Идущий на Север. Долина Башен - Вадим Денисов

А люди умны и тем опасны. Злонамеренные умники опасней вдвойне, ну, а если же они ещё и опытны, то совсем плохо.

Сейчас вылезут… Сейчас протянется рука с абордажной саблей и страшная рожа с чёрной повязкой на одном глазу.

– Вы там не шалите, сволочи, – сказал я, поправляя на плече меч. Не доставать же его загодя, что за детство!

Едва я произнес эти слова, как колдовской туман действительно начал размываться и расходиться, поднялся небольшой ветерок, поначалу взбадривавший меня ещё сильней, и вскоре лишь кое-где длинные косматые клочья всё ещё ползли над вековым лесом.

– Ха! Мне даже со спины видно, что ты ждёшь нападения чёрного дракона, прямо из этой замогильной пелены! – раздалось позади.

Вздрогнув, я оглянулся. Геллерт Де Вельд уже ставил ногу на последнюю ступень. Зачем так людей пугать?

– Наплюй на драконов, Марк, и будь что будет! Нечисть сопровождает нас всю жизнь, и ещё многие погибнут, пока Пречистый Ванк не прекратит это непотребство… Мы с тобой воины, ничем не хуже прочих, и будем пребывать на том свете наравне с усопшими из самых знатных родов. Ты же не сомневаешься, что на небесах веселится множество храбрых людей, умевших встретить любую опасность лицом к лицу? Там найдутся благородные драчуны, способные указать на лучшие небесные кабаки, вряд ли мы окажемся в одной толпе со всякими простолюдинами!

Большинство обитателей Ванкоры, по крайней мере те, с которыми мне довелось общаться за время моих странствий, предпочитает меньше говорить и больше делать. Работают они очень много, даже во время отдыха, ведь каждая повседневная бытовая процедура требует немалой подготовки. Воду надо набрать, принести, согреть. Стирка белья – отдельная проблема… Здесь нет двух выходных на неделе, нет регламентированного обеденного перерыва, как вообще нет лимитированного рабочего дня. Люди вкалывают столько, сколько требуется. Поэтому лезть к ним с праздными разговорами не стоит.

Однако многие из них, начав говорить о чём-либо, становятся записными болтунами. То, что человек моей эпохи легко может выразить одним ёмким предложением, они готовы превратить в настоящий этюд. Развивающееся книгопечатание и постепенное повышение грамотности способствуют развитию и устной речи, словарный запас растёт.

– Простолюдины? Знаешь, Гел, я бы обрадовался, встретив на том свете Гику.

– Гика – хороший человек, спору нет. Но он не воин, увы, и небесные таверны у нас будут разные, – возразил Гел. – Держи, я пояс принёс с твоими зажигалками, может статься, что они помогут тебе справиться с драконом.

Вот это вовремя! Угадал, спасибо, друг! В такой среде без пистолетов чувствуешь себя неуютно. Застегнув пояс, я прошёл по стене чуть дальше и склонился, глядя вниз.

Труп первого курта лежал прямо подо мной. Хорошо охотник за головами ему приложил, действительно, прямо по «рюкзаку», камень утонул в разломах хитина. Добавочный тоже лёг правильно – на голову твари. Второй курт, которого я угостил двумя ударами клинка на глубину до сорока сантиметров, пытался уйти в лес, но Гика его добил.

Туман опадал.

Дороги ещё не было видно, густые клубы плыли над аркой тёмно-зелёной аллеи. Во дворе дела шли своим чередом. Печка прогрелась настолько, что уже перестала дымить, чайник, поставленный с внешней стороны, закипал.

– Было бы неплохо их разделать и изучить, хотя бы поверхностно, – предложил я без особой настойчивости.

– Какая мерзость! – громко возмутился друг. – Господи, что ты хочешь там увидеть, кроме зловонной жижи зелёного цвета? Нет, в таком гадком деле я не стану тебе помогать, будь ты трижды любознательным учёным.

– Жаль.

А на самом деле я обрадовался, самому противно.

– Не сомневайся, тут найдётся, кому сожрать даже это дерьмо, – уверил меня Геллерт. – Нам же лучше не связываться. Читай свои научные псалтыри, уважаемый вольный странник, но не вставай между нормальным миром и тварями.

Далёкое протяжное ржание, донесшееся сквозь туман, одновременно привлекло наше внимание. Ветерок стих, посторонние звуки всё усиливались, кто-то двигался в нашу сторону среди плывущих внизу клочков тумана. Здесь, в утренней тишине пустынной дороги, эти негромкие шумы буквально гремели, предупреждали, настаивали.

– Нам лучше укрыться, – разумно предложил воин.

Нет, это была не трусость. Грамотная готовность к неприятностям. Кто знает, что за люди едут, сколько их, кто и зачем за ними может гнаться?..

Мы присели за крупными обломками крепостных зубцов.

Из недр тумана, всё ещё висящего над лесной аллеей, до нас вновь донеслось ржание, на этот раз резкое, послышался стук копыт.

Серое марево расступилось, и из леса, на уже чистый участок главной дороги, медленно выехали трое всадников. Увидев, что здесь тумана нет, они явно обрадовались и тут же пустили своих коней рысью.

– Ого! Да это те самые типчики, которых я встретил в таверне старины Деза Спири! Узнаю коней. Как эта забегаловка называется, вылетело из головы…

– «Старая Берлога», – машинально подсказал я.

Ну вот. В довесок ко всему прочему.

Отчего-то я надеялся, что здесь их будет меньше, и мне удастся проскочить незамеченным. Да я и сейчас надеюсь.

Серые плащи-накидки с капюшонами, добрые кони, хорошее оружие. У каждого на левом плече и чуть ниже должен быть прямоугольник чёрных полосок. Вижу! Это они! Не заметив старый форт, а может, просто не обратив внимания на далеко не самый интересный придорожный объект, всадники уже скрывались за поворотом.

– Эй, Марк, что с тобой? – спросил друг.

– Серые, – только и вымолвил я.

– Ну да, рыцари из Ордена Полоски, их во многих городах можно встретить, что тут такого?

– Но не во всех. Не ожидал, что так быстро увижу их на севере, – я поднялся, продолжая смотреть в сторону, где скрылись всадники.

Тут следует сказать, что здешний институт рыцарства существенно отличается от былого земного. Настолько сильно, что становится очевидно: это совершенно разные вещи.

На Земле в Средневековье рыцарями чаще всего становились представители землевладельческой аристократии, а судьбу их потомков заранее определяла родословная. То есть земля наследовалась вместе со званием. Те из них, кто за особые заслуги получал землю в феодальное владение от своего господина, были вынуждены подчиняться неким феодальным стандартам. Рыцари всегда были военнообязанными, каждый год несли службу по регламенту, являлись личной охраной господина, его свитой. Но они же управляли своими землями, если таковые имелись.

Под влиянием церкви, поэзии и круга общения старательно вырабатывался нравственный и эстетический идеал, а дух рыцарства мальчикам прививали с момента рождения. Именно на рыцарстве некогда были построены европейские армии, а закат рыцарства наступил с созданием регулярных армий, когда нужда в личных спецотрядах отпала.