Берёзовый отец Саиды - Роза Кадимовна Хазиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поговорила Саида с мужем, получила его одобрение. Поговорила с соседками, выяснила, не будет ли возражающих. Когда Мунира в очередной раз приехала с детьми, сбежав от мужа, Саида и Карим предложили ей остаться. Так Мунира стала жить рядом. Саида знала, конечно что Мунира не любит выполнять тяжёлую работу, но не думала, что она настолько ленива. Скотину сестра не завела, сарай как стоял пустой, так и стоит, огород весной не вскопала, ничего не посадила. А что делать в деревне без огорода и скотины? С голоду помереть, да и только. Но её мальчишки тут же приспособились – стали столоваться у Саиды. Саида не возражала. Различий между своими детьми и детьми сестры не делала. Еду делила одинаково. Так детей у Саиды стало не пять, а семь. Даже восемь, если считать и саму Муниру. Потому что, если она и не заходит завтракать перед работой к сестре, как её дети, уж ужинать-то она приходит каждый день, и с собой наутро что-нибудь у Саиды обязательно прихватывает. Саида и не возражает. Не потому, что она такая добрая. Не потому, что сестру и детей жалко. Хотя это, конечно, тоже есть. Просто кто-то внутри Саиды подсказывает ей, что так надо. Может быть, это не внутри? Может быть, это душа Фазылджана шепчет ей на ухо: «Доченька, помогай сестре. Она не такая сильная, как ты. Ей нужна твоя помощь!» Много не рассуждает Саида, делает так, как, на её взгляд, правильно. Как отцу бы понравилось.
Пока муж кушал, а Саида жарила коймак, встал старший сын Сабир. Накинув верхнюю одежду, побежал на улицу. Вернувшись в дом, стал набирать воду в ведро. Напоить и накормить утром всю скотину в сарае – это обязанность Сабира. А скотины в сарае – много! Это и корова, и годовалый бычок, и овцы. Накормить скотину поздней осенью и зимой – просто. Спустить с сеновала сено и разложить всем – это недолго. А вот чтобы всех напоить, Сабиру приходится много раз домой с ведром бегать. Но он не ворчит. Старший, он и есть старший.
Карим ушёл. Встал Рахим и убежал во двор. За Рахимом потянулись остальные. Через десять минут в доме уже стоял шум, как на заседаниях правления колхоза. Кто-то искал свои носки и не мог найти, громко обвиняя кого-то и ругаясь, кто-то отчитывал младшего, что тот плохо заправил постель, кто-то требовал у сестры Альфии спортивную форму. Альфия ростом маленькая, и с младшим братом у них одна форма на двоих. Что поделаешь, денег не хватает, как бы не старались Карим и Саида. Да теперь и старшие сыновья всё лето работают на совхозном поле, но заработанных ими денег хватает разве что на покупку обуви всем детям. Одежду дети донашивают друг за другом, да и заплатки можно ставить, если стала ветхой, а вот с обувью – просто беда. Обувь на детях Саиды просто горит! То ли они у неё слишком много бегают, то ли ноги у них не как у всех? У Рахима, например, обычное явление – большие пальцы на ногах всегда торчат голые. И неважно, когда мать дала ему новые носки – вчера или неделю назад. Большой палец вылезает сразу же, как будто злится, что его пытались запрятать. Зашивает Саида дыру, на следующий день – та же история. Рахим стесняется, похоже, этого. У самого младшего ноги такие же, как у Рахима, но пока тот не стесняется, так и ходит с торчащим голым пальчиком, как будто так и должно быть. На носки тоже немало денег надо, хоть и вяжет их Саида каждую свободную минуту вечерами. Саида после закрытия садика вышла опять на полевые работы, тоже получает очень мало. Не голодают, конечно. Слава Аллаху, живут неплохо. Так думает Саида, прислушиваясь к детскому гаму в большой комнате.
Наконец, все дети, умытые и одетые в лучшие одежды, собрались за столом. Прибежали два брата – двое сыновей Муниры, скинув обувь возле двери и помыв руки, скромно сели на свои места за столом. На мгновенье дома стало тихо. Но – только на мгновенье. Наскоро проглотив еду, народ опять стал шумно собираться. Сначала старшие, потом младшие друг за другом стали выбегать из дома. Дверь хлопала и хлопала, пока не остался дома один Исхак. Саида, перестав мыть посуду, заглянула в комнату. Мальчик сидел на полу возле кровати, где они спят с братом, положив голову на заправленную постель, тихо плакал. Саида подошла и прижала ребёнка к себе: «Ну что ты плачешь, сынок, скоро и ты пойдёшь в школу. Осталось ждать чуть-чуть. А пока играй дома. Выпадет снег – пойдёшь на улицу. Пойдём, я покажу тебе еду, если проголодаешься».
Наскоро собравшись, Саида выскочила на улицу и быстрым шагом отправилась к зданию правления колхоза. Ей предстоит целый день на морозе собирать на поле сахарную свёклу. Каждой колхознице бригадир укажет её участок, который она должна обработать за день. Это – дневная норма. Этот участок такой большой, что даже такая ловкая женщина, как Саида, не успевает засветло собрать всю свеклу. К вечеру руки от холода немеют и не слушаются, спину ломит. Норму не выполнить! Слава Аллаху, каждый день Сабир и Рахим после учёбы прибегают помогать матери, только благодаря им портрет Саиды висит на Доске почёта возле правления.
Искушение
Новость разлетелась по деревне, даже по колхозным полям, как молния. В Ишкуак приехал представитель из города с особым поручением. Он набирает механизаторов для нефтяной промышленности. Вот сейчас, в данное время, он проводит собрание в ремонтной мастерской, собрав всех трактористов, шофёров и механизаторов всех мастей деревни.
Услышала эту новость и Саида на поле. Продолжила работу. Ну, приехал и приехал. Ничего удивительного. Нефти много на нашей земле, достают её всё больше и больше. Поэтому понятно, что механизаторы требуются. Но внутри что-то дрогнуло: ведь на собрании сейчас присутствует и её муж! Что он там переживает, интересно?
К вечеру прибежали на поле сыновья. Выполнив норму, замёрзшие и усталые, все вместе пошли домой. Саиде было беспокойно: что дома её ожидает? Что думает, или что решил там Карим? Чем ближе к дому, тем медленнее шагала Саида. «Ну что ты
