Спираль Русской Цивилизации. Исторические параллели и реинкарнация политиков. Политическое завещание Ленина - Ольга Хельга

Николай часто читал вслух, особенно он любил «Кола Брюньона» Ромена Роллана. Помимо неунывающего балагура и весельчака Брюньона, словно предчувствуя страдания, что позже выпадут на долю Анны, Николай совсем не случайно читал ей «Викторию» Кнута Гамсуна.

«Что такое любовь? Это шелест ветра в розовых кустах, нет, это пламя, рдеющее в крови. Любовь – это адская музыка, и под звуки ее пускаются в пляс даже сердца стариков. Она, точно маргаритка, распускается с наступлением ночи и, точно анемон, от легкого дуновения свертывает свои лепестки и умирает, если к ней прикоснешься. Вот что такое любовь…»

Предполагал ли Николай тогда в то счастливое время, какой адской музыкой обернется любовь для Анны? «Любовь – это первое слово Создателя, первая осиявшая Его мысль. Когда Он сказал: «Да будет свет!» – родилась любовь. Все, что Он сотворил, было прекрасно. Ни одно Свое творение Он не хотел бы вернуть в небытие. И любовь стала источником всего земного и владычицей всего земного, но на всем ее пути – цветы и кровь, цветы и кровь!»

– Почему же кровь? – не соглашалась Анна. Ей это было очень интересно. – Ну кому же хочется страданий и крови! – недоумевала и не принимала она страдальческой, жертвенной любви.

– Ты хотела, чтобы были одни цветы? Так в жизни не бывает, она не проходит без испытаний, любовь должна преодолевать, побеждать их. А если любовь не преодолевает испытаний жизни, не побеждает их, следовательно, ее и не было, той настоящей любви, о которой пишет Кнут Гамсун, – отстаивал свою точку зрения Николай.

Однажды во время прогулки по Москве Николай вдруг решился на серьезный разговор. Действительно, их отношения все больше заходят в тупик. Николай вдруг испугался. Он осознал, что у него есть только один выбор из двух возможных: или соединить с Аней свою жизнь, или отойти в сторону. Либо сойти с ума в качестве третьей альтернативы. Правда, это уже совсем не в духе Николая. Аня была настолько не готова к этому разговору, что просто разрыдалась. Все было так хорошо, что совсем не хотелось думать о будущем.

Провожая вечером следующего дня после театра Анюту домой, Николай заночевал у Лариных ввиду позднего времени. Их привязанность друг к другу становилась все сильней. Летом Николай почти каждый день приезжал на дачу к Лариным в Серебряный Бор. Мать Ани не воспринимала их отношения всерьез. Юрий Ларин поначалу переживал и несколько недоумевал, но позже высказался более определенно.

Это случилось перед самой смертью Юрия Ларина в январе 1932 года. Тогда на самый Новый год 31 декабря 1931 года отцу вдруг стало плохо, и он вызвал Аню домой. У Юрия Ларина началось двустороннее воспаление легких. Умер он 14 января, его похоронят у Кремлевской стены. И на его похоронах Луначарский ярко и восторженно будет говорить о прекрасных ларинских глазах, которые «светятся во тьме».

Перед самой смертью отец вдруг спросил у Ани, любит ли она до сих пор Николая Ивановича. Получив утвердительный ответ, чуть слышно, слабеющим голосом он произнес: «Интересней прожить с Николаем Ивановичем десять лет, чем с другим всю жизнь». Однако судьба отмерила им гораздо меньше десяти лет.

Поздравил с женитьбой Николая и Сталин. Он позвонил поздно ночью, ведь ночь была самым любимым и активным временем Сталина. Он явно был нетрезв. Не зря говорится: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

– Николай, я тебя поздравляю! Ты и в этом меня переплюнул!

Не сразу осознав, в чем он переплюнул Сталина, Николай переспросил.

– Хорошая жена, красивая жена, молодая – моложе моей Нади!

Отсчет черной полосы жизни Бухариных начался с процесса Зиновьева и Каменева, то есть с августа 1936 года. Наверное, Николай позже пожалел, и не раз, что поменялся квартирой со Сталиным в Кремле после того, как умерла его жена Надежда Аллилуева. Как загнанный зверь, будет он метаться в этой небольшой комнате, бывшей спальне Сталина.

Сначала все складывалось как нельзя лучше. Вместе с женой они поехали в Париж. Перед поездкой Сталин настоял, чтобы Бухарин сменил свой единственный, потрепанный уже костюм. В Париже вместе с двумя товарищами Бухарин пытался выкупить архив Карла Маркса, а также документы, предлагавшиеся немецкими социал-демократами после прихода к власти Гитлера. Архив выкупить не удалось.

Бухарин в то время работал в «Известиях», в Академии наук СССР и занимался подготовкой сталинской Конституции. Еще в январе 1929 года общее собрание Академии наук СССР избрало новых академиков. Имена многих из них вошли в летопись мировой науки – Н.И. Вавилов, И.М. Губкин, М.Н. Покровский, В.А. Обручев и другие. И среди них – имя Н.И. Бухарина в области социально-экономических наук. Наследие Бухарина составляло в ту пору 180 книг и брошюр. Помимо научных трудов он пишет популяризаторские работы и статьи – «Мировое хозяйство и империализм», «Экономика переходного периода», «К вопросу о троцкизме», «Путь к социализму и рабоче-крестьянский союз», «Цезаризм под маской революции».

Особенных денег в доме не водилось. Гонорар за свои литературные труды Николай Иванович перечислял в фонд партии. От зарплаты ответственного редактора «Известий» он отказался и получал зарплату в Академии наук СССР, где состоял действительным членом. А в случае финансовых неурядиц деньги взаймы брал у своего шофера Н.Н. Клыкова.

Ему было сорок семь, когда родился сын. В честь своего друга и отца Анны его назвали Юрием. Через месяц после рождения сына счастливый и радостный Николай вместе с семейством уехали на дачу в Сходню. Там в то время находились дачи «Известий». В августе во время отпуска Николай Иванович осуществил свою давнюю мечту отправиться на Памир. Гром грянул средь бела дня.

Не бойся друзей своих

19 августа газеты сообщали о начале процесса так называемого троцкистского объединенного центра, многие участники которого дали показания против Николая Бухарина. Случайно узнав о процессе, Бухарин прилетел самолетом из Ташкента.

Приехав на свою квартиру в Кремль, из своего кабинета позвонил Сталину. Тот в это время находился в Сочи.

Целыми днями Бухарин сидел в своем кабинете, отказываясь от работы в редакции до тех пор, пока не будет опубликовано опровержение клеветы в его адрес.

10 сентября 1936 года в газетах появилось сообщение прокуратуры СССР, в котором говорилось о прекращении следствия по поводу Бухарина и Рыкова. 7 ноября вместе с Анной по гостевому билету, который Николаю выслали из редакции, встречали 19-ю годовщину Октября на Красной площади. Неожиданно к ним подошел часовой, отдал им честь и передал просьбу Сталина подняться на Мавзолей.

После снятия Ягоды новый нарком НКВД Ежов с утроенной силой взялся за дело Бухарина. В начале декабря состоялся пленум ЦК. Бухарина обвиняли в организации заговора и убийстве Кирова. Как загнанный зверь, Бухарин метался в маленькой комнатке своей кремлевской квартиры. За прошедшие три месяца он отправил несколько писем Сталину, которые неизменно начинались со слов: «Дорогой Коба!» Все это время Анна находилась рядом. «Коба! Дорогой Коба! – в водовороте вальса крутилось постоянно в голове Бухарина. – Что же ты творишь, Коба? Почему ты хочешь избавиться от меня?»

Он растерян и никак не может сосредоточиться. Отчаяние и нервное напряжение Бухарин пытается смягчить при помощи своих любимых стихов. «То кровь от смертных мук… распятых вечеров… пурпурностью зари с небес… сочится дальних…» – читает он Верхарна. Николай сразу похудел, поседел, постарел. Его тоже при жизни распяли.

Получив извещение о созыве пленума ЦК ВКП(б) с повесткой дня о Бухарине и Рыкове, Николай решил в знак протеста объявить голодовку и не ходить на пленум. Попрощавшись с отцом, своей первой женой и ребенком, 16 февраля Николай начал голодовку. Пытаясь облегчить участь мужа, Анна выдавила каплю апельсина в стакан с водой. Увидев это, всегда спокойный и уравновешенный, он с негодованием и яростью отбросил стакан в угол. Словно во всех бедах и несчастьях был виновен небольшой рыжий апельсин.

В новой повестке пленума стоял вопрос не просто о Бухарине, а вопрос о его антипартийном поведении в связи с объявленной голодовкой.

Бойся равнодушных

Как тут не вспомнить древний афоризм:

«Не бойся врагов своих – в худшем случае они могут тебя убить.

Не бойся друзей своих – в худшем случае они могут тебя предать.

Бойся равнодушных, потому что с их молчаливого согласия совершаются убийства и предательства».

«Требуем расстрела!» – скандировала толпа. «Требуем расстрела!» – было написано не только на самодельных плакатах, но и на озлобленных, перекошенных лицах людей, которые искали виноватых в их бедах и горестях. Ведь найти мнимых врагов всегда проще, нежели устранить причины непотребной, нищенской жизни народа.

Предчувствуя накануне февральско-мартовского пленума 1937 года, что он уже может не вернуться, Николай Иванович умолял, заклинал свою жену Анну бороться за его оправдание и реабилитацию. Измученный следствием и ослабевший от голодовки, Николай пал перед Анной на колени и просил выучить наизусть слова его письма – послания, адресованного «будущему поколению руководителей партии », о его невиновности.