Только (не) трогать - Лана Вейден

моему лицу и понижает голос: — Только я тебя разочарую: принца не будет. Ни принца, ни волшебника на голубом вертолете.

В этот раз я не отступаю, хотя и хочется. Мы смотрим друг другу в глаза: кажется, еще секунда, и воздух затрещит от напряжения. Но неожиданно Марк делает шаг назад.

— Кстати, я тут еще кое-что вспомнил. Есть одна терапевтическая техника, к БДСМ отношения не имеет. Техника такая: тебя просто на время связывают. Полностью лишиться контроля страшно и мучительно, но потом, когда ты с этим смиришься и осознаешь, что твоё истинное желание — ни за что не нести ответственности, наступает облегчение. Могу поспорить на что угодно — тебе бы такое помогло.

— Вы просто пытаетесь в очередной раз меня задеть.

— Я просто хочу в очередной раз объяснить: есть разница между вещами, которые тебе кажутся, и вещами, которые существуют на самом деле. Повторяю: не думай, что появится принц и решит все твои проблемы.

— А я и не думала так никогда! Я знаю, что проблемы решает не принц, а любовь между людьми!

— Нет, — его взгляд внезапно становится серьезным. — Любовь не решает проблемы. Она их создаёт. Если человек полон страхов и комплексов, никакая любовь его не спасет — лишь одним страхом в жизни станет больше. Будешь постоянно думать — а вдруг всё хорошее закончится? Вдруг партнер тебя разлюбит? Изменит, бросит?

— Да? И какой же из этого выход — никогда ни к кому не привязываться? Находить утешение в одноразовых связях? — пытаюсь быть язвительной, но голос срывается.

— Вообще-то, сейчас моя очередь спрашивать.

Замолкаю. Ну почему я не сдержалась — сорвалась и наделала глупостей? Надо было сразу задавать вопросы про Богдана. А теперь придётся пережить еще одну пытку. Что Майер придумает на этот раз?

— Хорошо. Спрашивайте.

— Ты не любишь, когда кто-то к тебе прикасается. Но сама себя ты трогаешь?

— Вы о чём?

— Думаю, ты поняла, о чём.

— В смысле?

— В том самом смысле.

— Ну, знаете… это уже слишком! — нервно усмехнувшись, начинаю ходить туда-сюда вдоль ограждения. — Просто поверить не могу… поверить не могу…

— Во что ты не можешь поверить?

— Как можно спрашивать? Такое?

— Извини, но кто из нас первым повернул разговор в эту сторону? Неужели я?

Останавливаюсь и скрещиваю руки на груди.

— А если я не стану отвечать, тогда…

— … поцелуй.

— Что?

- Действие в случае твоего отказа — поцелуй.

— Что?

— Да, София. Но можешь сама выбрать, кого целовать. Или… давай, я выберу, — он проводит рукой по волосам, делая вид, что задумался. — Придумал! Поцелуешься с девушкой, которая строила тебе глазки и махала рукой в квартале красных фонарей. Я запомнил это место, — он берет меня за локоть. — Значит, возвращаемся назад.

Немедленно вырываю руку.

— Да вы… да вы… сумасшедший! Настоящий извращенец!

Срываюсь с места и, спотыкаясь, бегу к выходу. Распахнув дверь, выскакиваю на площадь и ныряю в какой-то переулок.

Марк быстро меня нагоняет.

— Так спешишь в квартал красных фонарей? Он в другой стороне, София.

— Оставьте меня в покое!

— Как же это предсказуемо: заварила кашу — и в кусты! Но виноват опять я. Я — плохой, а мисс ван дер Лейден — невинное создание.

Ничего ему не отвечаю. Оглядываюсь по сторонам: скорее бы найти то, что мне нужно! Сворачиваю за угол: наконец-то!

Вывеска ночного клуба радостно мигает тремя цветами: синим, зеленым и желтым.

Забегаю внутрь и ищу глазами барную стойку.

Ну что ж, Марк, сегодня ты хорошо развлекся. Теперь моя очередь.

— Нужна помощь? — ко мне подходит высокий парень в черной марке.

— Да… э-э… я хочу… — кажется, я забыла почти все английские слова. — Хочу выпить.

— О`кей. Пожалуйста, покажи документы, а я покажу бар. Кстати, сегодня для девушек приветственный напиток бесплатно.

Кивнув, достаю паспорт. Парень даёт мне купон и ведет к барной стойке.

Протискиваясь сквозь разгорячённую толпу, зажмуриваю левый глаз. Это ужасно! Громкая музыка болезненно стучит в висках, свет, мигая красно-синими всполохами, сводит с ума, полураздетые люди толкают со всех сторон.

Но после Велком Дринк должно стать легче.

Подхожу к бармену и отдаю купон. Он наливает в бокал жидкость янтарного цвета (лучше не знать, что это такое!), добавляет туда фрукты, лед, и протягивает мне.

Стараясь ни о чем не думать, пью и морщусь — какой приторный вкус!

— Что-нибудь еще?

Присаживаюсь за стойку и кладу на неё двадцать евро.

— Джин с тоником на все.

Бармен ставит передо мной два стакана. Закрываю глаза, чувствуя, как всё ужасное постепенно становится не столь ужасным. Вот и замечательно, но…

— София! — внезапно доносится над ухом сердитый голос Марка. — Это еще что такое?

Открываю глаза, стараясь сохранить невозмутимый вид.

— Это? — кричу, кивая на джин с тоником. — А разве непонятно? Это — мои невыплаканные слёзы после общения с вами, а это, — показываю ладони, на которых остались шрамы от падения в парке, — меня зацепили острые грани вашего интеллекта! Еще какие-то вопросы есть?

— София, хватит! Пойдем, — он кладёт руку мне на плечо.

Я тут же ее сбрасываю. Беру стакан и залпом выпиваю коктейль.

— Никуда я с вами не пойду!

— София, что ты хочешь мне доказать?

Мы пытаемся перекричать музыку.

— Ничего! Я просто хочу веселиться! Как все нормальные люди! Потому что я — такая же, как и все люди! Не верите? Вот, смотрите!

Выпиваю второй стакан. Вскакиваю со стула. Расстегиваю куртку. Улыбаясь, распускаю волосы и начинаю перед ним танцевать.

— Ну как вам такое?

Мне и правда становится весело. Страхи притупляются: я готова к любым подвигам.

— Ты ведь знаешь, что так проблемы не решишь? Только хуже сделаешь!

— Повторяю: у меня нет проблем! Кроме вас, конечно! Уходите!

— Всё, хватит! — он хмурится, хватает меня за талию, прижимает к себе и тащит к выходу.

— Что за сам… сам…

Полностью выговорить «самоуправство» не получается.

Упираюсь. Бью его по рукам, пытаясь вырваться, но на нас никто не обращает внимания.

На улице Марк прижимает меня к фасаду соседнего дома — так крепко, что невозможно пошевелиться. Глаза сверкают — заметно, что он вне себя от злости.

— Что вы…

— Молчи! Слушай. Меня. Внимательно. Твои приключения закончились. Сейчас мы вернемся в гостиницу, и до утра ты уже никуда не выйдешь. Даже если мне придётся тебя связать.

После этого он меня отпускает. Чувствую, как кружится голова. Вдохнув свежий воздух, топаю ногой.

— Нет! Возвращайтесь, куда хотите, а я пойду на Лейденскую площадь. Думаю, я имею полное право туда сходить.

— Ты. Пойдешь. В гостиницу.

Его вид не даёт усомниться: если продолжу упрямиться,