Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики - Майкл Муркок

Роффрею без предисловий нахлобучили на голову тесный шлем из какого-то стекловидного сплава. Он терпеть не мог такие штуковины, да и всю эту музыку на дух не выносил. Дайте срок, обещал он себе, я им покажу, что значит независимость... — с этой мыслью он и уснул.

Такие вот мысли и переживания позволили ученым добыть немало интересной информации — но, увы, абсолютно бесполезной с практической точки зрения.

Профессор Зелински, просмотрев материал, собранный во время сна Роффрея и Толфрина, остался невозмутимым.

— Все это, естественно, требует более детального анализа, — резюмировал он, пожав плечами.

— К чему вы пришли? — спросил Морден.

— Честно говоря, я не вижу однозначного объяснения, почему им удалось то, что не удавалось никому из остальных. Обоим интеллекта не занимать, а Роффрей в этом отношении — человек совершенно выдающийся, но, в сущности, они лишь незначительно отклоняются от нормы. Естественно, дело это тонкое, мы понимаем, и все же Роффрей — не единственный психопат среди человечества, да и не единственная личность с высоким коэффициентом умственного развития, — Зелински закончил тираду вздохом.

— Но у них великолепная память на чувственный опыт, — горячо добавил доктор Манн. — Они, во всяком случае, помогут усилить состав команды.

— Секундочку, — раздался скрипучий голос Цуня; он отключил электроды и раскладывал свое оборудование по ящикам. — Я согласен, что каждый Игрок, которого нам удается привлечь, необходим, но эти люди вот-вот помогут нам разобраться, как победить чужаков. На что мы и надеемся, так ведь, профессор?

Зелински ответил:

— Этот проект полностью истощает все наши силы, Цунь. Для вашего чрезмерного оптимизма нет ни малейших оснований, как нет их и у вас, Манн. Мы сможем проанализировать результаты обследования, только покончив с более срочной работой, а ее невпроворот. Тем временем, — он адресовался уже к Мордену, тот восседал в кресле, по мере сил изображая на сотканной из морщин и шрамов физиономии полицейской ищейки беспристрастность и компетентность, — полагаю, этих людей целесообразно ввести в наш регулярный состав. Не стоит задерживать их, пока мы не изучили результатов. Пусть себе тренируются.

— А вы уверены, что они хорошо сработаются с остальной командой? — спросил Морден, поднимаясь из-за стола.

— А почему нет? — Зелински указал на дверь. — Вы знаете, какая там атмосфера с этим О’Хара, да и со всеми прочими... Ни один из них не является, в вашем понимании, нормальным. Каждый из наших теперешних Игроков — невротик по определению. Нормальным людям не под силу выдержать такое напряжение, и уж тем более нормальные люди не смогут дать сдачи. Участвуя в Игре, мы рассчитываем на необычные физиологические и психологические модели.

— В Толфрина я верю, — сказал Морден, — он куда более восприимчив к убеждению. А вот Роффрей — прирожденный нарушитель порядка. Я-то знаю, имел с ним дело не единожды.

— Значит, дайте ему какое-нибудь важное поручение и не вмешивайтесь, — Зелински снял датчик оптиграфа с подлокотника кресла Роффрея. Тот заворочался, но не проснулся. — Такой уж он человек, что ему всегда надо быть в действии — и знать, что на каждое свое действие он решается сам.

— Да, таких, как он, отродясь не бывало, — скривился Морден, прохаживаясь мимо Роффрея и поглядывая на своего антагониста сверху вниз.

— Вот и не указывайте ему, — чуть улыбнулся Зелински. — Речь ведь идет об особого рода эгоцентричности, что заставляет человечество прогрессировать. Это относится и к Ринарку, и к Аскийолю — информация, которой они располагают, подчас неверна, и все же они добиваются лучших результатов, чем мы с вами.

— В каком-то смысле да, — неохотно согласился Морден.

— Именно в том смысле, который нам сейчас жизненно необходим, — Зелински говорил уже на ходу, исследователи торопились уйти. — Мы прикомандируем пару человек присматривать за ними.

— Когда Роффрей заупрямится, за ним и вся наша чертова полиция не усмотрит, — обреченно вздохнул Морден.

Ему нравился Роффрей, но, как он понимал, он-то Роффрею не нравился. Поразмыслив, Лорд пришел к успокоительному выводу — Роффрею вообще никто не нравится, кроме собственной жены. Какая жалость, что она нашлась, думал Морден.

Зелински с ассистентами не разгибаясь корпели над результатами обследования. Манна, толкового и искусного исследователя, уже стала тяготить рутинная работа. Во время перерыва за кофе он сказал Зелински:

— Профессор, у меня тут кое-что стало вырисовываться. Скорее всего смысла в этом нет, но вынести на обсуждение, пожалуй, стоило бы...

Зелински, не одобрявший склонности Манна к теоретизированию в рабочее время, нетерпеливо перебил:

— О чем вы?

— Да вот, судя по анамнезу, и Толфрин, и Роффрей были на планете, называемой ими Рос, это «решетчатая планета» в Отлученных Мирах. Отдельные ее части существуют в различных континуумах, так же как это, по-видимому, происходит с Аскийолем. Не могло ли случиться, что эта планета оказала на них некое специфическое воздействие? Или, скажем, если они выдержали испытание на Росе, сохранив разум, — а помните, жену Роффрея оно превратило в безумную, — то в результате они стали более приспособлены к борьбе с чужаками?

Зелински сделал последний глоток кофе и задумчиво приложил палец к влажным губам:

— Не исключено, в этом что-то есть. Я скажу вам, на что обратить внимание. Разберитесь досконально в свободное время и представьте мне доклад с вашими соображениями.

— Где ж его взять, свободное время! — воскликнул Манн, впрочем, польщенный: одобрение Зелински само по себе было редким событием.

— Ну, не обязательно же спать все отведенные на это шесть часов, — спокойно прокомментировал Цунь и, ухмыляясь, вернулся к работе.

Уиллоу Ковач чувствовала, что понемногу смирилась со своей участью. Роффрей отсутствовал уже достаточно долго, и на скорое его возвращение надежд было мало. Она спокойно наполнила шприц и в очередной раз ввела Мери транквилизатор, но сама от укола решила воздержаться. Теперь, на более спокойную голову, Уиллоу снова вернулась мыслями к Аскийолю. Она знала: ей необходимо встретиться с ним. Чем бы ни кончилась встреча, она по крайней мере будет лучше представлять, что делать.

Уиллоу не сразу разобралась, как включается коммуникатор Роффрея, но в конце концов ей удалось связаться с Морденом.

На экране возникло обрюзгшее лицо Лорда Галактики. Сгорбившись над столом, он вроде бы ничего не делал и тем не менее выглядел невероятно усталым. Наверно, держится на стимуляторах, решила Уиллоу.