Научи меня любить - Елена Филипповна Архипова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надо было пробежать глазами текст, что ей предстоит читать на форуме, и еще раз просмотреть смонтированный ролик для своего блога.
Читать текст сейчас настроения не было, впрочем, с текстом все в порядке, это всего лишь давал себя знать ее педантичный характер. А ролик с пошивом новой куколки-малышки должен появиться на сайте уже завтра, но посмотреть его еще раз, выявить возможные несостыковки тоже было необходимо. Но сейчас, в момент взлета, ей открыть компьютер не позволят. Аглая вздохнула и стала готовиться к полету.
Ее сосед с кем-то говорил по телефону:
– Да, я уже в самолете. Сейчас будем взлетать. Скажи, что деда везет ей в подарок куклу. Я помню, что Риша не любит кукол, но эта ей понравится, я уверен в этом! Все, не дрейфь! Скоро увидимся!
Аглае звонить было некому, а мужчина, поймав ее взгляд, пояснил:
– К племяннице лечу. Точнее, к ней и ее дочке. Строго говоря, я ей двоюродный дед, но люблю как родную. Своих-то у нас с моей старухой нет. Наши дети все карьеру по заграницам делают.
Мужчина был седым до белизны и имел аккуратную ухоженную бородку, тоже белую. Он был красив благородной красотой. Есть такая категория мужчин и женщин, которые с возрастом становятся только красивее. Подтянутая фигура, развернутые плечи, живой взгляд карих глаз – вряд ли рядом с таким мужчиной жена «старуха». По тому, как он произнес это слово, Аглая сделала вывод, что, скорей всего, они так друг друга называют. Есть семьи, где муж с женой называют друг друга как дети «мама и папа», есть семьи зоопарки, там уже «зайки, мишки, котята», а есть вот и такие «старики». Хотела бы Аглая посмотреть на «старуху» этого «старика».
– Мне кажется, наговариваете Вы и на себя, и на свою жену, называя ее так, – Аглая улыбнулась. Мужчина располагал к себе.
– Простите, не представился! Егорычев Макар Леонидович. Боюсь показаться стареющим ловеласом, но можно просто по имени, по отчеству меня только мужики в гараже зовут, – мужчина смущенно улыбнулся.
– Карпатская Аглая Степановна. Можно просто Аглая, – улыбнулась она мужчине в ответ.
– Какое у Вас красивое имя. Под стать Вам!
– Благодарю!
Она пристегнулась, улыбнулась комплименту соседа и посмотрела в иллюминатор.
Увидела, как по трапу быстро поднялся еще один пассажир – в иллюминаторе мелькнуло светлое бежевое пальто мужчины. Судя по всему, его ждали. Едва опоздавший пассажир зашел на борт, послышался звук закрывания тяжелой двери.
Просмотрев послушно пантомиму-инструктаж в исполнении стюардессы, Аглая медленно вдохнула и так же медленно выдохнула – самолет начал маневрирование по взлетной полосе.
– Боитесь летать? – тут же отреагировал сосед.
– Боюсь только в моменты взлета и посадки, – ответила Аглая и смущенно улыбнулась, – сам полет не особо задумываюсь над тем, что мы в воздухе, если, конечно, нет воздушных ям.
– Ну, раз уж мы с Вами сидим на соседних креслах, согласно купленным билетам, позвольте, возьму на себя смелость предложить Вам, Аглая, свою руку. Живое тепло лучше успокаивает, чем подлокотники, – Макар улыбался тепло, ну, точь-в-точь дедушка из детской книжки, и протянул к ней раскрытую ладонь.
Аглая посмотрела на свои побелевшие костяшки. Надо же, и правда, вцепилась. Странно, раньше она так не боялась летать.
– Обещаю, как только наберем нужную высоту, я верну Вам Вашу руку! – Макар смотрел серьезно. – Бояться взлета – это не стыдно. Моя старуха так боится летать, что даже к внучке вот только на ее День рождения соглашается летать.
– А сегодня?
– А сегодня у Риши не День рождения, – мужчина почему-то тяжело вздохнул, потом резко выдохнул, видимо, решился и произнес:
– Сегодня я лечу к племяннице поддержать ее. Завтра консилиум врачей. Завтра ей скажут, сколько ей осталось жить.
– Ваша племянница так серьезно больна?
– Да. Рак желудка. Как и у ее отца, моего родного брата. Иван сгорел за 3 месяца.
Макар, произнеся это, рвано выдохнул и сжал двумя пальцами переносицу. Аглая все-таки взяла его за руку, та оказалась мозолистой и крепкой, а еще теплой. За руку Макара держаться было приятнее, чем за подлокотник кресла.
– Простите, я не знала.
– Да нет, Аглая, это Вы меня простите: веду себя как кисейная барышня. Столько лет прошло, а все не могу смириться с его смертью. Иван был младше меня. Красавец, душа любой компании, но при этом сам он алкоголь не пил, вообще! Знаете, спортсмен, правильное питание, тренировки каждый день и в любую погоду, через боль и плохое самочувствие. И вдруг такое заболевание! Его диагноз прозвучал, как приговор – обнаружили на последней стадии. Иван пошел в больницу, лишь когда боль терпеть стало уже невозможно, – Макар тяжело вздохнул, – его дочке тогда ровно столько же было, сколько Рише сейчас.
– Ох! – Аглая поняла, точнее, попыталась понять, каково сейчас племяннице Макара Леонидовича, и не смогла. – Какой-то злой рок получается.
– Да, – Макар кивнул, – Рита всю свою жизнь боялась именно этого. Так же, как отец, следила за своим здоровьем, обследования, питание, правильный образ жизни. Она и детей-то не хотела! Твердила, что у нее плохая генетика. А потом забеременела и не смогла отказаться от ребенка. Они там какие-то мудреные тесты еще на стадии ее беременности с отцом Риши делали. Тесты показали, что малышка здорова и даже не имеет предрасположенности к таким заболеваниям. Представляете, до чего дошел прогресс! – мужчина усмехнулся. – Короче говоря, у отца Риши оказалась очень сильная кровь, как сказали бы раньше. Рита потом, после рождения дочки, регулярно уже и ее обследовала, и сама обследовалась. Но два года назад Рите поставили этот же диагноз, что и ее отцу. Радовало только то, что обнаружили его на ранней стадии. Вот они с Ришей и улетели в Швейцарию. Знаете, медицина, воздух. Риту тогда удачно прооперировали. Она воспряла духом. А потом заболевание вернулось.
Аглая кивнула.
– Вы сказали: «Они с Ришей». Ваша племянница не замужем?
– Нет. Они с отцом
