как попугай и не называют…

— Я не бываю в ночных клубах для геев, — обескураженно пробормотал Гена. — И никто меня там попугаем не называет…

— Не там, вообще…

— Какое вообще, что ты несешь?

— Не нравишься ты мне, Гена. Как мужчина не нравишься… И в постели ты, извини, слабоват. Даже когда насилуешь, ни рыба ни мясо. Нет в тебе мужского стержня, одна только мужская потребность…

Если Марина хотела его унизить и растоптать, она этого добилась.

— Ты меня убиваешь.

— Извини, но я должна была с тобой объясниться… Не нравишься ты мне. Не нравишься… Говорят, твоя Лика красивая девушка. И если она спит с тобой, радуйся этому. Потому что ни одна нормальная женщина тебя не захочет.