Знакомые незнакомцы - Олеся Осинская

— А это в Адании так принято — не носить траур после смерти мужа? — едко протянула она и снова недовольно поджала губы.

Ну что ж, правильно. Нечего забывать о цели визита. Раз уж мне напомнили о безвременно почившем супруге, надо как следует расстроиться и опечалиться, дабы вызвать желание графа немедленно меня утешить.

— Ах… — я вытащила крошечный кружевной платочек. По щеке медленно катилась одинокая слеза. — Я всю жизнь буду скорбеть. Это был человек высочайшей души, — патетично произнесла я, — а уж как умел любить… Перед смертью он позвал меня к себе и выразил последнюю волю. Он не желал, чтобы я похоронила себя в четырех стенах дома, закутавшись в черные тряпки. Любимый взял с меня обещание, что я не стану носить траур, уеду к родственникам, постараюсь найти себе хорошего мужа и снова стать счастливой.

Ресницы затрепетали, приподнялись, и лучистый взгляд на миг коснулся глаз графа.

— Ах, если бы это было возможно, — кружевной платочек коснулся уголков прелестных глаз. — Простите, я немного расстроилась, вспомнив…

Граф немедленно налил мне вина:

— Выпейте немного, дорогая. Ваша преданность мужу столь похвальна. Я совершенно уверен, что женщина с такими… — Барри сглотнул, и прошелся тяжелым взглядом по моему декольте, — …достоинствами непременно отыщет себе пару.

Я послала глубокий признательный взгляд, кокетливо заправила локон за ушко, затем благодарно коснулась его руки.

— Вы столь добры, Ваше Сиятельство, — тихо, с легким придыханием ответила я, пустив в его сторону легкую волну сексуального возбуждения. Глаза графа моментально засияли.

— Вы как нежная трепетная лань, — прошептал мужчина почти мне в ухо, — богиня, созданная для любви.

Я зарделась. Ресницы смущенно опустились вниз. Закрепляя успех, граф под столом потерся коленом о мою ногу.

— В вашу честь надо слагать стихи, — продолжал распыляться Барри, расточая плотоядные улыбки. — Вам нравится поэзия Блоски?

Хм… Кажется такое встречала. Поэт, популярный у молоденьких жеманных аристократок. Читала когда-то его творения. О том, что такое ритм и рифма, Блоска, похоже, никогда не задумывался. А уж содержание… На фоне его стихов даже некогда любимые мной любовные романы выглядели серьезными и вдумчивыми шедеврами мировой литературы.

— Обожаю Блоску, — чуть поддавшись вперед, и заворожено глядя в глаза мужчины, ответила я.

Ужин закончился. Все встали из-за стола, намереваясь вернуться к камину и продолжить беседу. Граф взял меня под руку, чтобы проводить и едва слышно шепнул:

— Как вы смотрите на то, чтобы обсудить возвышенную поэзию наедине? Вдали от этих грубых, непонимающих людей. Приходите ко мне вечером?

Я игриво стрельнула глазками и чуть заметно кивнула.

Поздно вечером я, крадучись, подобралась к двери спальни Барри и чуть поскреблась. Та сразу же отворилась, пропуская. Спальня выглядела под стать всему дому. Такой же каменный камин — интересно, здесь в курсе, что существуют более удобные способы обогрева помещений… Те же кресла, выполненные под старину, тяжелые темно-коричневые гардины и гобелены с фривольными картинками. А главное… кровать — необъятный монстр, занимающий большую часть комнаты, с высокими резными столбиками и огромным балдахином из пошлого красного бархата… Глядя на это чудо, я чуть поежилась. Однако граф воспринял этот жест по-своему:

— Так и знал, дорогая, что тебе понравится! — томно прошептал мне в ухо.

Я рванула к маленькому столику в другой части комнаты, куда слуги поставили вино и закуски.

— Предлагаю сначала выпить по бокальчику. Хорошее вино, знаете, так способствует… ощущению… ммм… — слегка лизнула верхнюю губу, страстно глядя в мутные глаза гостеприимного хозяина, — поэзии Блоски.

Плеснула в оба бокала, чуть крутанула камень на перстне и, закрыв собой на секунду стол, высыпала в один из фужеров небольшую дозу сероватого порошка. Тот медленно опустился на дно и за пару мгновений растворился.

— Давайте не будем торопиться, — попросила я своего собеседника, садясь в кресло и протягивая ему вино. — Стихи Блоски не терпят суеты. Чем дольше предвкушение, тем сильнее мы ими насладимся… — голос становился все проникновеннее, — а начнем с бокала этого чудного вина.

Граф тяжело вздохнул. По всему видно было, что он готов перейти «к стихам» прямо сейчас, однако отказывать даме в такой малости, как распитие вина, было бы невежливо. Тем не менее, Барри по-своему попытался ускорить процесс — он залпом вылил в себя благородный напиток, и выжидающе уставился на меня. Я сидела в кресле, заложив нога за ногу, и чуть покачивала носочком туфли. Изредка подносила бокал к губам, чтобы сделать крошечный глоточек, и стреляла в мужчину глазками поверх хрупкого стекла.

Чтобы подействовать, порошку было необходимо четыре минуты. Нетерпеливого любовничка хватило всего на три с половиной. Нетерпеливо поднявшись, он грохнул бокалом об стол, едва не сломав тому ножку, и «поплыл» ко мне.

— Ах, дорогая, ты столь прелесна, — начать ворковать он, протягивая руки и пытаясь меня обнять. Я глупо хихикнула, и попробовала отстраниться. Куда там — от такого слона отстранишься. Став на колени рядом, Барри уже тянулся в мою сторону губами. Меня передернуло от отвращения. Я вжалась глубже в кресло. Отвернув от него голову, вытянула посильнее шею, и постаралась одернуть рукав пониже. Вот-вот, пусть уж лучше плечи слюнявит, чем в рот лезет. Граф вцепился одной рукой в грудь, второй в руку, и начал залазить на меня. Размер кресла, похоже, его совершенно не смущал.

Я в уме отсчитывала секунды. И чего я сюда поперлась? Влезла бы в окно и всего делов-то. Нет, приключений захотелось. Боже Ари, уже пять минут прошло! Граф, конечно, еще тот боров — зачем только себя так раскармливать — ну так и дозу ему дала… лошадь свалить хватило бы. Я уже начала подумывать, как бы остудить пыл ретивого мужчины и заставить выпить еще вина…, как висящая надо мной туша неожиданно закатила глаза и осела всем своим весом, выдавив из моих легких воздух.

С трудом столкнув его на пол, я отдышалась. Фуф, ну наконец-то! Схватив со столика чистую накрахмаленную салфетку, брезгливо вытерла шею и плечи. Не знаю, чем Танский насолил тайному отделу, но лично у меня жалости к нему уже не осталось.

От порошка графу ничего не станется. Через час потеря сознания сменится крепким сном, затем пару дней пациент еще будет слаб и проведет в постели. И все. Хотя доктора, чтобы объяснить неожиданную потерю сознания, наверняка сошлются на сердце или еще что. А может, просто порекомендуют меньше есть и пить…