Мемуары - Эмма Герштейн

Я очень обрадовалась вашему письму и поездке А. С. Я очень в нее верю. Почти уверена. Да, нынче, вместе с вашим, получила очень милое письмо от Аллы Борисовны. Сейчас Троша за собственный счет отправит ей ответ с известием о вашем состоянии. Писали ли вы ей? Мне Б<огомолов> говорил, что он отправил от вас письмо в Саратов, и я успокоилась. Но она как будто не получала. Во всяком случае, подтверждение со стороны о вашем состоянии — только хорошо.

Оська много о вас говорит, скучает. К вашей обиде: он вас назвал (по поводу болезни) бедным мальчиком . Я сама слышала.

В смысле работы — не томитесь: Ося будет работать, а я вам из Москвы привезу массу.

Впрочем, надеюсь, что вы сами пороетесь в сундуке и сами выберете все, что вам нужно.

Троша — очень милый и хороший человек. Его отношение к вам прямо чудесное. Сейчас он спасет нас: отправит письмо вашей сестре (у меня нет на марку!).

Всего вам хорошего.

Ося вернулся, сидел просто в библиотеке «Коммуны» с материалами по театру, но сейчас — не стоит ему писать: одна чепуха будет — очень устал.

9. 17.XII.35.

Дорогой Сергей Борисович,

Что сказать о себе? Устал очень. Настроение твердое, хорошее. Сдружился с Театром. Кое-что там делаю (не канцелярия).

Затеял ехать на месяц в санаторий (областной). Денежно театр все оборудовал, будто я старый работник. Поеду, кажется, 20-го. В нервный, в Тамбове, не хочу. Выбрал Липецк, общий. Лишь бы отдельную комнату дали. С Союзом писателей и через Союз (начиная с Воронина) начал большой разговор. Сказал свое слово. Они отвечают. Это очень важно и весело, хорошо. Завтра получаю 3-годичный паспорт. Получил письмецо от Эйхенбаума, который остановился в Москве у нас.

Надя везет в Москву все воронежские стихи.

Концерт был хороший. Виолончель — Цомык. Играл на Страдивариусе. Скажите врачам, чтобы наушники радио у вас устроили. Это для выздоравливающих полезно. А я похлопочу в Радио-К<омите>те.

Если у вас другого отдыха не предвидится — не хотите ли «ко мне» в санаторий. Это вам можно. Окрепнуть надо. Пишите Л. Сам. (Эта фраза вписана между строк. – Э. Г.) Там вместе 2 недели — поработаем.

Идет?

Привет сердечный.

Ваш О. М.

10. 3 апреля 1936.

О. Мандельштам.

Поживем — поглядим,

С.Б.!

М.

11.

…Шли нестройно люди, люди, люди…

Кто же будет продолжать за них?

Шизоидный психопат.

О. М.

В. 30/V/36.

12.

Эта книжка доставила большое огорчение моей покойной матери, прочитавшей в «Речи» рецензию Н. О. Лернера.

О. М. В. июнь 36.

13.

Задонск, осень 1936.

Дорогой Сергей Борисович,

Спасибо за весточку. Я сейчас не болен, но очень тяжелое самочувствие. Не знаешь, что делать с собой. С Над. Як. гораздо хуже: она очень слаба, резко изменились. В городе нам жить не придется: во-первых, нечего делать, а во-вторых, нам недоступны городские комнаты. Может, в Сосновку переедем. Пишите о себе как можно чаще. Присылайте нам книги.

Хочу читать испанских поэтов. Достаньте, если можно: 1) словарь и грамматику, 2) хрестоматию, 3) лучших авторов — лириков и эпиков. Нас допекают мелкие заботы: обувь для обоих нас, зимнее пальто для Нади. Вряд ли справимся с этой проблемой. Она же затрудняет передвижение.

Пишите теперь до востребования: где будем жить и как, мы не знаем. Только пишите.

Ваш О. М.

1—2. 7 июня 1935 г. Рудаков писал жене, вложив в письмо оба автографа О. Э. Мандельштам «Вот какие записки я застаю приколотыми к двери».

3. Дарственная надпись на «Второй книге» О. Мандельштама (М.: Круг, 1923).

…хорошее, рабочее и дружное воронежское время — Подразумевается совместная работа О. Э. Мандельштама и С. Б. Рудакова над комментарием к стихам и творческой биографией Мандельштама. Жена Рудакова оказывала им помощь, присылая из Ленинграда книги и переписывая нужные материалы. В сентябре 1935 г. проводила свой отпуск в Воронеже.

4. Троша — рабочий-комсомолец, снимавший комнату совместно с Рудаковым.

Сестры — Людмила и Алла Борисовна Рудаковы, высланные из Ленинграда, поселились в Сара­тове. Вернулись в Ленинград, по-видимому, одновременно с братом.

5. А я в театр хожу… — С 7 (?) октября 1935 г. до 1 августа 1936 г. О. Э. Мандельштам числился в штате Воронежского Большого советского театра в качестве консультанта (?).

Колли — 23.XI.35 г. Рудаков писал жене: «Пришел Колли… Говорит, что он молодожен (это по сравнению со мной — ему 23). Человек ультраблагополучный. Сытый». 2.XII. — «Колли снял меня, и, говорят, вышло очень здорово. То же отдельно О. (отдельно, т. к. снимок в разное время)».

Стефан (Стефен) Александр Иванович (1885 — после 1942) — дипломат, писатель, отбывал ссылку в Воронеже.

Богомолов Леонид Иванович — ленинградец, врач, работавший в Воронеже, вероятно, тоже высланный.

7. Наташа — хозяйка комнаты, снимаемой Мандельштамами.

Читайте детские сказочки и Сумарокова… — «Сказочки» Рудаков брал у больных детей, своих соседей по палате. С собой у него был VIII том 2-го издания Полн. собр. соч. А. П. Сумарокова, его любимого поэта XVIII в., которым он зачитывал Мандельштамов.

8. Вольф С. О. — директор Воронежского Большого советского театра.

«Аристократы» — пьеса Н. Ф. Погодина.

Елозо С. В. — редактор воронежской газеты «Коммуна» и член редколлегии журнала «Подъем».

…я вам из Москвы привезу массу. — Здесь и в следующем абзаце речь идет о рукописях О.Ман­дельштама.

…сами пороетесь в сундуке… — намек на возможность скорого возвращения Рудакова; надеж­ды связывались с поездкой Л. С. Финкельштейн-Рудаковой в Москву.

9. Выбрал Липецк… — 18 декабря О. Э. Мандельштам поехал все же в нервный санаторий в Тамбове.

Получил письмецо от Эйхенбаума и далее — Б. М. Эйхенбаум приезжал в Москву из Ленинграда по делам редактируемого им издания сочинений М. Ю. Лермонтова (М.: Academia, 1936— 1937). В московской квартире Мандельштама жила его теща, а наездами из Воронежа — жена.

10. Две надписи на экземпляре «Египетской марки». Сделаны в первую годовщину встречи в Воронеже. Вторая надпись, очевидно, итоговая — после большого разговора 3.IV.36.

11. Написано на листке с исправленным последним стихом стихотворения «Не мучнистой бабочкою белой», подаренном автором Рудакову. Приводится по копии из письма Рудакова 30 мая 1936 г. с его объяснением последнего исправления: (вместо «Продолженье зорких тех двоих»)