Затерянные - Алексей Пешков

К месту ракетного удара по распоряжению командования направили водолазную поисковую группу, чтобы основательно прочесать окрестности. Так вот они там нашли останки двух человек в стандартном водолазном снаряжении, судя по всему русских. Хотя до ракетного удара наши теплогидроакустические датчики в том районе ничего подозрительного не засекали. Как они там очутились, было совершенно непонятно, аэрбэшники так ничего толком и не объяснили. Восстановили работу бортовой системы обнаружения боевых пловцов в стандартном режиме, свернулись по-быстренькому, забрали найденные трофеи и улетели на материк. А мы еще месяц патрулировали кубинское побережье.

Наши корабельные наводчики потом мамой клялись, что никаких ошибок при нацеливании и дистанционном ведении ракет не допускали и поэтому понятия не имеют, что же могло отклонить пять ракет от заданного курса. Ведь вблизи ни вражеских кораблей, ни подлодок, ни авиации противника и в помине не наблюдалось. А с побережья провести незаметно такой фокус с перехватом управления ракетами было просто невозможно. Вот я и думаю, что мы тогда с русским пси-спецназом дело имели. Они вокруг себя колдовством каким-то электромагнитное поле создали, через которое наружу не проникало ни тепловое излучение, ни шумовое, и подбирались к нашим крейсерам, чтобы их заминировать и подорвать, расчистив тем самым проход для контрабанды оружия. Да вот не получилось. Хотя они смогли часть ракет от себя отвести и даже одной слегка «Бредли» задели. Но на остальные силенок, видать, уже не хватило.

– А почему ракетами стреляли, а не торпедами? – поинтересовалась Аманда.– Глубина ведь могла смягчить ударное действие электромагнитных импульсов.

– Да не было там никакой глубины. Я же говорил – мелководье одно. Да и аэрбэшники, видимо, знали, с кем дело имеют, вот и подстраховались. Если уж эти колдуны смогли от себя почти половину ракет отвести, то уж, наверное, с торпедами бы проще управились. Да, к слову сказать, у нас и торпед с такими боеголовками не было. С подлодками пока обычная взрывчатка неплохо справляется.

– Слушай, Шелдон, а у нас противорадиолокационные ракеты на станции имеются? – начиная понимать, к чему клонит главный механик, спросила Кэтрин.

– А как же – восемь штук, противокорабельные, подводного базирования. Я вот что и думаю-то… Снимем боевые части с этих ракет и переустановим их на трехсотдвадцатичетырехмиллиметровые высокоскоростные торпеды. По габаритам все совпадает. И если вдруг Фрэнк на южной гряде столкнется с псиониками, то мы этими малышками по ним так врежем, что мало не покажется.

– А нас-то не заденешь, суперстрелок предпенсионный? Ты же сам только что наболтал, что у них радиус поражения что в атмосфере, что на мелководье с добрую морскую милю?

– В атмосфере или на мелководье действительно с милю.– Шелдон хитро улыбнулся и подмигнул Фрэнку.– А на большой глубине – раза в четыре меньше. Поэтому если возникнут проблемы, то сразу же давай мне наводку. Пока торпеды будут выходить на цель, у тебя останется вполне достаточный лимит времени, чтобы отойти от зоны поражения на безопасную дистанцию. Только отступать тебе придется с боем, чтобы русские со скал за тобой слишком резво не увязались, а то лишь добро зря переведем и незваных гостей раньше времени спугнем. А сладится дело – так сможешь без лишних эксцессов взять их тепленькими и, возможно, даже живыми.

– Ну а если твои торпеды, Генри, псионики на нас отклонят, как ту ракету, что вашим соседям тогда на Кубе аппаратуру подпортила? – Было видно, что идея Шелдона отнюдь не прибавила энтузиазма главному «Тюленю».– Прикажешь кверху брюхом всплывать? Наше водолазное снаряжение от воздействия мощного электромагнитного импульса загнется еще быстрее, чем у русских. А роботопловцам с немцами вообще полный капут сразу. У них от электроники зависят абсолютно все рабочие процессы оборудования…

– Слушай, Фрэнк, я тебя что-то совсем не узнаю сегодня,– не выдержала вконец возмущенная Аманда.– «А если? А вдруг? А почему?»… Такое ощущение, что тебя в женском пансионе обучали, а не на базе Литл Рок. К твоему сведению, тут собрались люди не глупее тебя. Перед запуском с торпед снимут все электронные системы наведения и заменят их обычными механическими баллистическими вычислителями, в задачу которых входит только вывод торпеды в точку с изначально заданными по твоей наводке координатами. Подрыв боеголовки тоже произойдет чисто механически, практически без содействия ЭВМ. Просто и эффективно. И чтобы сбить такую торпеду с курса, русским понадобится исключительно грубая физическая сила. Всякие инфернальные фокусы у них тут не пройдут.

– К тому же псиоников вряд ли будет больше двух человек,– неожиданно вступил в обсуждение командир немецких подводников.– Нам на Балтике неоднократно приходилось сталкиваться с их присутствием. Русские ежемесячно прощупывают защиту наших баз и портов у Данцига со стороны моря. Так что опыт накопился немалый. Мы заметили, что псионики никогда не действуют группами или даже парами одновременно на одном направлении. Судя по всему, когда они начинают, как вы выразились «фокусничать», то действуют исключительно в одиночку или на значительном удалении от своих коллег по пси-взаимодействиям. Из чего можно сделать вполне очевидный вывод, что совместная работа двух и более псиоников либо невозможна в принципе, либо малоэффективна.

– Проще говоря, вы считаете, что при совместной работе в непосредственном контакте они будут подавлять друг друга? – заинтересовалась Кэтрин.

– Скорее тут подойдет термин «нейтрализация». Во всяком случае, я ни разу в своей практике не сталкивался с отклонением от этого правила.

– А почему вы считаете, что псиоников у противника будет двое, а не один или пятеро? – в свою очередь спросил Фрэнк.

– Две лодки – значит, максимум две группы. Следовательно, возможен удар с двух направлений, или одна группа страхует действия второй. Так что оптимальное число псиоников при такой диспозиции – не более двух. Больше просто не имеет смысла. Насколько я понимаю, вряд ли им могли поставить задачу навязывать нам долгие позиционные бои, при которых без значительных резервов просто не обойтись.

– О’кей! Убедили. Я готов приступить к выполнению миссии.– Большой Фрэнк встал и, картинно прищелкнув каблуком, отдал честь.

– Хорошо,– облегченно вздохнув, Кэтрин обернулась к немецкому капитану.– А у вас, герр капитан, есть вопросы по размещению и обустройству ваших людей? С планом дислокации и патрулирования станции ознакомились?

– Да. Все предельно ясно.

– Тогда не смею вас обоих более задерживать. Можете приступать к выполнению. Шелдон, иди с ними и помоги состыковать с роботопловцами взвод немцев, который любезно согласился выделить капитан для усиления «Тюленей».

– Будет сделано, мэм! – Генри в сопровождении обоих командиров-подводников покинул офис коменданта. Кэтрин задумчиво посмотрела на так и оставшуюся сидеть в углу комнаты Аманду и резюмировала:

– Ну а на твою долю, подруга, остались работы по снаряжению торпед противорадиолокационными боеголовками. Сколько тебе понадобиться времени и людей?

– Минут пятнадцать–двадцать. Бригада Шелдона будет занята с немцами, значит, возьму дежурных техников у Роби.

– Вот и ладно. Приступай. А закончишь с торпедами – найди Шелдона, и попробуйте вместе перенастроить часть датчиков на сканирование электромагнитных излучений, как это сделали техники из АРБ на «Саратоге». Пускай Канонир сидит на главном щите и вспоминает, что да как. Но чтобы максимум через час у вас все было готово!

Аманда шутливо спародировала церемонию отдания чести, продемонстрированную недавно ушедшим Фрэнком, и живо ретировалась из кабинета. Настенные часы показывали три четверти десятого.

ГЛАВА 7

Несмотря на довольно скверные погодные условия, полет проходил без происшествий. Но у командующего бригадой «Мученики Палестины» и штабных офицеров проблем хватало. С самого начала полета, вот уже почти пять часов, в тесном десантно-грузовом отсеке головного «Альбатроса» шло детальное моделирование предстоящей операции.

Без пятнадцати десять адъютант передал генералу Мохаммеду просьбу командира второй военно-транспортной эскадрильи пройти в кабину пилотов. В отличие от грузо-пассажирского отсека, в кабине пилотов «Альбатроса» совершенно отсутствовал полумрак. Лучи утреннего солнца, прорвавшиеся сквозь затянутое облаками небо и тонированный колпак из бронестекла, беспрепятственно проникали во все щели. Поэтому генералу пришлось довольно долго привыкать к яркому освещению в кабине. Второй пилот уступил свое место рядом с командиром эскадрильи, который самолично управлял самолетом на месте первого пилота. Лицевой щиток массивного шлема практически полностью закрывал морщинистое лицо и седую голову полковника авиации Хасана ибн Дауда. Генерал не первый год был знаком с полковником, поэтому, устроившись поудобнее в пилотском кресле, обратился к нему просто по имени: