Витражи - Татьяна Солодкова

– Очень смешно, - процедила она.

– Очень.

Она скорчила гримасу, передразнивая меня.

– Странный ты, - решила она, - то в депрессии и самобичевании, то хохочешь без повода. Если твой сынок будет таким же, черной магии конец.

Меня пробил новый приступ хохота.

Когда я вернулся домой, Лены еще не было, а Стас уже явился и с довольным видом рассматривал добытые у Сырина Книги.

– Знаешь, - заявил он, - магия - это скверность, но книги о ее употреблении весьма занятное чтиво.

– Читай, читай, - одобрил я. - Как только утрясется эта история с Кришной, тебя будут экзаменовать, и тебе очень понадобится то, что ты прочел.

– А тебя экзаменовали? - поинтересовался он.

– Пара экзаменов, - ответил я, - а потом стало не до них.

Он подумал немного, а потом задал вполне логичный вопрос:

– А если с Кришной не утрясется? Мы же не знаем, как его победить.

– Тогда становиться магом тебе не понадобится, - вывел я, что, в общем-то, было и так понятно.

– Но почему мы тогда чего-то ждем?! - не понимал Стас. - Почему толчемся на месте, когда погибло уже восемьсот пятьдесят магов? Может, в чем-то Почвин и прав, может, Кришна блефует?

– Нет, - отрезал я.

– Откуда ты знаешь? Ты же не самый умный.

– Я видел его глаза, - категорически ответил я.- Он не блефует, уничтожить всех в его силах. Нельзя нападать на него, давя силой, здесь нужна хитрость, а какая, я пока не знаю.

– И что ты предлагаешь? - крайне скептично поинтересовался Стас.

Ну вот, никто в меня не верит. Ну и ладно, неприятность эту мы переживем…

– Пойду пороюсь в пророчествах, именно в них я нашел ответ пять лет назад, когда все тоже летело к черту.

На мину Стаса стоило посмотреть. Да уж, мой ореол всемогущества в его глазах явно потускнел. Что ж, тем лучше. Наверное.

– Как может в таком деле помочь пророчество? - поморщился он. - Кто знает, что видели древние маги, и не факт, что наша ситуация совпадет с какими-то там их видениями. На них ведь нельзя положиться.

Что толку пытаться ему объяснить то, что я понял несколько лет назад? До этого нужно дойти самому. В пророчестве о мальчике, который объединит черных и белых, говорилось вовсе не обо мне, ну и что ж, зато я сумел его использовать в свою пользу.

– Полагаться надо на себя, - ответил я.

Стас посмотрел на меня со скукой во взгляде.

– Ты не против, если я пойду прогуляюсь? - спросил он.

Это небезопасно, но где гарантия, что безопасно рядом со мной или с Сыриным и Захаром. Безопасности не существует.

– Иди, - я пожал плечами. Можно подумать, что я смог бы его удержать. - Если что, кольцо при тебе.

Он кивнул и сразу же рванул в прихожую.

М-да, если я не могу управиться с шестнадцатилетним парнем, куда мне заводить своих детей?

– Привет! - полупрозрачный образ соткался прямо из воздуха.

– Привет, - я зачем-то помахал Сашке рукой. - Где пропадал?

– Там, - он тыкнул пальцем вверх. Действительно, мог бы и не спрашивать. - А ты чего такой хмурый, папаша Темного Властелина?

– До того, как стать папашей, еще дожить надо.

– Ты стал пессимистом, - обреченно заключил он. - Ты всерьез думаешь, что в пророчествах отыщется ответ?

– Тогда же было даже два… - тут я осекся и с размаху врезал себе по лбу.

– Ты чего? - колыхнулся призрак.

– Их было два! - заорал я. - Два! И главным было не книжное, а то, что передала бабка Прасковья! Какой же я дурак! Она дружила с ведьмой, которая и попросила передать те слова, которые спасли мне жизнь.

– Думаешь, ведьма оставила еще что-то? - усомнился он.

О да, я думал, я был уверен.

– Ты со мной?

– Куда?

– В прошлое, - лаконично, на манер Захара, ответил я и начал читать заклинание Короткого пути.

Село, которое честнее стоило бы окрестить деревней, не изменилось. Та же грязная дорога, частные домики с разноцветными крышами, древний, давно заржавевший трактор у обочины и хрюшки в лужах грязи.

– Занятное местечко, - высказался мой спутник-приведение. - Думаешь, тебя здесь еще помнят?

Я пожал плечами:

– Надеюсь.

"Помнят…" - уверенно заявил ветер.

– Ветер считает, что помнят.

– Хорошо бы, - согласился Ухо, - тогда не придется их уговаривать помочь, а то пока объяснишь, что да как…

Я не успел ответить.

– Э-э-эй! Молодой человек! - донеслось до меня. Из ближайшего дома появилась женщина, воинственно выставившая вперед живот, спрятанный под фартук. "Были бы у всех рыцарей такие пузища, не пришлось бы придумывать щиты", - подумалось мне, что было не слишком вежливо по отношению к аборигенке, но она, слава богу, мыслей не читала. В отличие от ветра, который гнусно захихикал.

– Здравствуйте, - я двинулся к ней, безжалостно хлюпая кроссовками по жиже, которая некогда была дорогой.

– Тебе чего? - довольно грубо осведомилась она. - К нам не часто теперь заглядывают, - она повертела головой в поисках транспорта, на котором я прибыл. На ее лице отразилось недоумение: - Ты, что ж это, прилетел, что ли?

Ну, почти что прилетел, да не один еще и с приведением, благо она не могла его увидеть. Рыжий лопоухий призрак с ехидной улыбочкой на губах испугал бы что надо.

– Меня до поворота подвезли, - соврал я.

– Ишь, кроссовочки беленькие, - пристала она.

– Я аккуратно хожу, - данная особь мне неприятно напомнила печальноизвестную бабу Клаву. - Я к Федору Михайловичу, - к своему стыду его фамилии я не знал, но навряд ли в такой маленькой деревеньки, пардон, селе найдется два тески по имени и обществу.

Она смерила меня недоверчивым взглядом.

– А зачем тебе? У него детей нет, внуков быть не может.

– Внучок! - расхохотался рядом Сашка. - Возвращение блудного внука!

Я сделал над собой усилие, чтобы не посмотреть в его сторону.

– Я ему не родственник, - подтвердил я. - Но я надеюсь, он меня помнит.

– Ах, это ты молодец, что разбил его любименький "Москвич", так, гляди, полгода компенсации ждет, а ты, молодой эгоист, не едешь…

Да, "Москвич" действительно жалко, уж очень его Михалыч любил.

– И опять мимо, - сказал я. - Я был здесь пять лет назад, помните, когда один сумасшедший заявил, что он волшебник и загипнотизировал ваших животных.

Ее глаза сузились в щелочки, а потом вдруг стали здоровенные-прездоровенные.

– Целитель? - подозрительно спросила она. - Ты?

Я кивнул.

– Вы меня помните?

Она снова прищурилась.

– Как не помнить. Вырос ты, да лицо позабыла.

"Я же говорил, что помнят…" - довольно пропел ветер.

– А ты еще лечишь своим гипнозом-шмынозом? - робко поинтересовалась она, и сходство с Бушковой немедленно пропало.