Клеопатра: История любви и царствования - Юлия Пушнова

Антоний колебался недолго. Решив самые неотложные проблемы, он отбыл в Александрию.

Встреча с возлюбленной в Александрии превзошла самые смелые его ожидания.

Он сошел на берег с одним желанием – увидеть глаза Клеопатры и найти в них ответ на мучивший его вопрос: что заставило ее так опозорить их отношения, так осквернить их своим внезапным, необъяснимым бегством? Но то, что он увидел при въезде в город, ошеломило его. Прием Клеопатры не шел ни в какое сравнение с их встречей в Тарсе. Открыли встречу воины, сопровождавшие его почетным эскортом до королевского дворца. В огромном зале, куда привели его придворные, постоянно склонявшиеся в почтительном поклон, все сверкало золотом. Золотая посуда, золотая инкрустация на мебели, золотая парча на драпировках, закрывающих окна от нестерпимого солнечного света. Стол украшали яства, попробовав которые, Антоний забыл большую часть своих обид. Нежное, легкое вино не мутило рассудок, оно лишь возбуждало чувства. Но где же Клеопатра? Накрыв стол, организовав эту волшебную встречу, она опять сбежала от своего возлюбленного? Антоний недоумевал, но предпочитал молчать, чтобы не выглядеть глупцом, поставленным женщиной в неловкое положение.

Наступила ночь. Прохладный воздух наполнял комнаты дворца необыкновенным ароматом цветов, служанка принесла еще вина, на этот раз ледяного, как вода горных рек.

Время шло, Антоний ждал, и вот, когда терпению, казалось, наступает предел, та же юная служанка вошла в комнату с масляным светильником и поманила его за собой.

Вместе с девушкой двинулся Антоний по длинным коридорам дворца, миновал просторный внутренний дворик и оказался у огромного бассейна. Воздух благоухал розами, лепестки которых плавали на поверхности воды. Антоний, повинуясь жесту служанки, принимая правила не понятной пока ему игры, сбросил сковывавшую движение римскую тогу и по мраморным ступеням опустился в бассейн. Вода так приятно охладила разгоряченное тело, что он громко и тяжело вздохнул. Вздох его был похож на стон. Антоний прикрыл глаза, отдаваясь неге. Тишина не нарушалась ничем, только тихий плеск воды рядом... Антоний вздрогнул и открыл глаза. Всплеск воды среди полной тишины заставил его насторожиться. То, что он увидел, было похоже на великолепный сон. Девушка-служанка входила в воду и, улыбаясь, смотрела прямо на него. Ее обнаженное тело было прекрасно, но что-то смущало Антония. Он не сразу понял, что необычного было в ее внешности. Волосы девушки были так коротко пострижены, что она казалась юношей, совсем мальчиком. Сходство было поразительным еще и потому, что у девушки была совсем маленькая, почти не развитая грудь, узкие бедра, длинные тонкие ноги... Кто же преподнес ему такой подарок? Кто заставил это чудесное дитя принять необычный вид? Многое видел на своем мужском веку Антоний, только такое чудо впервые явилось ему жаркой египетской ночью. Антоний засмеялся и поплыл навстречу девушке. Она ответила ему на незнакомом языке. Смуглая рука махнула призывно. Антоний потянулся к девушке, пытаясь поймать ее за руку, но она неожиданно выскользнула и молча отплыла подальше. Новый жест и снова неудача. Антоний принимал правила предложенной ему игры. «Ну что ж, – шепнул он то ли девушке, то ли самому себе, – давай попробуем догнать тебя». Ему не терпелось сжать в объятиях это дитя. Только раз мелькнула мысль, что кто-то узнал о его привязанности к юным мальчикам – оруженосцам. Но он, наверное, и не стал бы скрывать этого. Среди мужчин его круга такие отношения были в порядке вещей.

Игра продолжалась. Девушка позволяла прикоснуться к себе, обнять, коснуться губами маленькой груди и тут же выскальзывала из рук Антония. Молчаливая, загадочная и необыкновенно волнующая. Ситуация сначала раздражала Антония, потом всерьез разозлила, а еще через несколько минут он забыл обо всем. Одна мысль, одно желание владело им – удержать девушку в своих руках и остаться с ней здесь на всю, пусть недолгую, ночь.

Внезапно служанка подплыла к краю бассейна, быстро вышло из воды и, оглядываясь, пошла от Антония. Тот рванулся из воды, поднимая фонтаны брызг.

Девушка, не набросив на себя даже легкой накидки, пошла по темному коридору. Антоний видел ее только в неверном свете луны. Девушка шла быстро, римлянин тоже торопился, он не забыл о Клеопатре и смутно догадывался, что это часть ее блистательной встречи. Она решила сделать ему такой необычный подарок, зная о его любви ко всему экзотическому?

Коридор закончился. Перед Антонием открылась дверь в огромных размеров спальню, в центре которой стояла высокая кровать, инкрустированная золотом, закрытая полупрозрачным пологом. Служанка осталась за дверью, приглашая Антония войти. Он вошел, но, не удержавшись, все-таки сжал в объятиях девушку и на мгновение прижался губами к ее улыбающемуся рту. Она тихонько оттолкнула его и закрыла дверь за его спиной.

Он сам подошел к кровати, откинул полог. Клеопатра лежала на белоснежном покрывале, которое подчеркивало нежную смуглость кожи. На ней был только тонкий пояс из драгоценных камней. Пояс Афродиты...

Не было слов, не было вопросов. Разве это он, Антоний, хотел бросить в лицо возлюбленной грубые слова? Разве это его мучила неизвестность и терзала ревность? Все это, может быть, будет завтра, утром, а пока – только она, прекрасная, желанная, великолепная...

Чтобы подчеркнуть близость к Антонию, Клеопатра превратилась в того, кем хотел видеть ее возлюбленный. Она была то сладострастной вакханкой, то высокомерной и неприступной богиней, то самого низкого сорта куртизанкой, потворствуя его грубым инстинктам. Она наравне с ним пила вино на пирах, танцевала для него. Часто между влюбленными возникали ссоры, доходящие до рукоприкладства, причем особенно усердствовала в пощечинах Клеопатра. Крошечная ручка царицы почти не оставляла следов на лице Антония, при этом доставляя ему особенное наслаждение. Переодеваясь в одежду матросов и слуг, они иногда по вечерам бесцельно бродили по улицам Александрии, задирая прохожих. Часто такие прогулки заканчивались драками, но уже на следующий день Антоний был готов к новым приключениям ради влюбленной и любимой женщины.

Клеопатра готова была на все, чтобы подольше удержать Антония рядом с собой. Ее причудливым выдумкам не было предела.

Однажды во время очередного пира она вдруг заявила, что отличается от других женщин тем, что может одна выпить десять миллионов сестерций.

Среди гостей раздались неуверенные смешки. Сам Антоний онемел, с улыбкой взирая на царицу. Оказалось, царица не хвастала. Она вынула из уха серьгу с жемчужиной, равной которой не было во всем мире, и бросила в чашу, где та растворилась в уксусе, заранее приготовленном. На глазах у изумленной публики и восхищенного Антония она выпила этот ставший бесценным напиток.

Может быть, Антоний слишком торопился с возвращением к Клеопатре или просто проявил политическую оплошность, но, возвратившись в Египет, провел там зиму 41—40 гг. до н. э. В Александрии Антоний расположил свою штаб-квартиру, чтобы расставаться с Клеопатрой как можно реже.

Антоний показал себя здесь, в Александрии, как осторожный и мудрый политик. Помня, какое гнетуще впечатление на египтян произвел в свое время Цезарь, явившись в Александрию со знаками консульской власти и во главе войска, Антоний объявил, что прибыл в город как частное лицо. Четырнадцать лет назад он сумел предотвратить убийство египетских пленных и этим завоевал себе популярность. Теперь же осталось только закрепить это благоприятное впечатление о себе. Антоний хотел показать, что он ищет помощи не завоеванного, а независимого государства и просит о ней как друг и гость царицы.

Авторитет Антония поддерживала и сама Клеопатра. Особенное впечатление на жителей Александрии произвела новость о беременности Клеопатры. Гордо объявила царица о том, что отец ее будущего ребенка – Антоний.

Он мог вдруг замолчать на несколько часов, и любое постороннее движение, слово, взгляд доводили его до бешенства. Необъяснимые приступы раздражения, внезапное отчуждение Клеопатра объясняла политическими, государственными и военными проблемами, которые тяжким грузом давили на возлюбленного. Но однажды она услышала имя Фульвии, произнесенное Антонием во сне. Клеопатра прислушалась. Антоний несколько раз произнес имя жены и вдруг застонал, как от невыносимой боли. Сердце гордой царицы сжалось. Она опять стояла между ними – не соперница даже, а та, которая имела все права быть рядом с Антонием. Все права... кроме права возлюбленной. Клеопатра старалась изо всех сил, пытаясь сделать жизнь Антония приятной, ведь с ней ему должно было быть лучше, чем с Фульвией. Погружаясь почти ежевечерне в ванну, наполненную молоком молодых ослиц, она почти физически ощущала, как вливаются в нее живительные соки, как молодеет и хорошеет тело, как приобретает необыкновенную прозрачность и свежесть лицо.