Северный Часовой и другие сюжеты - Борис Акунин

Гражданское общество не может существовать без инициативы снизу, но именно это пресекается властями в России всеми возможными и невозможными способами. Ощущение, что от тебя ничего не зависит, что тебе не дадут никогда жить достойно, что ты ничего изменить не можешь, действует на психику населения очень депрессивно. Все хотят верить в хэппи энд. Но как обеспечить достойное будущее своим детям в ближайшие годы?

Нынешние «патриоты» сами меньше всего верят в будущее родины и обеспечивают приватное будущее потомкам за границей.

Наша история за последние 100 лет показала, как работает принцип естественного отбора: наиболее активная и образованная часть населения последовательно элиминировалась собственным государством или эмигрировала. Остающиеся выработали в себе из поколения в поколение унизительное искусство выживания в России. Терпеть. Но это испытанное столетиями искусство выживания больше не помогает выжить. Терпеть значит вымирать.

И опять мы возвращаемся к тому же, с чего начали. Для героев и борцов, готовых «заложить жен и детей» за правое дело, Россия – правильное место. Но что делать, если тебе важнее не сесть в тюрьму за участие в протесте, а обеспечить здоровое и достойное будущее для своих детей, и это будущее начинается сегодня, уже наступило? И если ты не хочешь терпеть и вымирать? И не хочешь искать точек соприкосновения с теми, соприкосновение с которыми вызывает рвотный рефлекс?

Надеяться на чудо?

Но ведь, с другой стороны, чудеса случаются. Рецепт для русского чуда только один: просвещение, доступ к свободной информации для всех.

Г. Ч.

Вот чем отличается беллетрист-позитивист от писателя трагического мироощущения. «У меня характер-то лучше вашего, я смирнее», – как сказал Счастливцев Несчастливцеву. По правде говоря, ничего фатально-трагического в современной российской ситуации я не вижу. Бывали времена сильно хуже, чем сейчас. Мне кажется, что рассвет недалеко, хотя перед ним тьма, как положено, еще сгустится.

И меня больше всего занимает, что будет после рассвета. Главная цель, по-моему, не Наша победа над Ними. Главная цель – победа над двухсотлетней войной. Не знаю только, возможно ли это.

Вот давай заглянем в недалекое будущее.

Догниет и рухнет автократический режим, да Мы его еще и подтолкнем. К власти придут Наши. Что будет дальше?

Наверное, Наши загонят под плинтус спецслужбистов и пересажают неправедных судей с прокурорами. Наверное, отберут нефть у «плохих» олигархов и передадут «хорошим». Введут люстрацию для слуг прежнего режима. Выкинут с Красной площади святыню той стороны. Приструнят клерикалов. Ет цетера.

Извечные наши оппоненты на время попритихнут, будут копить обиды, как это сейчас делаем Мы, и ждать своего часа. Обязательно дождутся, если Наши будут вести себя так, как я только что описал. И всё пойдет по новой.

Твой рецепт против этого порочного круга – просвещение и свободная информация. Я-то «за». Только сомневаюсь, что этого будет достаточно. Нам все-таки придется с Ними, с лучшими из Них, как-то договариваться об общей России, искать какую-то середину между концепцией «государство для человека» и концепцией «человек для государства». Это один из уроков, которые я для себя извлек из форсированного изучения отечественной истории.

Но даже тебя, писателя-гуманиста и борца за мир во всем мире (как говорили во времена нашей советской молодости), я в этом сегодня убедить, кажется, не сумел. Может быть, в самом деле сейчас не время для таких разговоров.

М. Ш.

Ты знаешь, это напомнило мне историю, как неаполитанский король заказал Джотто изобразить свое королевство, а тот вместо пейзажа с пейзанами написал навьюченного осла, который с тоской и надеждой смотрит на другой тюк у своих ног. Осел всегда будет надеяться, что другой тюк будет полегче. Наверно, население каждого королевства, а не только неаполитанского, похоже на этого осла. И мы – такой же осел, пусть и двухголовый. Может, эта надежда на другой тюк и есть основная движущая сила истории?