Русский вор - Михаил Серегин

Он еще какое-то время сидел в машине, приходя в себя от нокаута. Затем завел двигатель, осторожно выгнал машину из гаража и запер ворота. После чего с портфелем в руках поднялся домой, чтобы умыться и переодеться в чистое.

Жена Евневича была на работе, поэтому обошлось без лишних расспросов. Из дома он выехал в половине одиннадцатого.

На место встречи, которая была назначена возле Дворца культуры автостроителей, расположенного недалеко от арбитражного суда, Евневич приехал с небольшим опозданием.

Судья Капнов, маленький, полный мужчина, одетый в серое пальто и черную кепку, уселся в его «Фольксваген» и, глядя на заклеенную физиономию Евневича, спросил:

– Что это с тобой случилось? Жена с очередной любовницей застукала?

– Да если бы, – удрученно проговорил адвокат. – Какие-то бомжи сегодня поутру напали. Отобрали часы, сотовый телефон, бумажник.

– Да ты что! – удивился Капнов. – Где же это случилось?

– Во дворе дома. Зашел в гараж, а они за мной следом. Ну, в общем, – досадливо махнул рукой Евневич, – навешали мне хорошенько и, пока я в отключке валялся, ободрали как липку.

Маленькие черненькие глазки Капнова впились в Евневича, словно два буравчика.

– А деньги? – спросил Капнов. – Деньги, которые ты вез мне?

– Слава богу, целы, – ответил Евневич. – То ли замок не могли вскрыть, он у меня кодовый, то ли подумали, что у меня там одни документы, которые им не нужны.

Он взял с заднего сиденья портфель и, вынув оттуда несколько пачек долларов, переложил их в раскрытый дипломат Капнова.

– Можешь проверить, здесь семьдесят штук, как вы и заказывали.

– Не надо, я тебе верю, – добродушно ответил судья Капнов и захлопнул крышку дипломата, закрыв замки.

– Но помни, нам требуется полная гарантия того, что будет принято нужное нам решение, – категорично заявил Евневич.

– Передай Александру Григорьевичу, пусть не беспокоится, все будет в порядке. Судья Красильников – человек слова, если сказал – значит, сделает.

– Ну, лады, – удовлетворенно произнес Евневич. – Тебя куда-нибудь подвезти?

– Нет, спасибо, я сам доберусь, незачем нам с тобой лишний раз светиться. Сегодня я приглашен к Красильникову в гости. У его жены день рождения. Там я ему и отстегну его шестьдесят штук «зеленых».

– Смотрите не перепейте там, завтра с утра у Красильникова суд, на котором он должен принять важное решение.

– Я же тебе сказал, Красильников – человек обязательный, если он сказал, то все будет нормально.

Капнов вылез из машины и отправился в сторону арбитражного суда.

Весь этот разговор слушал и записывал на магнитофон Полунин, сидя в своем «БМВ».

– И что теперь будем делать? – спросил Славка, как только адвокат и судья расстались.

– Мина заложена, – ответил Полунин. – Завтра утром мы ее взорвем. Думаю, что для этого нам надо лишь позвонить судье Красильникову.

Полунин вынул из кармана сотовый телефон Евневича и связался с Волошиным.

– Леонид, сегодня мне нужен будет коттедж.

– Все готово, – ответил Леонид. – Свяжись с Лехой Пеплом, он отвезет тебя в нужное место.

– Ну и куда мы сейчас? – спросил Болдин у Шакирыча, который ехал за «Фольксвагеном» Евневича.

Невыспавшийся Шакирыч зевнул, прикрывая рот своей широченной ладонью, и ответил:

– Команда была следить за клиентом.

– Да на хрен он нам сегодня сдался, – сказал Болдин, повернувшись к сидевшему на заднем сиденье Полунину. – Иваныч, чего мы за ним мотаемся? Куда он от нас денется? Завтра его достанем.

– Ладно, Славка прав, нечего за ним мотаться. До завтрашнего дня он свободен, – ответил Полунин, наблюдая за темно-зеленым «Фольксвагеном», мелькавшим впереди в потоке машин.

Неожиданно он заметил, что Евневич повернул в крайний правый ряд и припарковал машину у обочины. Выйдя из нее, он направился в заведение под названием «Салон красоты "Татьяна".

– Куда это он? – удивленно произнес Болдин. – Неужели разбитую морду пошел лечить?

– Ну-ка притормози, – произнес Полунин.

В нем шевельнулось какое-то далекое воспоминание, которое становилось все явственнее.

«Черт, – подумал про себя Полунин, – этот салон красоты раньше назывался парикмахерская "Весна", здесь же Танька Коробкова работала».

Полунин вспомнил, как лет семь назад заходил к ней, но не застал, она уехала в отпуск на юг. Теперь это заведение именовалось салоном красоты.

– Подождите меня здесь, – произнес Полунин и вышел из машины.

Он вошел внутрь и оказался в просторном зале, где сидели две женщины, ожидающие своей очереди к мастеру.

Однако Евневича здесь не было, он сидел уже в кресле у косметолога – молодой симпатичной девушки, которая осматривала его лицо, видимо, определяя, чем она ему может помочь.

Похоже на то, что Евневич был здесь завсегдатаем.

Полунин подошел к небольшому гардеробу в конце зала, где скучающе сидела, почитывая газетку, пожилая женщина.

– Извините, а Коробкова Татьяна здесь еще работает?

Гардеробщица сняла с носа большие очки, почти мужского формата и внимательно посмотрела на Полунина.

– А как же. Конечно, работает.

– А она сегодня здесь?

– По коридору до конца.

Полунин прошел по коридору и остановился у единственной двери, на которой было написано «Директор». Дверь была полуоткрытой, и из нее доносился слегка огрубевший, но все-таки узнаваемый голос Таньки Коробковой.

– Здравствуй, моя прелесть! Здравствуй, мой сладенький!

Полунин заглянул в дверной проем и увидел сидящую за большим письменным столом Татьяну.

Внешне она не сильно изменилась, разве что чуть-чуть располнела. Она была модно и современно пострижена, прическа явно молодила ее. На ней была фиолетового цвета кофточка из ангорки. На шее висело ожерелье из крупного жемчуга.

Ее приветствие было обращено к стоящему перед ней пожилому широкоплечему мужчине, одетому в порванную ватную телогрейку. На голове у него была шапка-ушанка. Кирзовые сапоги были заляпаны грязью. В правой руке он держал разводной ключ.

– Ну что, любовь моя? – продолжила Татьяна. – Долго ты будешь тут передо мной столбом стоять?

– А чего я… – проурчал сантехник.

– А ничего! – повысила голос Татьяна. – Вынь папиросу изо рта, сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не курил в помещении.

– Да она потухшая, – буркнул сантехник.

Он был в легком подпитии, но, как алкоголик со стажем, умел это скрывать.

– Долго у меня еще сотрудники и клиенты в сортир будут бегать в соседнее здание? Я тебя для чего наняла? Кто за тебя работать будет? Ты в унитаз, видимо, заглядываешь только тогда, когда тебе проблеваться надо.

– Так я говорил, что нужен сифон новый, а мне денег на него в бухгалтерии не дают, – равнодушным голосом произнес сантехник.

– И правильно делают! Потому что пропьешь все на фиг. В общем так, слушай меня внимательно. Идешь сейчас в бухгалтерию, обращаешься к Клавдии Ивановне, отправляешься с ней в магазин, и вместе покупаете все, что тебе нужно для ремонта… И если ты, чудо в перьях, до конца дня так и не починишь мне туалет, то я тебя сама лично в этот унитаз спущу. Ты меня понял?!

Тут Татьяна заметила стоящего в дверях Полунина и спросила грубым тоном:

– Кого вам, мужчина? Вы откуда? Если вы подстричься, то…

Татьяна вдруг замолчала, глаза ее расширились от удивления.

– Полунин… Господи боже мой, откуда ты?!

Она поднялась из-за стола и направилась ему навстречу. Полунин переступил порог кабинета и с улыбкой произнес:

– Долго объяснять.

Татьяна подошла к нему и остановилась в нерешительности. Полунин обнял Коробкову.

– Я сейчас, подожди меня, Вова, я только позвоню кое-куда… И мы с тобой уйдем отсюда и спокойно посидим весь вечер.

Она замолчала на секунду и, взглянув на Полунина, добавила:

– Вовка, как я рада тебя видеть.

– Я тоже очень рад, – ответил Владимир. – Это первая по-настоящему радостная для меня встреча после приезда в город… Но, к сожалению, сегодня у меня совсем нет времени. У меня скоро важная встреча, и я не знаю, когда она закончится.

– Жаль, – произнесла Татьяна. – Но ты ведь зайдешь ко мне? Как долго ты будешь в городе?

– Я обязательно зайду к тебе.

– Когда?

– Я позвоню. Ты кого-нибудь из наших видишь?

– Редко кого вижу, – ответила Танька. – После того, как дом снесли, все разбежались кто куда. Лешка Каширин в Москве осел. Лет пять назад я его видела, когда он, как ты сейчас, на несколько дней в Тарасов по делам приезжал.

Они оба замолчали, и Полунину показалось, что Татьяна как-то внутренне напряглась. Ожидала, видимо, что следующим будет вопрос о том, где сейчас ее бывшая подруга.

Полунин не стал об этом спрашивать. Он думал, что Коробковой будет неприятен вопрос о ней. К тому же из досье Лени Быка он знал, что Рита уже год как вернулась из Москвы и живет вместе с отцом. Мать Риты, жена Слатковского, умерла еще три года назад.